Багровое небо
Шрифт:
Джефф тоже это понимал. Назначить Билли в караул было правильно – да и нельзя сказать, что на него нельзя положиться. Джефф просто не хотел думать над тем, кто согласится, а кто не согласится сторожить с Билли, так что не стал дожидаться добровольцев, а взял Билли себе в напарники.
– Хорошо. Остановлюсь и зайду к ним завтра, когда поеду из города.
– Из города? Но…
– Эгей, у меня там квартира и работа – по крайней мере еще вчера они у меня были. Шеф-повар Луи все понимает насчет личных дел и крайней необходимости, да и приятно было вернуться сюда ненадолго. Но знаешь ведь пословицу – нельзя дважды войти в одну и ту же реку?
Джефф растерялся. Он как-то не думал насчет планов Билли – но ведь сам-то он вернулся домой…
– Ничего, –
– Как раз это я и собирался сказать.
– И тем не менее, – Билли удовлетворенно кивнул, – хорошо, что есть возможность приехать сюда на время. – Он пожал плечами. – Да я сам знаю, что и раньше мог бы появиться.
Джефф попинал снег носком ботинка.
– Да, – произнес он наконец. – У тебя всегда была такая возможность.
– Конечно. Ладно, оставим прошлое. – Билли спокойно взглянул на своего напарника. – Только скажи мне, будет ли мой старый лучший друг рад видеть меня, когда я приеду в следующий раз.
Уж Билли-то всегда сумеет посадить Джеффа в дерьмо.
– Ну конечно, буду.
Улыбка Билли была красноречивее всяких слов.
– Ладно… Что за черт! – Он схватился за дробовик и выпалил в воздух.
В дыре ходила ходуном ветка, на конце которой развевался как безумный белый лоскуток.
Джефф уже поднял «гаранд» к плечу, сняв оружие с предохранителя.
– Я был бы счастлив, если бы меня не подстрелили. И если бы в меня вовсе не стали стрелять, – пророкотал знакомый бас; речь сопровождалась еще более энергичным размахиванием флага. – Это всего лишь Ивар дель Хивал и два его спутника, взыскующие укрытия от холода, куска хлеба, глотка воды и теплого угла для ночлега.
Билли посмотрел на Джеффа:
– Ты знаешь этого типа?
Тот кивнул:
– Друг Ториана Торсена. Добрый друг.
Хорошо. Приятно будет снова увидеться с Иваром дель Хивалом. Выходит, Йен и Осия подобрали его по дороге домой.
Но осторожность никогда не помешает.
– Не будем торопиться, ладно?
– Как скажете, господин офицер; я только отведу ствол в сторону и буду весело щебетать, а если велите, даже сведу щебет к минимуму.
– Это было бы неплохо. Для разнообразия, – сказал Джефф, даже не поворачивая головы к Билли. Он опустил «гаранд» и снял с крюка в будке новую веревочную лестницу. Джефф не вполне понимал, за что ее полагается крепить, но можно будет подогнать машину и зацепить верхнюю ступеньку за прицепное кольцо.
На дне колодца обнаружился Ивар дель Хивал, высокий толстый мужчина, одетый в оранжевое с черным; его улыбка походила на белый остров в черном море бороды. Он стоял, подняв руки и разведя пальцы, точно так же, как и двое бородатых незнакомцев, которые жались к нему, дрожа в своих тонких серых туниках и легинсах. Было в них нечто странное, больно знакомое… густые бороды и… Дерьмо!
– Да-да-да, – сказал Ивар дель Хивал, – и на ладонях у них растет шерсть, и совсем не потому, что они сами с собой развлекались. Позвольте представить моих друзей Хрольфа и Луфена. Их послали со мной по приказу Отпрыска, чтобы помочь вам разобраться с тем Сыном, про которого нам стало известно. Они, как и я, тоже не хотят, чтобы их подстрелили. Честное слово.
– Билли…
– Я тут. – Билли, не поворачиваясь спиной к отверстию в земле, взял с полки в будке новый, с иголочки, сотовый телефон. – Какой номер?
– Торсенов, чей же еще?
– Может, у тебя есть идея получше…
– Просто нажми на вызов, а потом на цифру «три».
– Готово. А потом на кнопку «продать»?
– Ты хочешь сказать, «передать»? Да.
– У тебя ведь раньше не было сотового телефона?.. О, добрый день, мистер Торсен. Извините за беспокойство, мы тут с Джеффом караулим Скрытый Путь, и если это не доставит вам с Торри больших хлопот,
не могли бы вы подъехать? Нет-нет, все просто чудесно – по крайней мере мне так кажется. Просто ваш старый друг – Ивар… как бишь там его?.. Ну не важно, Ивар как бишь его там, да, это он… Только что появился и привел с собой парочку друзей. Я думаю, все нормально, но, видите ли, проблема заключается в том, что это Сыны Фенрира.Билли мгновение слушал, затем улыбнулся:
– Сеанс связи окончен. Полагаю, это значит, что он скоро здесь появится, как ты думаешь?
L'ENVOY
Норна [26]
Весна приближалась, в воздухе уже ощущался ее запах. Почки на деревьях раскрылись за ночь, вскоре, безо всякой, казалось бы, промежуточной стадии, они превратятся в полностью развернувшиеся листья. Дальше к северу весна бы напоминала своей стремительностью взрыв.
26
Посылка (фр.) – так называется заключительная четырехстрочная строфа классической французской баллады, где автор обращается к лицу, которому посвящена данная баллада.
Однажды – давным-давно, хотя она и не помнила, когда именно, – Минни слышала, что именно такова весна в Сибири. Если у вас достаточно терпения, вы и в самом деле можете увидеть, как на ветвях раскрываются почки. Здорово было бы на это взглянуть, но она слишком стара, чтобы путешествовать.
Нет, она, конечно, крепкой породы: мать Минни была в девичестве Хансен.
Рак не сгложет ее внутренности, артрит не разрушит ее суставы; не будет никаких прогрессирующих или изматывающих болезней. Просто с каждым днем она будет становиться все слабее и слабее; каждый спуск по лестнице будет пугать ее все сильнее и сильнее; каждая трапеза будет казаться все более безвкусной, пока однажды вечером она не уснет в своей постели – тогда-то все и откажет. Совсем как в «Одноколке» Холмса. [27]
27
Холмс, Оливер Венделл (1809—1894) – американский романист, эссеист и поэт.
Минни покачала головой. Сейчас этот стих уже не проходят в школе: слишком много приходится объяснять. А жаль.
Встал пастор на ноги устало —И что ж глазам его предстало?Я вам открою без утайки! —Обломки бедной таратайки.Понятно даже простакам,Что разом, а не по кускамВдруг развалился фаэтон.Так ткнешь пузырь – и лопнет он.Хансены – они как эта самая старая одноколка. Бывает и хуже.
Раз пузырь пока не лопнул, она тепло оденется, выберется на холод через черный ход, оставив открытой наружную дверь и не до конца захлопнув внутреннюю, возьмет старое деревянное коромысло и, повесив на него два возмутительно ярких оранжевых пластиковых ведра, спустится по ступенькам и потащит свои старые кости в лес по натоптанной тропинке.
Минни шла с преувеличенной осторожностью, примериваясь к обратной дороге. То и дело попадались островки снега, а под черной грязью земля еще не успела оттаять. Как бы не поскользнуться и не сломать бедро, навернувшись.
Извиваясь, тропинка вела ее через лес к любимой березовой роще. Березки были сеянцами в тот год, когда Минни начала преподавать в школе; теперь они походи на тянущиеся к небу костлявые великанские пальцы.
Целая дюжина пластиковых ведер, ярких, точно цветные карандаши, висела на вогнанных в стволы втулках, ловя медлительные капли.