Багровое небо
Шрифт:
Минни поставила на землю ведра и положила коромысло. Одно за другим она опустошила пластиковые ведра, переливая водянистый березовый сок в те ведра, что принесла с собой, а затем развесила ведра обратно на втулки. В каждое накапало с кварту сока, не больше. На сегодня хватит одной ходки. А завтра надо будет положить в карман пальто дрель, чтобы пробурить ещё отверстия под втулки.
Слегка согнув спину и колени – так и спина, и колени болят меньше, – Минни наклонилась за коромыслом, чтобы положить его на плечо.
– Вам помочь, миссис Хансен?
Минни подняла глаза.
Минни спросила бы, давно ли он дома, но она задавала вопросы, ответы на которые знала и так, только в классе. Или когда это могло принести пользу.
– Конечно, помочь! Или ты думаешь, я ради удовольствия таскаю тяжелые ведра?
– Я так и подумал, – улыбнулся Йен, снимая коромысло с плеча Минни с той досадной легкостью, которую выказывают молодые, совершая какие-либо физические действия. – Я человек не лесной, – продолжал он, когда они двинулись по тропинке обратно к дому, – но, по-моему, это березы, а не клены.
Минни фыркнула:
– Если кто-то варит кленовый сироп сам, вместо того чтобы задешево покупать его в «Рэйнбоу» в Гранд-Форкс, то сам создает себе лишние проблемы. А вот березовый сироп… понимаешь, если любишь березовый сироп, приходится делать его самому. Либо обходиться без него.
– А женщины семейства Хансенов всегда любили березовый сироп, да?
– Я приготовлю тебе на завтрак гренки по-французски. Судя по твоему виду, еда тебе не повредит. – Минни бросила на Йена острый взгляд. – Кто-нибудь знает, что ты вернулся?
– Осия. Торсены. И все.
Минни подняла бровь:
– Да ну. Неужто ты ухитрился проскользнуть мимо часового у дыры?
Йен слабо улыбнулся:
– У меня свои способы. Не хочу вдаваться в объяснения: я так думаю, что ненадолго вернулся, еще надо утрясти кое-какие дела.
– Правда? – Минни приподняла другую бровь. – И ты, такой занятой, зашел меня повидать? Польщена.
Йен кивнул:
– Да, я пришел вас повидать.
– Иди вперед и просто толкни дверь, – произнесла Минни. – Я ее не захлопывала.
Потом она велела Йену перелить содержимое ведер в соковарку, стоявшую на старинной плите, а сама тем временем зажгла горелку, привычно щелкнув электрозажигалкой, и убрала газ, чтобы голубые языки пламени еле касались закопченного дна соковарки. Потом быстро ткнула внутрь пальцем: воды было достаточно, но Минни взяла с полки над раковиной старую фарфоровую кофейную чашечку с отбитым краем и долила воды – так, чтобы стояла вровень с краем.
– У Арни дома воды все еще нет? – спросила она.
– Наверное. Я там пока не был.
Минни указала пальцем на стенной шкаф с бельем и на ванную дальше по коридору.
– Возьми чистое полотенце и старый халат моего мужа. Халат должен быть тебе впору. В ванной есть ванна, а в подвале – душевая, рядом со стиральной машиной и сушилкой. Выбирай сам.
– Я…
– Да-да,
молодые люди вечно куда-то торопятся. Но раз у тебя есть время позавтракать, ты ведь не погибнешь, ополоснувшись в душе и быстренько простирнув одежду – или тебе сначала раны перевязать?Йен неуверенно улыбнулся, словно испуганный мальчик:
– Горячий душ – это здорово, не вопрос.
– Тогда вперед. А я пока приготовлю гренки по-французски и соберу нам позавтракать.
К тому времени, когда Йен поднялся по лестнице, повесив ножны с мечом через плечо и обеими руками вытирая свои давно не стриженные волосы старым пестрым полотенцем, которое у Минни все никак не получалось пустить на тряпки, хлеб для гренок уже намок, кофе сварился, а маленькие сосиски не только разморозились, но и подрумянились, шипя и потрескивая на старой черной чугунной сковородке с ручкой.
– Как ты любишь яйца?
– Приготовленные, в смысле? – Теперь Йен улыбался более непринужденно. – Я люблю болтунью, и сильно недожаренную.
Он повесил меч на спинку стула и тяжело опустился на сиденье.
Минни давно не приходилось готовить на молодежь, но она не разочаровалась в Йене: несмотря на свое худощавое телосложение, тот умял четыре сосиски, яичницу из трех яиц, два тоста и высокий стакан апельсинового сока. И лишь после всего этого Минни поставила перед ним гренки по-французски.
Положила сверху кусочек масла и залила все березовым сиропом.
– Пожалуйста, миссис Хансен, не надо, я уже наелся…
– Ты спрашивал насчет сиропа, – отрезала Минни, указывая на горку гренок. – Так попробуй.
Лицо Йена выразило скепсис, он отрезал себе на пробу маленький кусочек и засунул в рот. И тут его брови всползли на лоб.
– Да это… вкусно. Производит впечатление.
– Я надеюсь, хорошее впечатление, а, молодой человек? – спросила Минни.
– Угу, – ответил Йен, откусив еще кусок. – Удивительное. Вот если бы мускатная шипучка была не шипучка, а сироп, это было бы похоже. Только тот сироп был бы невкусный, а ваш – вкусный.
Он и не заметил, что Минни не поставила тарелки для себя. Она проголодалась, но было бы неловко завтракать на глазах у Йена: ведь он тогда увидит, как мало она теперь ест.
Вместо этого Минни налила себе кофе и села за стол напротив Йена, ожидая, чтобы он начал разговор.
– Я хочу вас кое о чем спросить, – произнес наконец юноша.
Минни кивнула и подняла бровь.
– Не посторожите ли для меня одну вещь?
– Долго? – Минни покачала головой в ответ на его кивок. – Не думаю, что тебе имеет смысл рассчитывать на меня.
Йен широко улыбнулся:
– Я уже знаю, как решить эту проблему.
– И как же? – спросила Минни.
– Помедленнее, говорю вам! – раздался снизу голос Йена, когда Джефф Бьерке последний раз проверял импровизированную обвязку перед тем, как начать опускать Минни в дыру.
Веревка врезалась ей под мышками, но большую часть своего веса она перенесла на руки, одетые в перчатки: ими она цеплялась за веревку. И всего через несколько мгновений оказалась на дне ямы.