Багровый дневник (черновик, начало с самиздата)

— Скоро рассвет, — проговорила вампирша. Я даже не заметил, как она оказалась позади меня. — Последняя группа должна вернуться в течение часа. Крови ты так и не выпил, и уже не успеешь. Эх, придется мне снова тебя покормить, — выдохнула Виолетта, проведя ладонью по моей спине.

— Видимо, так. Тогда давай поднимемся в мою комнату, — сказал я без малейшей попытки понизить голос, чтобы Мари и Анна меня не услышали. Впрочем, девушки были увлечены шахматами, так что если и обратили внимание на мои слова, то не посчитали происходящее между мною и Виолеттой чем-то интереснее последней за ночь партии.

Я закрыл дверь комнаты на ключ, хотя никто бы все равно не посмел зайти ко мне, тем более без спросу. Когда замок тихо щелкнул, я повернулся к Виолетте и облизнул губы: она уже сидел на краю моего гроба без шали, с расстегнутой на три верхние пуговицы блузой. Обнаженная шея, дразнящий взгляд…

— Приятного аппетита, — ухмыльнулась она. Я оказался рядом с ней буквально в одно мгновение и, не раздумывая, впился в ее шею, тем самым заставив девушку застонать. Уже потом я понял, что галстук мне мешает, и развязал его. Мои пальцы торопливо расстегивали пуговицы ее блузы, расшнуровывали корсет. Белый шелк соскальзывал от прикосновения моих ладоней, обнажая гладкую мраморную кожу.

Прикрыв глаза и не отрываясь от шеи Виолетта, я положил ее в гроб и лег сверху, упершись коленями в саван. Но не прошло и минуты, как она перевернула меня и уложила мою голову на мягкую подушку. Ее длинные черные волосы щекотали лицо, руки расстегнули мои пиджак и рубашку, пролезли под одежду, пальцы вцепились в спину.

С каждым глотком крови я чувствовал, как усиливаются ощущения. Виолетта становилась частью меня, каким-то мистическим образом одурманивала и подчиняла. Мои губы оторвались от шеи, чтобы сразу встретиться с ее губами. Жадно, настойчиво, собственнически.

— Виолетта… — сдавленно застонал я, пока ее губы исследовали мою шею. Кажется, я был где-то за пределами своего тела, словно под действием чар.

— Похоже, мне пора, — разочарованно слышу я над своим ухом. Непонимающе моргаю глазами, не в силах вернуться к реальности. — Солнце встанет с минуты на минуту. Я должна возвращаться в свой гроб, — обворожительно шепчет красавица и, будто кошка, тянется рукой за своей шалью.

— Черт с ним, оставайся здесь, — бросаю я и, не дав ей ответить, захлопываю крышку гроба и крепко обнимаю девушку. Не хочу терять ощущение близости ее тела даже во сне.

Ночь 4

Кожа блестела от пота, из груди вырывалось сбитое дыхание. Тело все еще трясло, голова шла кругом, и ни одного из нас совершенно не волновало, что наши стоны могли слышать — да что там, наверняка слышали — другие члены клана.

Этой ночью мы отправились охотиться в первой группе. И снова убивала только Виолетта, а я по возвращении, уже срывая в постели одежду, пил ее кровь. Не из лени и не потому, что мне, упаси дьявол, стало жаль убивать людей. Просто ничьей крови я больше не желал. Наверное поэтому мы и решили отправиться на охоту пораньше.

Я прикрыл глаза, нашел руку Виолетты и переплел наши пальцы. Спустя секунду она уже лежал на мне и собственнически целовала. Раньше мне не доводилось испытывать ничего подобного, эта женщина полностью меня околдовала — внезапно и безнадежно.

— До рассвета еще часа три. Нужно будет спуститься вниз, к остальным, — мурлыкнул я, посасывая мочку уха Виолетты.

— Да уж, с нашей стороны будет нечестно не показаться перед ними, — ухмыльнулась вампирша. — После всего, что здесь происходило, они только и ждут нашего появления. Особенно Аюми — она должна была уже вернуться с охоты.

— Не напоминай о ней, — буркнул я. — У тебя нет ни малейших поводов для ревности.

— В самом деле? — прошептала Виолетта на одном дыхании. — Помнится, не так давно ты приглашал ее к себе.

— Ну и что? Она ничего для меня не значит.

— Но ведь это ты обратил ее. Причем она первый член клана, который стал вампиром по твоей милости. И, если я не ошибаюсь, когда-то у тебя уже был с ней роман.

— Да, было дело. Но теперь это ничего для меня не значит. Скажем так, это была ошибка.

— Ошибка, говоришь? — нахмурилась Виолетта, ложась набок рядом со мной.

— Да. Примерно двести восемьдесят лет назад. Тогда я вернулся в Японию после длительного путешествия по миру. Я поселился в Токио и периодически посещал публичный дом Есивара. Именно там я встретил очаровательную тайю по имени Аюми — метиска с коричневыми волосами, она была чем-то уникальным для Японии тех времен, потому пользовалась немалой популярностью. Я стал ее постоянным клиентом и, более того, привык к ней… хотя тогда мне казалось, что нашел именно ту, с которой хотел бы разделить вечность. До этого я еще никого не обращал в вампира: сначала действовало правило ста лет, а потом просто не встречал людей, с которыми хотелось бы это сделать. А вот с Аюми наоборот охватила горячка — ей было двадцать два. А что значит для вампира тот мизер времени, те считанные годы, которые оставались до того, как пик ее красоты пройдет и она начнет увядать?! Тогда я решил не вдаваться в детали, не затягивать с раздумьями и сомнениями. Я открылся Аюми, сказал ей, что я вампир, и что собираюсь сделать ее такой же. Как ни странно, она согласилась. Да, конечно, некоторое время она была в шоке, но я не растягивал беседу. Той же ночью она стала вампиром. Той же ночью мы перебили многих в публичном доме, хотя для утоления голода нам хватило бы и по одной жертве. Аюми просто мстила тем, кто при человеческой жизни чем-то ей насолил.

— Да, это в ее духе, — ухмыльнулась Виолетта. — Но что же тебе не понравилось?

— Ее кровь, — честно ответил я. — Кому как ни тебе знать, что значит для вампира вкус крови? Сначала я был уверен, что ее кровь мне безумно понравится. Когда я начал пить, то она показалась мне вполне неплохой. Но уже спустя минуту я почувствовал, что здесь что-то не то. Я решил подумать об этом позже и протянул Аюми свое разрезанное запястье, из которого она начала жадно пить. И только когда это случилось, я ощутил послевкусие ее крови и понял, что она мне не просто неприятна — противна. Она была как золото для человека, который всю жизнь любил только серебро. Понимание того, что она мне, в принципе, не нужна, пришло с постыдным опозданием.

Часа за два до рассвета я привел ее в свой номер в гостинице. Еще со вчерашнего дня там стояло два гроба: я был тверд в своих намерениях обратить Аюми, так что заранее все приготовил. Конечно, она тут же потащила меня в постель, но я сказал, что жутко устал после произошедшего и удалился на балкон, где пробыл до самого рассвета. Ложась спать, я четко и ясно осознавал то одиночество, на которое обрек себя, превратив Аюми в вампира.

Долгое время она активно пыталась добиться моего внимания, вернуть мое расположение, старалась понять, в чем дело, что пошло не так. Но я, признаюсь, даже не придавал этому значения. Я просто убегал на всю ночь: быстро ловил жертву, а напившись крови, залезал на какое-нибудь дерево или крышу храма, где сидел до рассвета. Домой возвращался нехотя.

Аюми начала заводить любовников. Некоторых — на одну ночь, чтобы утром убить. Но некоторые задерживались надолго — недели, иногда пара месяцев… Ей нравилось играть с ними, с мужчинами, которые даже не подозревали, что им отведена роль мышки в лапах хищной кошки. Эта черта Аюми мне всегда нравилась, всегда восхищала, но до самих ее ухажеров мне не было абсолютно никакого дела.

В конце концов мое терпение иссякло и я, желая хоть как-то спастись от неизбежной компании этой женщины, начал искать людей, которые были бы достойны обращения в вампиров. Так, по сути, и был основан наш клан.