Багрянец
Шрифт:
В ее руке загудел и завибрировал телефон – «Кэт». Сообщение гласило: «На Барроу-стрит полно народу. Я в парке у костра».
Прикрыв глаза рукой, Хелен огляделась. Между площадью, огороженной для запуска фейерверков, и длинной очередью к двум кривобоким мобильным туалетам находилась треугольная куча дров. Рядом на скамейке сидела Кэт.
За журналисткой стояли мужчина и женщина – у первого была густая борода, вторая выглядела старенькой и хрупкой. Мужчина сложил руки на спинке скамейки рядом с плечами Кэт. Пожилая женщина на лице носила темные очки, а на голове –
Она подошла, и мужчина с женщиной исчезли в направлении главной улицы.
Стива нигде не было видно – Хелен ожидала, что он будет фотографировать, но тут же забыла о его отсутствии, так ее поразила неожиданная перемена во внешности Кэт и ее манере держаться. Сдержанную и уверенную в себе гламурную журналистку точно подменили. Хелен вспомнилось, как дрожал ее голос при телефонном разговоре.
– Кэт. Привет. – Рукопожатие Кэт тоже стало слабее – мягкая рука тряслась в руке Хелен. Она сильно побледнела, будто от болезни, а нижняя губа задрожала, когда Хелен спросила: – Стив где-то фотографирует? Я так и не увидела его на главной улице.
– Нет. Не сегодня, – ответила Кэт почти шепотом. Ее глаза, насколько Хелен могла рассмотреть их за темными очками от Диор, двигались так медленно, словно ее чем-то накачали. Заметив взгляд Хелен, Кэт отвернулась, пряча глаза.
«Как дела? Хорошо доехала? Как Вальда? Да, хорошо, рада слышать. Как самочувствие? А работа? Хорошо. Хорошо. Хорошо», – Кэт расспрашивала ее медленно, без всякого чувства или интереса, будто читая со шпаргалки суфлера.
Хелен отвечала на ее вопросы, хотя Кэт, сама не замечая, начала повторяться, и ответов она тоже не слушала.
Возможно, решила Хелен, Кэт боится ее расстроить. Может, она узнала о Линкольне нечто настолько ужасное, что боится рассказывать, потому что Хелен расплачется.
В конце концов Кэт окончательно утратила нить едва живого разговора; она даже не смотрела на собеседницу, а устремлялась взглядом вдаль, хотя мысли ее, без сомнения, этот взгляд обгоняли. Тогда Хелен наконец осторожно поинтересовалась:
– Кэт, ты в порядке?
Последовала неловкая пауза.
– Да. Да, все хорошо, – ответила она наконец, и обе снова замолкли. Тишина тянулась невыносимо долго, пока Хелен не начала чувствовать жжение между ребрами от нетерпения.
– Можно вопрос? Где они?
– Кто? – Кэт обернулась к ней.
– Те, с кем ты предложила мне встретиться. Знакомые Линкольна.
Может, это и были те двое за скамейкой, подумала Хелен.
– На работе. Они на работе.
«Зачем тогда ты меня сюда притащила? Я оставила свою дочь в слезах и провела сраных полдня за рулем!»
– Но потом они с тобой встретятся, – добавила Кэт со слабой улыбкой. Глаза, полускрытые очками, взволнованно бегали. Кэт накрыла своей слабой рукой руку Хелен и почти тут же отняла.
– Все настолько серьезно?
– Что все? – переспросила Кэт.
– То, что они хотят сказать? Ну, про Линкольна, моего брата? – Хелен решила напомнить ей имя брата, потому что Кэт явно не понимала, о чем идет
разговор.Уголки рта Кэт опустились, будто она вспомнила нечто ужасное. Она сразу показалась гораздо старше, чем была:
– Линкольна? Нет, нет.
– Даже если все плохо, ты не волнуйся. Я просто хочу знать все, что они знают о брате. О том, каким он был в последние дни, понимаешь? И все. Я взрослая девочка, и у меня широкие плечи.
– Из-за плавания. Ты много плаваешь.
Кэт явно что-то не давало покоя. Когда-то Хелен доводилось навещать свою престарелую бабушку, и Кэт сейчас очень ее напоминала – тот же слабый голос, рассеянный взгляд и полнейшая неспособность сосредоточиться на окружающем мире. Ей даже улыбка давалась с трудом.
– Может, выпьем чего-нибудь? Конечно, не в том пабе.
От этого предложения Кэт еще сильнее побледнела и выпалила:
– Нельзя. Я на работе. Я здесь на работе.
– Необязательно алкоголь, – пожала плечами Хелен.
– Нет, спасибо, обойдусь.
– Кэт, прости за такие слова, но я приехала издалека. Только что с дороги, из-за руля. Я думала, что встречу здесь людей, которые что-то знают о Линкольне, поэтому и приехала на ярмарку. Ты обещала мне по телефону. Но теперь ты будто…
– Только не волнуйся. Скоро. Мы… они… скоро будут.
– Но я обязательно должна была приехать – ты сама сказала.
Кэт снова сглотнула и стиснула на обтянутых джинсами коленях руки так, что пальцы побелели:
– Ты привезла диски?
– Да. Но мне нужно знать, где я могу встретить тех людей. Мне нелегко было так срочно уехать.
– Да, да. Конечно. – Кэт снова смотрела вдаль, мимо Хелен. «Боже, как у нее обвисли уголки рта». На блузке виднелось длинное пятно – вроде бы кофе. Неужели Кэт не замечала? Она выглядела неухоженной – ненакрашенная и едва причесанная. Что-то было не так. Хелен очень жалела, что Стив отсутствует – уж он-то нашел бы, что сказать.
– Тогда, может, потом? – повторила она. – Я думала перекусить вместе с тобой и Стивом, если, конечно, вы оба свободны.
Кэт вздрогнула всем телом, будто от боли, кольнувшей изнутри. И она плакала: Кэт сунула палец за очки, чтобы вытереть глаз:
– Я не… Мы не… Стив… больше не встречаемся.
– О боже, Кэт, прости. Вы расстались? Прости, я не знала, – это до некоторой степени объяснило ее поведение и вид. Несчастная была совершенно разбита, уничтожена. – Ты точно не хочешь выпить? Я бы купила по стаканчику нам обеим. Никто не узнает.
– Хорошо бы, – Кэт сглотнула, чтобы голос стал тверже, – но не могу. Я в завязке.
– Ох, черт, прости. Я не…
– Дай мне диски, пожалуйста, – попросила Кэт, глядя на свои руки, от которых оттекла вся кровь.
– Конечно. – Хелен сняла сумку с плеча.
– Это очень важно, – прошептала Кэт. – Они…
– Я не знаю, что такого в этих записях. Можешь хотя бы объяснить, при чем тут они? – Хелен не стремилась слушать их заново.
– Журнал. Мы хотели бы их использовать, – ответила Кэт все в том же туманном безразличном духе, каким говорила с Хелен до сих пор.