Баксы для Магистра

Шурик испуганно стрельнул взглядом в спину клонированному сержанту. Замахал руками и попятился к двери. Милиционер последовал за ним. Когда они оказались в коридоре, Шурик плотно закрыл дверь и спросил свистящим шепотом:

– Видели шизика этого?

– В смысле? – уточнил милиционер.

– Сержанта вашего!

– Ага, – беспечно ответил милиционер. – Хороший парень. Третий год у нас работает.

– Но ведь похож!

– На кого?

– На вора!

– В смысле? – опять не понял милиционер.

– Ну вот вор у вас сидит! В клетке!

– Ну.

– Его сержант сторожит!

– Ну.

– Так ведь похожи!

Милиционер воззрился на Шурика так, будто внезапно усомнился в его психическом здоровье.

– На кого? – уточнил он.

– Друг на друга!

– Чем?

– Всем! Ну как близнецы прямо!

– Ты шутишь?

– Ну какие шутки! – взвыл бедный Шурик. – Ну, товарищ милиционер! Ну, посмотрите вы на них! Ну, перепутать же можно, если не знать, кто из них кто!

Милиционер вдруг взял Шурика за ворот, притянул к себе и втянул носом воздух. Результаты экспертизы явно его озадачили.

– Трезвый! – не без удивления констатировал он.

– Не пил я! И не показалось мне! Ну близнецы же! Ну разве вы не видите?

Милиционер решительно распахнул дверь, прошел в комнату, склонился над сержантом и долго всматривался в его лицо, потом перевел взгляд на того Муханова, который сидел в клетке, и его тоже долго-долго рассматривал, и только потом он поднял глаза на замершего в ожидании Шурика.

– Убедились? – осведомился Шурик с горечью человека, давно всем объясняющего, что Земля круглая, но которому до сей поры никто не верил.

– Иди сюда, – вздохнул милиционер.

Не ожидающий подвоха Шурик обогнул стул с сержантом, и теперь он видел лицо сидящего. Казах или киргиз! Глаза раскосые. Ниточка усов. У сержанта с сидящим в клетке Мухановым общего было не больше, чем у Майкла Джексона с папой римским. Рокировку мы провели за то короткое время, пока незадачливый Шурик находился в коридоре.

– Похожи, говоришь, – произнес милиционер задумчиво. – Как близнецы, говоришь. Трезвый, говоришь. А ведь у тебя того… С головой, в смысле, не в порядке. И как же ты можешь преступника опознать, если твою подпись под протоколом опознания любой начинающий адвокат дезавуирует по причине полной твоей недееспособности?

– Я очень даже способен, – неуверенно сообщил Шурик.

Но тут азиатского вида сержант так некстати для Шурика поддакнул своему милицейскому начальнику:

– Он правда странный, этот парень. Я только вошел, его увидел, сразу вижу: дурной глаз у него.

– Как это? – обмер Шурик.

– А у родственника моего так было. Только глянешь на него, сразу видно: человек странный. А потом, когда он почтальона покусал, выяснилось, что его давно лечить надо было.

– Вылечили? – спросил милиционер.

– Думали, что да. Выпустили. А он снова почтальона покусал. Упертый оказался.

– Да, болезнь – штука страшная, – сказал милиционер и на всякий случай отступил от Шурика на шаг. – Я вот думаю: может, врача вызвать?

– Для этого вот? – кивнул в сторону Шурика сержант.

– Ага. По «ноль три» позвоним…

У Шурика, в присутствии которого столь бесцеремонно обсуждали его психическое состояние, медленно съезжала крыша.

– А зачем звонить? – пожал плечами сержант. – Как раз вон из психушки доктор приехал за вьетнамцем буйнопомешанным. Можно попросить, чтоб взглянул.

– Давай-ка его сюда! – распорядился милиционер.

Когда сержант вышел, Шурик сказал деревянным голосом:

– Никакого врача не нужно. Я буду жаловаться.

Больше сказать он ничего не успел, потому что сержант привел доктора в белом халате. Доктором у нас был близнец Муханов. Сообразительный милиционер успел быстро подставить стул, на который в следующее мгновение рухнул Шурик.

– У-у-у, – протянул доктор и посмотрел на Шурика скорбно. – Как тут все запущено!

Достал из кармана медицинского халата молоточек и пребольно ударил Шурика по колену. Шурик взвыл и заелозил по стулу, будто это не стул был вовсе, а раскаленная плита.

– Ай-яй-яй! – совсем уж расстроился доктор.

– Он странный какой-то, – сказал милиционер. – Вот задержанный, а вот мой сержант. А этот парень говорит: похожи они, как две капли воды.

Доктор посмотрел на сидящего в обезьяннике человека, потом на сержанта, никакого сходства, естественно, не уловил, и тогда он спросил у Шурика ласково:

– И давно это у вас?

– Что? – затравленно осведомился Шурик.

– Ой-ой-ой! Как мне ваши глаза не нравятся! – закручинился доктор.

– Дурной глаз у него! – со знанием дела сказал из-за спины доктора сержант.

– Да, – подтвердил доктор. – Или эспитиус ламитис, если по-научному. Вот вы мне скажите, – обратился он к Шурику. – Вот я перед вами, а вот сержант… Подойдите, сержант. Мы похожи с сержантом? Мы для вас на одно лицо?

Шурик хотел было сказать, что с сержантом доктор не на одно лицо, а вот с тем вором, что сидит в обезьяннике, – очень даже на одно, но тут его осенило, что скажи он такое, и смирительной рубашки ему не миновать, и он ответил осторожно:

– Нет.

– Оч-чень хорошо! – кивнул доктор. – А с этим вот, к примеру, товарищем…

Он указал на томящегося за решеткой близнеца.

– Нет! – твердо сказал Шурик.

Вот хоть режь его на куски – другого ответа не дождешься.

– А если присмотреться? – проявил настойчивость доктор.

– Да чего ж там присматриваться! – отчаянно защищался Шурик.

– А вообще есть у вас что-то общее, – задумчиво сказал доктору милиционер.