Балаустион

Но Эвдамид решил иначе. То ли ему надоели каждодневные заседания и судебные тяжбы, то ли он вознамерился показать гостям прелести зимней охоты в лаконских лесах, то ли просто надумал отдохнуть от государственных дел, посвятив один день азартной и полезной для сельских хозяйств потраве волков. Многие из ахейцев присоединились к облаве со своими охранниками и слугами, так что колонна, выехавшая из Спарты южным мостом, получилась весьма внушительной. Хвала богам, римлянин не пожелал принять участие в истреблении серых хищников, сославшись на то, что волчица вскормила основателей Рима, и македонец, естественно, тут же нашел причину, чтобы остаться в городе. Сам стратег-элименарх, возможно, тоже не поехал бы – хотя бы для того, чтобы следить за Эврипонтидами – но ему было необходимо поговорить с братом без лишних ушей.

Однако сделать это нужно до того, как начнется облава. До сей поры это не удавалось: кроме номаргов и полемарха Демонакта рядом с Эвдамидом трясся на красивой грязно-белой лошади архистратег ахейцев Эфиальт. Новости Леотихида, разумеется, не были предназначены для его ушей. Энергичный здоровяк-ахеец держался рядом как приклеенный, и оба Агиада едва успевали отвечать на сыпавшиеся из него, как горох из худого мешка, вопросы. Леотихид уже со злостью подумал было, что ошибся с выбором места и времени для разговора, когда Эфиальт чуть поотстал, увлеченный рассказом полемарха Демонакта о происхождении названия горы, к которой они направлялись. Неужели дядя догадался, что ахейца нужно отвлечь? Леотихид испытал редкий для него приступ умиления.

Взглянув на непроницаемое, как обычно, лицо брата, он прокашлялся и произнес вполголоса:

– Наши «друзья» Эврипонтиды зашевелились.

– Вот как? Уже? – царь скривился. Любое упоминание о враждебной партии действовало на него, как зубная боль. Леотихид знал об этом, и большую часть проблем старался решать самостоятельно. Но этот вопрос был слишком серьезным, чтобы браться за него, не поставив в известность старшего брата.

– У них не так много времени, – пожал плечами элименарх.

– И что же они придумали?

– То, чего мы ожидали. Захватить Эпименида.

– Естественный ход, клянусь богами, – кивнул царь. – А откуда сведения?

Элименарх дернул плечом.

– Какой-то пацан передал Полиаду записку. Сопляка, конечно, расспросили, но он ничего толком не знает. «Здоровый дядька, лицо было закрыто, дал монету, сказал, куда отнести. А-а, отпустите, дяденька!» – передразнил он. – Я думаю, это Иамид.

– Вот как? – недоверчиво покачал головой Эвдамид. – Что-то с трудом верится.

– У меня есть и другой источник в доме Эврипонтида. Он в точности подтверждает то, что написано в записке.

– А-а, – мотнул головой Эвдамид. – И что же? Разве твои люди не охраняют дом Эпименида?

– Я не того боюсь, что Эврипонтидам удастся их безумная затея, – махнул рукой Леотихид. – Особенно теперь, когда их замысел известен, можно было бы устроить им теплую встречу, костей бы не собрали. Увы, обстоятельства несколько изменились…

Царь подозрительно посмотрел на брата.

– Ну, не тяни, что опять случилось? Уж верно не что-то хорошее.

– А это как сказать, – улыбнулся Леотихид. – Возникла проблема с Эпименидом.

– Что? Не ты ли сообщил мне, что был у него дома и убедил старика выполнить договор? – воскликнул царь.

– Да, но с тех пор кое-что произошло, – невозмутимо отвечал младший Агиад. – Я был у Эпименида позапрошлой ночью, а наутро обоих его сыновей нашли мертвыми в их комнате. Они повесились на собственных поясах. Из-за чего и почему – вопрос третий, хотя догадаться, в общем-то, несложно. И старикан впал в истерику. Эвном лишь силой удержал его, когда тот вознамерился вскрыть себе вены.

– Иными словами, рассчитывать на Эпименида в суде нам не приходится? – нахмурил брови царь.

– Мягко сказано. Мы потеряли тот крючок, на котором держали старика, и теперь он совсем неуправляем. Эвном запер и его, и всех домочадцев, и спрашивает, что делать дальше.

– И ты, как я понимаю, уже знаешь, что делать?

– Конечно, – Леотихид нагнулся, пропуская над головой торчащую поперек дороги толстую ветку. – Эпименида нужно убирать, это понятно. Но я подумал, что сделать это нужно с пользой, раз уж мы лишаемся его показаний в суде.

– Ну? – нахмурился царь.

– Эврипонтиды нападут на дом Эпименида следующей ночью, ровно в полночь. Мой план прост, как черная похлебка: за пару часов до этого мои ребята кончают старца и всех остальных и уходят. Эврипонтиды в свое время врываются в пустой дом, тут их, с теплыми трупами на руках, и накрывает городская стража, усиленная для пущей убедительности несколькими ребятками из твоих Трехсот. Милое дело!

– Да уж, – поморщился Эвдамид.

– Точно. Вместо ненадежного свидетеля в суде мы получаем стопроцентный факт его устранения. Ну а кто будет убивать свидетеля, как не виновный? Вот увидишь, я раздую из этого ветра настоящую бурю. Это будет даже получше, чем если бы Эпименид действительно выступил в суде, потому как я очень сомневаюсь, что он при всем старании смог бы быть достаточно убедительным перед лицом Фебида. Как тебе это?

Эвдамид вздохнул, раздраженно позвенел упряжью, затем кивнул.

– Действуй, гений. Все равно ничего лучше уже не придумать. Я отдам распоряжение Ясону, чтобы он к завтрашнему вечеру был в твоем распоряжении.

– Прекрасно, братец. Ты – великий царь.

– У тебя все?

– В целом, да.

– Тогда сделай одолжение, сгинь, – крякнув, приказал Эвдамид. – Я хочу насладиться охотой, а твоя довольная морда, клянусь богами, отбивает у меня все настроение.

– С превеликим удовольствием, государь!

Обернувшись, Леотихид наткнулся на пристальный взгляд полемарха Демонакта и слегка кивнул, разрешая дяде «отпустить» архистратега ахейцев к царю.

– Хочу нас всех поздравить, друзья, Агиады клюнули! – голос Мелеагра звенел.

Пирр и его «спутники», тренировавшиеся в метании копья на заднем дворе, разом обернулись. Тут же находились Иамид, стоявший в сторонке со скрещенными на груди руками и Леонтиск, берегший еще не до конца выздоровевшую руку. Аркесил, однако, принял участие в состязании. Морщась и ковыляя на своем деревянном протезе, в состязании он оказался не худшим. Тисамен и Ион участия в потехе не принимали – они только что вошли на площадку вместе с Аресом: в силу известных причин он остерегался выходить в город без охраны.

– Тебе удалось встретиться со своим шпионом? – Пирр запястьем отбросил волосы со вспотевшего лба.

– Именно так, наследник. С моим шпионом в стане Агиадов. А так же со шпионом Агиадов в нашем стане.

– Что-о? – брови Лиха поползли вверх. – Каким еще…

Мелеагр довольно улыбнулся.

– Еще неделю назад я поговорил с твоей челядью, наследник, и выяснил, что Агиады не оставляют попыток заставить кого-нибудь из домашних работать на них. Тогда я попросил одного из невольников сделать вид, что он не против такого сотрудничества, и через него всю неделю подкармливал Леотихида кое-какими сведениями, которые он мог бы проверить и выяснить их правдивость. Я знал, что это пригодится, клянусь богами!