Балетные туфельки

В аэропорту все произошло слишком быстро. Дети еще не успели опомниться от новых впечатлений, а перед ними уже стоял человек, внешне очень похожий на Кристофера, но при этом совершенно другой.

И этот человек сказал:

– Я – ваш дядя Сесил. Подождите вон там, пока я переговорю с сэром Уильямом.

«Вон там», то есть у окошка «Информация», Анна прошептала мальчикам:

– Лучше бы он не был так похож на Кристофера, а то боюсь, он мне не понравится.

– Он разговаривает словно сержант, – сказал Гасси, – а выглядит как старое засохшее печенье.

Во время полета сэр Уильям объяснил Франческо, что они с дядей сначала могут не понравиться друг другу, и необходимо, чтобы обе стороны приложили усилия. И сейчас Франческо пытался объяснить это остальным.

– С'Уильям сказал, мы можем сначала невзлюбить дядю, но нужно потерпеть.

– Мне не надо ждать, – возразил Гасси. – Я не люблю его с этого самого момента.

Нечто похожее ощущал и сэр Уильям. Ему было неприятно думать, что он оставляет детей с этим человеком, но что он мог поделать? У него постоянные разъезды. Дядя Сесил был их опекуном по закону. Сэр Уильям решил, что поступает правильно и быстро попрощался.

– Пока, ребята, – крикнул он. – Надеюсь, как-нибудь увидимся. – Потом он помахал рукой, повернулся и исчез в толпе.

Глава 6 ТЕТЯ

На следующее утро мальчики, которых поселили в большей из спален, проснулись очень рано.

Гасси сел на кровати и осмотрелся вокруг.

– Какая ужасная комната!

Франческо тоже сел.

–Я думаю, она просто слишком чистая, а мы не привыкли к таким чистым комнатам.

– В Стамбуле, в гостинице, комната тоже была чистая, – не согласился Гасси, – но она не была такой противной.

Вдруг Франческо понял, что не так в комнате.

– Тут нет картин! Даже в Стамбуле были картины, не очень хорошие, но были. А тут нет ни одной во всем доме.

– Лучше бы мы забрали нашу картину, – сказал Гасси. – У нас было бы что-то свое, а так – ничего.

– С'Уильям прав. Если привезти картину сюда, ее можно продать.

– Кто?

– Дядя. Наверное, он не очень рад, что у нас нет ни копейки.

Гасси попытался вспомнить вчерашний вечер, но все было, как в тумане.

– Я помню, как дядя вез нас на своей машине так долго, что я заснул.

– Когда мы приехали, в холле нас ждала тетя. Она сказала, что ужин готов и нам надо умыться.

– И что, мы умылись?

– Да, а потом вошли в комнату, где едят, и там было блюдо, завернутое во что-то плотное серое, как одеяло. Тетя сказала, что это мясо в почечном пудинге. Тебя вырвало, как только ты увидел это, а потом ты пошел спать.

– Представь, – сказал Гасси, – я помню только, что меня потом еще долго тошнило.

Франческо продолжил рассказ.

– Анна начала плакать. Сначала чуть-чуть, потом громче и громче, и тетя отвела ее спать.

– А ты? – спросил Гасси. – Ты остался?

– Да, но я не стал есть эту еду, и тетя дала мне стакан молока с шоколадом. Дядя сказал, что не следовало этого делать, потому что дети должны есть то, что им дают, но тетя ответила, что от одного раза ничего плохого не будет и что у нас был тяжелый день.

– Что еще сказал дядя?

Франческо обнял колени руками.

– Он сказал, что мы плохо говорим по-английски. Помнишь, Кристофер тоже так говорил. Что сейчас летние каникулы, но скоро мы все пойдем в школу.

– Куда?

– Тут есть школа.

– И Анна тоже?

Франческо кивнул.

– Это плохо. Я сказал дяде, что Анне нельзя идти в обычную школу, ей нужна школа, где хорошо обучают танцам —но он издал какой-то звук, похожий на плевок, и сказал: «Никогда не признавал танцы и не собираюсь».

Гасси был просто в шоке.

– Ты объяснил, что говорил Жардек?

– Слово в слово, и на каждое он снова издавал этот дурацкий звук. Надежды нет, Гасси. Дядя не будет платить за уроки Анны.

Гасси был так поражен, что долго не мог говорить. Потом вскочил с постели и начал одеваться.

– Быстрее, надо торопиться.

Франческо удивленно смотрел на него.

– Куда?

– К с'Уильяму, чтобы продать нашу картину и заплатить за учебу Анны. Надо успеть, пока он не уехал на Аляску.

Франческо покачал головой.

– Я уже об этом думал. С'Уильям в Лондоне. Это далеко отсюда. Нам придется ехать на поезде, а у нас совсем нет денег.

– Тогда надо позвонить.

Франческо достал из-под подушки конверт сэра Уильяма и протянул его Гасси.

– И об этом я подумал, но смотри – тут только адрес.

Гасси достал листок бумаги и убедился, что это так. Там был только наспех написанный адрес и никакого телефона. Он положил записку обратно в конверт и отдал его Франческо.

– Что же нам делать?

– Для начала разденься и ляг обратно в постель. В этом доме все делается строго по установленному порядку. Я думаю, мы будем мыться перед тем, как одеться. Так сказала тетя. А еще надо выучить этот адрес на случай, если мы потеряем конверт.

– Разве нельзя его где-нибудь спрятать?

Франческо осмотрел комнату.

– Где?

Гасси разделся и стал надевать пижаму.

– Давай посмотрим.

В этот момент они услышали, как кто-то поднимается по ступенькам, и Гасси запрыгнул в кровать, а Франческо засунул конверт обратно под подушку.

Тетя Мейбл открыла дверь. Вечером никто из них не смог разглядеть как следует тетю Мейбл – Гасси и Анна были слишком подавлены, чтобы вообще что-либо заметить, а Франческо разговаривал с дядей. Но теперь у них была возможность разглядеть ее получше, и она показалась им очень странной. «Похожа на мышку, которая боится кошки», – подумал Гасси. Но самое странное – это ее голос. Тетя говорила так, будто ей приходится выталкивать каждое слово, чтобы заставить его хоть как-нибудь прозвучать. Если она начинала долго говорить, то казалось, что ей не хватает дыхания.

Она и выглядела как-то необычно. На ней было бесформенное платье в цветочек и фартук, на котором как будто все и держалось. Казалось, что волосы, хоть она и закалывала их шпильками, сейчас рассыпятся. В целом вид ее был какой-то мятый. Это поразило детей. Единственная англичанка, которую они когда-либо видели, была королева, чью фотографию Ольга вешала на стену во время уроков. Королева была изображена во время Цветочного праздника, и детям она очень нравилась. Они думали, что все английские леди так выглядят.