Балетные туфельки

– На самом деле мы хотим забрать все три. Мы хотим их продать, потому что нам нужны деньги.

– Много? – спросила Мейбл.

– Для нас это много, – сказал Гасси. – У нас есть сорок пять пенсов, но нам надо фунт и сорок пенсов.

Мейбл казалась такой разумной, что Франческо подумал, не рассказать ли ей больше, но, видимо, и сказанного было много, потому что вдруг она встала, схватила щетку и выскользнула из комнаты.

Гасси смотрел ей вслед, абсолютно пораженный ее поведением.

– Вы видели? Точно как мышь, за которой гонится кошка.

Франческо достал из шкафа два чемодана и протянул один Гасси.

– Пошли отнесем их маме Уолли.

– Конечно, – сказал Гасси, когда они вышли на улицу, – мы никогда не знали тетю. Ты думаешь, они все такие?

– Может, потому что это англичане, – предположила Анна.

У Франческо полегчало на душе от слов Мейбл:

– У нас все было по-другому – я имею в виду до землетрясения, когда все могли говорить то, что думали. Но мне кажется, что для нее это уже очень много, я почти уверен —она хотела объяснить нам, что она – наш друг.

Гасси отказывался изменить свое мнение о Мейбл.

– Для меня она – просто мышь. Она никогда не сможет быть другом. Если у дяди будет плохое настроение, она сразу, как мышь, спрячется в нору.

Анна взяла Франческо за руку.

– Я с тобой согласна. В любом случае для нас, когда нет друзей, даже мышка лучше, чем ничего.

Уолли их ждал. Он бросился им навстречу.

– Я думал, вы никогда не придете, – он с восхищением смотрел на чемоданы. – Ух-ты! А они очень даже ничего!

Мама Уолли разговаривала с покупателями, но улыбнулась детям.

– Я недолго, – крикнула она. – У Уолли есть что вам рассказать.

– Я почти забыл, – сказал Уолли. – Дорин, ну та, которая ходит на танцы по субботам. Короче, эта мисс де Вин берет два фунта и десять пенсов за семестр и еще отдельно за экзамен. Семестр начинается через неделю, поэтому лучше прямо сейчас отвести к ней Анну.

Мама Уолли была просто в восторге от чемоданов.

– Теперь давайте прикинем, сколько у вас есть и сколько нужно получить.

Франческо показал три пальца.

– Девяносто девять пенсов на туфельки и два фунта и десять пенсов на уроки, получается три фунта и пять пенсов.

– Молодчина! – сказала мама Уолли. – Ты неплохо считаешь. У меня всегда были проблемы с суммами, а эти мелкие деньги просто выводят меня из себя. Верните мне старые полкроны – так я всегда говорю.

Гасси не хотел, чтобы вся слава досталась только Франческо.

– Мы все умеем складывать. Ольга нас научила.

Мама Уолли осмотрела чемоданы.

– Нужен небольшой запас денег, потому что могут понадобиться стельки для туфель, ленточки или еще что-нибудь. Попробую-ка я продать каждый за фунт и двадцать пять пенсов. Тогда у нас как раз получится то, что надо.

– Но, мама, нам нужно срочно продать, – напомнил ей Уолли. – То есть я хотел сказать, что Анна не может ждать. Дорин сказала, что нужно прямо сейчас встретиться с учительницей, а как она пойдет к ней без туфелек?

Мама Уолли открыла кошелек и достала фунтовую банкноту.

– Идите и закажите туфельки, – сказала она. – Если я говорю, что могу продать что-то, это значит, что я продам.

Гасси с Уолли отвели Анну в обувной магазин, чтобы заказать туфельки. Франческо остался с мамой Уолли, чтобы объяснить ей: Анна не сможет заниматься с Одри де Вин, если та окажется не таким хорошим учителем, как Жардек.

Мама Уолли освобождала на лотке место для чемоданов.

– Кто это – Жардек?

– Отец нашей мамы.

– А, ваш дедушка. Ну, я, конечно, не знаю, но вряд ли профессиональная учительница окажется хуже вашего дедушки, как ты думаешь?

Франческо попытался ей объяснить.

– Только Анна это может знать. Поймите, если Анна скажет, что не может с ней заниматься, это не значит, что она не благодарна.

Мама Уолли положила руку ему на плечо.

– Сынок, ты должен понять одну вещь. Одри де Вин —единственная учительница здесь.

– Но ведь есть и другие, в другом месте.

Мама Уолли развернула Франческо к себе лицом.

– Но не в Фитоне, а Анне придется учиться в Фитоне.

– Почему?

– Потому что здесь находится ее школа. Я знаю, вы раньше не жили в Англии и поэтому не очень хорошо знаете, что к чему. Но я вам могу точно сказать, что ни ты, ни Анна, ни Гасси – даже сама королева не может изменить школьные законы. Через две недели вы пойдете в школу. Поэтому или мисс де Вин по субботам, или никаких танцев, вот и все.

Глава 12 МИСС ОДРИ ДЕ ВИН

В детстве сэр Уильям увлекался коллекционированием марок, поэтому он решил, что детям понравится письмо с самолетом на марке. Он был уверен, что в Фитоне есть учитель танцев и уроки Анны уже начались. Поэтому он написал очень дружелюбное письмо о том, что пробудет в путешествии недолго, а когда вернется, попросит дядю разрешить ему куда-нибудь их сводить. В конце письма говорилось: «Если Анна еще не определилась с учителем танцев, то спешу вам сообщить, что слышал очень хорошие отзывы о некоей мадам Скарлетти. Я посмотрел ее адрес в телефонной книге. У нее студия на улице Бембертон в Челси, Лондон, дом 45. Я так понял, что она очень старенькая, но до сих пор считается одним из лучших преподавателей танцев в мире».

Сэр Уильям заклеил конверт и положил его в карман, чтобы отправить, как только прибудет на место, и полностью забыл об этом на все следующие шесть недель, пока не надел случайно это пальто и не нашел письмо в кармане.

Мама Уолли продала чемоданы по 1,25 фунтов каждый, а Уолли попросил Дорин отвести Анну к мисс де Вин.

– Она просто дурочка, эта Дорин, – сообщил он ребятам. – Постоянно хихикает непонятно над чем, но она с самого раннего детства занимается с мисс де Вин и смогла с ней договориться, чтобы та посмотрела Анну.

– Но это я хочу посмотреть на мисс де Вин. Пока я не увижу, как она учит, я не могу знать, хочу ли я с ней заниматься.

– Но, Анна, – взмолился Франческо, – если больше никого здесь нет, ты не могла бы позаниматься с ней, пока не приедет сэр Уильям?

–Я думаю, этого и Жардек бы хотел, – сказал Гасси. – Она не может сильно навредить, если ты будешь заниматься всего раз в неделю по субботам.

Анна так разволновалась, что даже топнула ногой.

– Это очень даже может навредить. Неправильные позиции, неправильное использование мышц – и мои ноги испорчены на веки вечные.