Баллада о Лорелее

Но тут сзади неслышно возник Мих-Мих и опустил руку мне на плечо. Странное дело, но весь мой запал неожиданно куда-то исчез. Сдулся. Растворился в мировом эфире. Желание крушить и карать полностью пропало. Я вдруг осознал, что где-то глубоко во мне, оказывается, зародился и расцвел пышным цветом тот самый, люто ненавидимый всеми нами, синдром оскорбленного начальства, чей приказ, пусть даже не совсем разумный, так и не был выполнен куда более рассудительным подчиненным.

Ну как же… «Я начальник — ты дурак…» И наоборот.

А стажер-то действительно прав, он на самом деле оказался единственным из нас, кто в данной ситуации мог взять станцию под контроль. Что блестяще и продемонстрировал. Так что нечего теперь на зеркало пенять…

— Ладно, — остывая, сказал я. — Извини. Наверное, по-другому действительно было нельзя… В общем… свой высший балл за стажировку ты честно заработал, можешь не сомневаться. Как и мой положительный отзыв.

Мих-Мих одобрительно хлопнул меня по плечу и молча вернулся на свое место. Надел наушники и снова тихо забормотал что-то в микрофон. Я заметил, что Марина уже исчезла с экрана, а вместо нее там отсвечивает огненно-рыжей шевелюрой сам командир «Венеры-Орбитальной» Роджер О’Нил. Веселый Роджер, если пользоваться нашей терминологией.

В командный пункт внезапно ввалился Марк наш Аврелий, обвел всех бешеными глазами и хрипло осведомился:

— Все целы? Что это было?

— Расслабься, все нормально, — ответил я. — За исключением того, что падающий корабль едва нас не утопил… Майклу, вон, скажи спасибо, молодец, не растерялся… а то так и крутились бы, как на взбесившейся карусели. Сам-то как? Что-то ты, братец, неважно выглядишь.

— Еще бы, — произнес Марк, прислоняясь к косяку и всей пятерней приглаживая растрепавшиеся волосы. — Тут как вдарит… меня сразу же бросило на пол… а потом началась эта круговерть. Чуть по стене не размазало…

— Внимание! — командир снял наушники и повернулся к нам. Веселый Роджер некоторое время пялился на нас с экрана, потом кивнул Мих-Миху и растворился. — По данным «Венеры-Орбитальной» корабль упал где-то в районе горы Маат, к востоку от нас. Получен приказ выдвинуться в район падения и исследовать обломки с помощью комплекса КРИС…

— Но как же… — растерянно сказал я, мгновенно вспомнив о своей программе. Только сейчас я вдруг понял, что в глубине души все-таки не считал ее окончательно погубленной. Теплилась, теплилась у меня, оказывается, слабенькая надежда… а новый приказ командира готов похоронить ее бесповоротно и окончательно.

— Никак, — ответил Мих-Мих, без труда догадавшись, что именно я имел в виду. — Ник, Сэм! Готовьте Федота… Майкл, на тебе перемещение станции по заданным координатам, сейчас перешлю их на твой терминал. Марк, что там с успокоителями качки?

— Сразу после первого удара дружно выдали критическую ошибку и отрубились, — мрачно ответил Марк.

— Как ты уже, наверное, понял, тебе есть чем заняться. Чтобы подобное больше не повторялось.

Марк согласно кивнул, а затем, чуть помедлив и с тревогой покосившись на опустевший экран, спросил:.

— Михаил Александрович! А эти… с орбиты… ничего не говорят о причинах катастрофы?

— Говорят, — командир обвел замерший в ожидании ответа экипаж хмурым взглядом. — По их данным, непосредственно рядом с «Фениксом» потерял ориентацию беспилотный буксир. Неожиданно для всех он запустил маршевые двигатели и ударил корабль в борт, буквально столкнув его на Венеру. Экипаж ничего не успел предпринять… связаться с ними так и не удалось. Такова основная версия, и нам предстоит либо подтвердить ее, либо опровергнуть. А потому… Приказ отдан, все по местам!

Уже усаживаясь в кресло, я бросил взгляд в сторону Майкла. Тот, полагая что никто на него не смотрит, скептически покачал головой, явным образом сомневаясь в достоверности информации, полученной от капитана. Судя по всему, озвученная версия катастрофы по какой-то неведомой причине его категорически не устроила.

Ох, и непрост ты, оказывается, стажер Джекман. Похоже, знаешь и умеешь гораздо больше того, чем стараешься показать. Но ничего, я теперь с тебя глаз не спущу, можешь быть уверен. И обязательно докопаюсь до причин столь необычного поведения, в чем можешь даже не сомневаться.

Не подозревавший о моем коварстве Майкл уверенно положил руки на пульт.

Станция медленно начала подъем на рабочую высоту с одновременным разворотом на восток.

Глава 3

Алекс очнулся от увесистой оплеухи. С размаху по правой щеке.

Какого черта! Больно же… И кто у нас здесь такой драчливый выискался?

Он с усилием поднял буквально налитые свинцом веки, однако, ничего не увидел. Тьма кромешная, хоть глаз выколи.

Невидимый драчун упорно не отставал. Теперь он мертвой хваткой вцепился в отозвавшееся ужасной болью правое плечо и начал трясти безвольное тело, словно грушу. Садист…

— Эй, — услышал Алекс где-то над собой. — Ты там живой, или как?

Подожди… сейчас, сейчас… Вот только соберусь с силами, и тогда ты у меня попляшешь… Горько пожалеешь о своих издевательствах…

Ох, дьявол!.. Бедное плечо…

Еще одна оплеуха, теперь уже слева.

Да что же это такое?!

Алекс закашлялся и попытался пошевелиться.

— Прекрати, — хрипло ответил он в темноту. — Или как.

— Ага, — голос показался смутно знакомым. Жаль только, никак не вспомнить, кому же он принадлежит. — Стало быть, живой.

Плечо отпустили, и Алекс сразу почувствовал себя куда лучше. Тело невыносимо болело, от макушки до самых пяток, но от переломов, судя по всему, судьба все-таки уберегла.

— Ты кто? — спросил он в темноту. — И что все это значит? Где мы?

Невидимый собеседник лишь громко фыркнул.

— Однако, — сказал он. — Видно, хорошо тебя приложило… Будем знакомы, архангел Гавриил. Нет, лучше святой Петр. А находимся мы с тобой в чистилище, в ожидании той прекрасной минуты, когда нас поглотит геенна огненная.

Каттнер, вспомнил Алекс. Подконвойный Эдвард Каттнер. Издевается, зараза…

Жутко ныло растревоженное плечо.

Ну, я тебе это припомню, мстительно подумал Алекс. И оплеухи тоже.

— Кости целы? — услышал он.

А черт его знает, вроде бы целы. Вот только голова…

Алекс, скривившись от боли, приподнял руку и прикоснулся к макушке. Пальцы нащупали что-то липкое.

Он вдруг вспомнил невероятной силы удар, лопнувшие ремни безопасности и самого себя, словно со стороны, медленно-медленно летящего головой вперед прямо на пульт… Искры из глаз и мгновенный провал в полное беспамятство… А затем увесистую оплеуху и кромешную тьму перед глазами.