Баллада о Лорелее

— Всего лишь поговорить? — с сомнением сказал он. — А нельзя было сделать это каким-то другим, более простым способом? Межзвездная связь существует достаточно давно, и если вы человек, в чем упорно пытаетесь меня убедить, то не знать этого просто не можете. Пусть недешево, согласен… но ведь не дороже того цирка, что вы здесь устроили.

— Не всякий разговор можно доверить средствам коммуникации. Иногда нужно просто посмотреть человеку в глаза.

Роман, не выдержав обжигающего взгляда, отвернулся и снова уставился в экран.

— А насчет моей маскировки… Вот скажите, как начальник службы безопасности. Вы пропустили бы сюда незнакомку, заявившую, что ей просто надо поговорить? Можете не отвечать, я и так знаю. Да и место в рейсовом звездолете, отбывающем на Радамант, для постороннего человека вряд ли бы нашлось. Для полноты восприятия добавлю, что мой истинный облик мог вызвать массу ненужных вопросов. Чего я всеми силами стремилась избежать.

«Ну точно, не человек, — Роман воспринял мелькнувшую на задворках сознания мысль как простую констатацию неоспоримого факта. — Обычному человеку скрывать свою внешность совершенно ни к чему. Разве что преступнику, находящемуся в розыске. Что, кстати говоря, совсем не исключено.»

Он удивленно поднял бровь, но сказать ничего не успел, потому что подследственная продолжила:

— Дело в том, что вот уже несколько лет как я не числюсь среди живых. Меня попросту нет.

Роман вздрогнул. Такого он все-таки не ожидал.

«Я что, все это время беседовал с мертвецом? — ошеломленно думал он. — Этого мне только не хватало. Кажется, пора уходить… в отставку… на покой… куда-нибудь в глушь, в Саратов… И пусть оно все провалится прямо в преисподнюю! Весь этот радиоактивный ад, все эти люди, которые не люди… и ожившие мертвецы…»

Пальцы вновь непроизвольно потянулись к воротнику.

— Да не дергайтесь вы так! — раздраженно произнесла Дороти. Или Катерина. Или вообще неизвестно кто. — Слухи о моей смерти сильно преувеличены. К несчастью для вас.

«Почему к несчастью? Что она хочет этим сказать? И при чем здесь я?!»

Роман вдруг почувствовал, как паническая волна, с которой он безуспешно пытался бороться последние несколько минут и которую, казалось, победил окончательно и бесповоротно, вновь начала подниматься откуда-то из области живота, готовая в любой момент захлестнуть, накрыв с головой.

«Нужно вызвать охрану, и пусть ее заберут отсюда к чертовой матери! Хватит с меня инопланетных монстров, оборотней и живых мертвецов, пусть теперь пробует кто-то другой! У кого нервы покрепче!»

Однако сил на то, чтобы крикнуть или просто нажать на тревожную кнопку, у него почему-то не отыскалось. Возможно, потому, что где-то в самой глубине души еще тлела призрачная надежда наконец-то во всем разобраться, найти объяснение воистину необъяснимому и, наверное, даже что-то понять. Да и стыдно было десантнику, пусть даже бывшему, так позорно капитулировать перед лицом…

«А в самом деле, перед чьим лицом? Монстра? Или обычной женщины?.. Да черт меня побери! Пусть даже монстра! Все равно стыдно.»

Роман положил руки на стол перед собой, выпрямился в кресле и, из последних сил заставляя себя глядеть подследственной прямо в глаза, в который уже раз спросил:

— Кто вы?

Та, что называла себя сначала Дороти, а потом Катериной, неспешно выпрямилась, точно таким же жестом положила перед собой руки, коротко звякнувшие металлом, и заговорила зловещим шепотом, в котором Роману вдруг почудились совсем уж замогильные интонации:

— Алексей Неверов… Михаил Богданов… Роман Кравченко… Мария Харитонова… Наталья Решетникова…

С каждым вновь произнесенным именем Роман бледнел все больше и больше. В конце концов в лице его не осталось ни кровинки, щеки ввалились, и он сам теперь вполне мог сойти за восставшего из мертвых. Свеженького, прямо из склепа.

— Ни о чем не напоминает? — тоном обличительницы осведомилась бывшая подследственная.

Роман даже не пошевелился.

— Смена номер сто сорок три, восточный филиал Центра подготовки космического десанта… эксперимент по выживанию… более тридцати лет назад…

Роман судорожно сглотнул.

— Что тебе надо? Какого черта… — сиплым голосом произнес он.

— А мы, оказывается, уже на «ты»? Что ж, ладно. Зато теперь я точно вижу, что вспомнил. Так, может быть, продолжишь? Что там было дальше? Давай-давай, вспоминай!

Женщина по-прежнему цедила слова негромким зловещим голосом, однако Роману казалось, что от ее крика вот-вот обрушатся металлические стены его кабинета. Хотелось зажать уши и закрыть глаза, но отчего-то он никак не мог этого сделать.

— Нечего мне вспоминать. И вообще, ты здесь не для того, чтобы вопросы задавать.

— Вот как… Так-таки и нечего? А о том, как вы дружно, всей командой, вынесли приговор своей бывшей коллеге… как привели его в исполнение… Не тянет облегчить отягощенную тяжким грехом душу?

Роман смотрел на свою подследственную почти с ненавистью. Смешанной, впрочем, с изрядной порцией страха. О том, что на самом деле отвечать на неудобные вопросы положено вовсе не ему, а вот этой арестантке, комфортно расположившейся на мягком стуле напротив, он почему-то больше не вспоминал. Атмосфера в кабинете сгустилась до такой степени, что, казалось, сделай всего лишь одно неосторожное движение… произнеси всего лишь одно необдуманное слово… — и окружающий мир потонет в яростном пламени мощного взрыва.

— Какой еще приговор? Ты о чем? Не было никакого приговора.

— А что же тогда было?

— Ничего особенного. Обычный несчастный случай… такое иногда случается. И совершенно не понимаю, для чего нужно раздувать на пустом месте прямо-таки вселенскую трагедию! Тебе-то какое до всего этого дело?!

— Обычный, говоришь?!

Женщина в ярости стиснула кулаки и с силой грохнула ими о стол. Коротко звякнули металлические браслеты. Роман вздрогнул.

— А по какой причине после этого, как ты говоришь, «обычного» случая подал в отставку Михаил Богданов? Да и ты вслед за ним ушел из космического десанта?.. А Мария? Что с ней? Готова поставить на кон все, что у меня осталось… ну, хотя бы вот эти наручники… — она тоже не слишком задержалась на космофлоте. Или я не права?

— Права! — Роман ответил своей подследственной не менее яростным взглядом. — Права… Но вовсе не потому, о чем ты думаешь… А просто потому, что стала моей женой и нашла достойную работу на Земле!

— Вот, значит, как… — женщина на мгновение задумалась. — И что, есть дети?

— И даже внуки.

— Внуки — это хорошо… Так совесть вас, стало быть, совсем не мучает?

— Опять двадцать пять! Какая еще совесть?!

— Вот именно. Видимо, вы даже понятия не имеете, что это такое. Попробую объяснить, вдруг дойдет. Сомневаюсь, конечно, но чем черт не шутит…