Баллада о Сандре Эс

Мари сняла очки и встала.

— Договорились?

Я кивнула.

— Мы делаем все, что в наших силах, чтобы пациентам здесь было хорошо. Но если кто-то решит покончить с собой, мы помогать не станем. Мы должны пресечь это, позвать на помощь.

— Хорошо. Я прослежу, чтобы Вера приняла таблетку. Обещаю.

Мари улыбнулась, очень даже мило. Я на нее не сердилась.

— Позвони, кстати, своей маме. То есть Софии, — сказала Мари, положив руку мне на плечо. — Она звонила. Она волнуется.

Набрав номер, я увидела выходящих из лифта сыновей Юдит. Я так и не научилась их различать, для меня они так и остались просто «сыновьями Юдит». У одного в руках был пакет из кондитерской, у другого цветок. Они напоминали потерявшихся сироток, хотя были взрослыми, наверняка отцами семейств.

София не ответила, и я оставила сообщение на автоответчике: все хорошо, я чувствую себя прекрасно. Пусть успокоится, а потом я приеду и навещу ее.

Как только сыновья Юдит зашли в ее комнату, раздался сигнал вызова дежурного и замигала лампочка.

Мы с Мари бросились в комнату номер пять.

67. Взгляд Юдит

Юдит упала навзничь, а не прилегла отдохнуть: ноги неестественно подвернулись. Сыновья склонились над ней:

— Мама, что с тобой, мамочка? Пожалуйста, скажи что-нибудь!

Услышав, что мы вошли, они тут же выпрямились и затараторили, перебивая друг друга:

— Мы вошли, а она лежит! Когда вы последний раз к ней заходили?

Мари оттеснила их в сторону и расстегнула ворот рубашки Юдит, ловким и почти незаметным движением ухватив запястье. Нащупав пульс, она с облегчением выдохнула.

Я увидела письмо Бенгта, соскользнувшее на пол, и спрятала его в карман. Вскоре Юдит пришла в себя. Большие, темные глаза о чем-то меня просили.

Сыновья облегченно защебетали: сто вопросов в секунду, на которые Юдит не отвечала. Как ты себя чувствуешь, чего ты хочешь? Юдит лежала молча. Мари сказала, что им лучше навестить Юдит завтра. Беспокоиться не о чем, Юдит просто устала и должна отдохнуть. Сыновья с сомнением переводили взгляд с Мари на Юдит и переглядывались.

— Мы хотели бы остаться еще на минутку — можно, мама?

Юдит едва заметно улыбнулась, и лицо ее слегка просветлело. Сыновья радостно уселись на край кровати.

— Расскажи, как ты, мама?

Юдит закрыла глаза, и я увидела, как она пытается сдержать слезы.

Мы с Мари вышли из комнаты, оставив Юдит наедине с сыновьями, которые гладили ее руки.

Вдруг я похолодела от мысли, что она могла умереть. Может быть, это из-за письма Бенгта? Тогда я виновата в том, что ей стало хуже.

— Пульс был довольно неровный, — размышляла Мари. — Скоро пойду и осмотрю ее получше.

— Может быть, позвонить врачу? — предложила я.

— Пока не стоит его беспокоить. Завтра будет осмотр, этого достаточно. А если состояние резко ухудшится, тогда, конечно, немедленно вызовем врача.

Я сильно испугалась. Мне хотелось рассказать Мари, что произошло, и разделить груз ответственности. Я могла рассказать, что письмо, которое лежало у меня в кармане, слишком взволновало Юдит, но вместо этого пожаловалась, что у меня болит голова, и сбежала в комнату для персонала, чтобы прилечь на кушетку.

Закрыв глаза, я вдруг поняла, о чем просил безмолвный взгляд Юдит: сохранить тайну, не рассказывать про Бенгта.

Вскоре я зашла к Юдит. Мари измеряла давление.

— Вот так, Юдит, очень хорошо, — улыбнулась Мари. — Все в порядке, правда?

— Все очень хорошо, — кивнула Юдит. — Просто прекрасно.

Как только Мари вышла, она приподнялась на кровати, опершись на локоть, и я подложила подушки, чтобы ей было удобнее лежать.

— Мы с ним увидимся, — улыбнулась она. — Очень скоро. Он просит о встрече.

Я вынула из кармана письмо и положила его на тумбочку.

— Надеюсь, ты его не читала!

— Нет, просто оно упало на пол, и я решила, что лучше его спрятать.

— Умница! — Юдит погладила меня по щеке.

68. Пропажа

Мари показала мне все номера, по которым следовало звонить, если что-то случится во время ночной смены. Она еще раз повторила порядок действий в кризисной ситуации, как будто чувствовала, что именно сегодня что-то произойдет.

— Лучше позвонить лишний раз, чем упустить момент — понимаешь, что я имею в виду?

Я понимала. Если Юдит станет хуже, если Вера наглотается таблеток — действовать надо без промедления.

Но к тому, что произошло на самом деле, ни Мари, ни я не были готовы.

Когда я открыла дверь в комнату Юдит, там было пусто. Я подошла к кровати и подняла одеяло, как будто она могла спрятаться где-то среди подушек и простыней.

Последний раз я заходила к ней полчаса назад, тогда она спала. А теперь ее нет. Я стала обыскивать отделение, заглядывая в каждую каморку с нарастающим чувством ужаса и нереальности происходящего. Я даже к Агнес заглянула.

— Что с тобой, девочка? Что-то случилось? — Агнес подняла тщедушную голову с подушки.

— Ничего страшного, Агнес, — соврала я, стараясь закрыть дверь как можно спокойнее.

Может быть, надо позвонить Мари и спросить, что делать, если пациент пропал?

Или позвонить сыновьям Юдит, чтобы рассказать, что их мама, к сожалению, пропала без вести, но если они хотят приехать и помочь ее искать, то я буду только рада?

Я набрала номер Бенгта. После трех сигналов послышался его спокойный голос: «…Оставьте сообщение, и я перезвоню вам».

— Бенгт, это Сандра. Юдит пропала — может быть, вы знаете, где она? Пожалуйста, перезвоните! — я назвала номер телефона отделения и на всякий случай повторила.

Что делать дальше? Звонить Мари? В полицию? Конечно, главному дежурному! Я попросила как можно скорей сменить меня, чтобы я могла отправиться на поиски Юдит.

— Мне нужно найти пациентку. Она, наверное, просто решила прогуляться, — сказала я, пытаясь говорить как можно спокойнее и сдержаннее. Бледная толстуха всплеснула руками и подбоченилась, глядя на меня с огромным изумлением: