Баллада о солдате. Поэма

Он пролежал обед и завтрак,

Под ужин командир позвал:

– Ты слишком стал на риски падок…

– Господь зачем-то это дал.

Он замолчал, почти сурово,

В ответ, как будто что-то ждал,

Но, не дождавшись, тихо снова,

Взглянув в глаза, ему сказал:

– Уходит группа на закате,

Майор опять просил тебя…

«Азовцы» там в заградотряде,

Их командир – мишень твоя.

Зажглись глаза утробой Ада,

В котором жил сей человек,

Хотя в душе его лампада

Любви теплилась, луча свет.

О том подонке знал он много,

Он жил с его гнилой душой,

И говорил с ней очень строго

С порабощенной злом и злой.

Перед глазами был тот вечер,

Когда каратели пришли,

Их каждый шаг в душе помечен

И кровоточит изнутри.

Он видел все в воображении,

Давно за всех всё пережил,

И сотни раз за них в мгновение

По пуле смертной получил.

Он умирал за мать и сына,

За дочь погиб и за отца,

Его пытали, как скотину,

Когда страдала так жена.

Он за себя простил, наверное

Но вот за них уже не смог,

Хотя, и говорил священник —

За них воздаст отмщением Бог!

Он опоздал всего на сутки,

И не узнал родимый двор.

Что был наполнен смертью жуткой,

Его родимый, отчий дом.

Шахтером он с отцом работал,

Но в ополчение ушёл,

Когда Донбасс наполнил грохот

Обстрелов мирных, тихих сел.

Служил до этого в десанте

В гвардейском, русском ДШБ

(Десантно-штурмовая бригада).

И к государственной награде

Представлен за войну в Чечне.

Оружие любил, лелеял,

Любил и бой – всё по мужски,

Но беспредельного не делал,

Вернувшись через две весны.

Зажил, как все – семья, работа,

Сад, огород и отчий дом.

Но к власти вдруг пришли уроды,

И счастье окружил Содом.

Вдруг невзлюбили Русь и русских,

Забыли правду, дружбу, жизнь.

Потом майдан и смерти близких

И, наконец, разрывы мин.

Он русский от главы до пяток,

Как поголовно весь Донбасс,

А потому и мыслил кратко,

За независимость дав глас.

И вот Республика воспряла,

Но мировой глобальный класс

Интерфинансового клана

Решил сравнять с землею нас!

А дальше словно бред в угаре,

Всё стало с ног на голову,

И НАТО сатанинской лавой

Пошло на Русь – мою страну!

Он понял это так же быстро,

Как встал с друзьями под ружьё,

И Бог, хоть медля, но промыслил

Народ взяв под Своё крыло.

Россия медленно, но верно

Готовилась к большой войне,

Опередила на мгновение,

Нацизму вдарив по спине.

Ещё бы день и враг ногами

Топтал бы русские луга,

Ещё бы день… и головами

Мы поплатились бы сполна!

Опередили, помня дедов,

Когда германская толпа,

В сопровождении клевретов

С Европы Русь губить пришла!

За восемь лет до сих событий,

Когда-то светлую страну

Враг человеческий – губитель,

Вогнал в нацистскую тюрьму!

Его шагам рукоплескали,

Хваля за жертвы, зло, войну,

Его желаниям потакали,

Рот сжав народу своему.

Международное коварство,

Цинизм, двуличие и ложь —

Приметы НАТОвского царства,

Что к суеверным ставят нож.

А Русь пришла своим на помощь,

Хотя никто не ожидал,

Сама испытывая немощь,

И мир чрез зло по новой встал.

Солдат не думал о великом,

Не помышлял и о большом,

Лишь мир потерянных реликвий

Семья, где счастье, отчий дом.

Мир, опустевший и убитый,

Смертельным, но живым врагом,

Под сердцем жёстким и разбитым

Пылал лишь местью, как закон!

И снова выход, снова ливень

И снова выход, снова ливень,

Как маскировочный эффект,

И вновь озлобленный противник

В окопах, где людей уж нет!

На утро были у позиций,

Но враг окоп не покидал,

Чуть глубже в тыл националисты:

«Азовцы» и их «генерал».

А ливень лил сплошной стеною,

Как будто снова был потоп,

Полроты жили на постое,

В двух блиндажах, и тут же ДОТ

(Долговременная огневая точка)

Трёх часовых беззвучно сняли

И так же тихо внутрь зашли,

Гранаты воздух разорвали,

А следом в ход ножи пошли.

Их убивали быстро, молча

Кто мог, пытался убежать,

Сдавались в плен…, но гибли тоже,

А что им было ещё ждать?!

На их руках гражданских жизней

За месяц не пересчитать,

Их бы родные всех загрызли,

Коль на расправу их отдать.

Карателей не стало больше,

Хотя бы этих, средь живых,

А дальше суд небесный горше,

Где смерть вторая среди злых…

Он не жалел и бил упрямо,

Не видя среди них людей,

Искал, стараясь, «генерала»,

Но убивал одних чертей!

Сам «сатана», избегший рока,

За час до этого ушёл,

Не влившись кровью в ток потока,

Потом свою судьбу нашёл.

Спецназ неспешно возвращался,

А дождь все лил, как из ведра,

В окопы он с тылов ворвался,

Пленяя спящего врага…

По грязи пленные солдаты

Шли, не скажу, что бодрячком,

Но жизнь свою от смертной лапы,

Спасли, крестясь, как все, крестом!

Потом звонили в Украину,

И матери просили в тон,