Баллада о Звездной Республике - II

— В чем ее приспособленность?

— Регенерация, сила, ловкость, интеллект.

— Всего лишь… — пробормотал Галатьер, в его словах, даже в ИИ-переводе, сквозила горькая ирония.

Айдж все так же смотрел на Оболенскую — немного хмуро, но с откровенным желанием.

— Ваше гостеприимство нам понравилось, — снова заговорил его начальник, очевидно, решив сгладить неловкость. — Приятно, что даже в мрачный момент вы нашли время для нашей встречи.

— Мрачный момент?

— Я слышал, один из ваших офицеров поранил руку в пещере и теперь серьезно болен.

— К сожалению, это правда. Синтез лекарства застопорился, жизнь нашего товарища до сих пор под угрозой.

Галатьер дотронулся до собственного уха — возможно, этот жест заменял терайа кивок.

— Можалею. Можно взглянуть на его состояние?

— Для этого придется пройти в госпиталь.

— Конечно. Я уже сыт и готов идти.

После этих слов офицеры дружно встали из-за стола, пропустили вперед капитана с чужаками, и небольшая процессия потянулась к выходу, а ней присоединилась «почетная охрана».

— Этот гамберро мне не нравится, — шепнул Мартынов на ухо Женьке.

— Какой такой гамберро?

— По-испански так называют человека, который по-русски называется «молодчик». В общем, резкий паренек без комплексов, который действует силой и работает на босса.

— И много гамберро ты видел?

— Марсианских контрабандисты все такие.

— Галатьер — офицер на государственной службе.

— Может быть. Одно другому не мешает.

— Ты очеловечиваешь инопланетника и приписываешь ему собственный опыт. Такое называется «проекция», — брякнула Женька и смутилась, но Мартынов только ухмыльнулся — толстую шкуру доппельгангера такие дротики не пробивали.

Робот-паук прислушался, навел на людей зрительные датчики, словно что-то понял. Длилось такое внимание недолго, и паук продолжил лязгать лапами по палубному настилу. Компания вскоре добралась до лазарета. Сибирцев, Корниенко и Галатьер скрылись за переборкой, все прочие, включая и Айджа, остались ждать в рекреации. Ингуся тут же подсела к чужаку, решив испробовать на нем свои чары. Люди расслабились, как это бывает после сильного нервного напряжения, когда худшие ожидания не опрвдались, и только у Женьки в душе шевелился червячок тревоги.

* * *

Галатьер остановился возле криокапсулы, впился взглядом в мертвенно-неподвижное но все равно искаженное страданием лицо Вечерова.

— Я не врач, но врач тут и не нужен. У этого парня фебро, — нейтральным голосом пробубнил переводчик из браслета.

— Фебро… Горячка, что ли?

— Не горячка. Белок в организме разрушается. Не знаю, есть ли на Земле похожая болезнь. У нас этим болели лет сто назад, а до того еще сто раз по сто лет.

— Вот как… Дело дрянь.

— Те мумии, которые до сих пор лежат в подземелье — это строители трубы, погибшие от фебро и оставленные там в знак уважения. Обычно трупы мы сжигаем. Будьте осторожны, не открывайте капсулу. Фебро очень заразно. По крайней мере для терайо.

— Вы сказали, эпидемии закончились сто лет назад.

— Да. Наши ученые создали лекарство.

— Я не знаю, как ваше лекарство подействует на человека, — осторожно начал Корниненко, — а вот ваша технология синтеза дал бы нам подсказку…

Галатьер нахмурился и похоже, начал раздражаться.

— Я не ношу лекарство с собой и не разбираюсь в технологиях! Проблема понятна, я могу сообщить о ней руководству. Если ваши мирные намерения подтвердятся, Высший Совет, вероятно, разрешит обмен знаниями. Ваш больной заморожен, время для него не имеет значения.

— Мы вас не торопим.

Сибирцев кивнул. Другого он не ожидал. Ответ Галатьера выглядел приемлемым, по крайней мере, до поры…

* * *

Проводы чужаков на борту получились скомканными. Их посадили в пассажирский отсек «Филина» и отправили на грунт в сопровождении всего четверых десантников.

— Знаете, чего я сейчас не чувствую? — заметил Петровский, как только гости отбыли. — Нет ощущения новизны. Все же антропоморфность у них зашкаливает.

— И на что она по-вашему повлияет? — спросила Романова, которая во всем любила ясность.

— Возможно, приблизит наши большие проблемы, — обтекаемо ответил ученый. — Близкая физиология и близкая психология… да что там близкая, почти одинаковая. Наши контакты и противоречия начнут смахивать на межчеловеческие. А в истории человечества сами знаете что случалось…

— Черт!

— Да, перспектива так себе. Вы, Клара Ивановна, конечно, конечно, знакомы с гипотезой прародителей.

— Знакома. Была, якобы, некая протоцивилизация, которая породила всю разумную жизни в Галактике.

— Остатки этой цивилизации никто пока не нашел. Не ясно, куда она подевалась, не доказано, что существовала вообще. Гипотеза — обычная спекуляция, но… что-то в ней есть А нам предстоит просто терпеливо ждать. Главное, чтобы чужаки помогли спасти Сашу.

* * *

Женька заночевала в своей старой каюте, на свой прежней койке. Все ее немногочисленные вещи остались в поселке, в казарме пилотов, а потом расческу и рубашку пришлось позаимствовать у Ингуси. Подруга поделилась охотно и, против обыкновения, держалась серьезно.

— Я тут поговорила со вторым чужаком, с Айджем. Галатьер в одном не наврал — оба они модифицированы.

— Айдж точно не врет?

— Мне — нет. Он уже влюбился без памяти и хочет взаимности. Совсем полной взаимности, чтобы сразу все, ну, ты понимаешь…

— А какая у них модификация? Такая же, как у тебя?

— Не факт. Их модификации не для освоения космоса. Для чего-то другого, а для чего именно — он не говорит.

— Интересно.

— Очень интересно. Ты бы хотела на время перебраться к ним?

— Не знаю, — ответила Женька, немного подумав. — Раньше точно бы захотела, но я тогда не летала, а теперь отвечаю за машину и не могу бросить Демиурга. Другого штурмана у него нет.

— А я бы очень хотела на Теро, но Петровский не пускает. Игнорирует товарищ зануда мое предназначение.