Баловни судьбы
Шрифт:
Он слегка удивился и, пожав плечами, оставил все на столе. Точно так же он удивился накануне, когда они вернулись домой и она вывалила всю грязную одежду на пол в ванной.
«Вообще-то надо бы постирать, — сказала она, — в доме ни одной чистой тряпки, но я даже не знаю... — И, в нерешительности постояв перед грудой белья, вдруг передумала. — Нет, пожалуй, не буду, уж больно погода хороша, кстати, у тебя есть еще чистая рубашка, а нам в ближайшее время белья не нужно. Подождет стирка».
Она запихала грязное белье в корзину, где оно до сих пор и лежало. Как это на нее похоже.
Он потянулся так, что хрустнули кости.
— Вечером займусь фильмом, — сказал он, — до смерти хочется взглянуть, что получилось.
Он чувствовал себя школьником, сгорающим от нетерпения собрать модель самолета из множества мелких деталей, набор которых ему только что подарили.
— Ничего не получится, — бесстрастно произнесла она и стряхнула пепел на пол, хотя, накрывая на стол, он, как всегда, не забыл поставить пепельницу. — Мы ужинаем у Макса и Сусанны.
Еще секунду назад он представлял себе, как вечером, сидя за монтажным столиком, будет старательно и терпеливо отбирать наиболее удачные эпизоды, но теперь эта картина исчезла, и вместо нее возникла другая: гостиная Макса и Сусанны, на столе изящные свечи ручной работы, бутылки и бокалы, на полу Лена возится с близнецами, дети галдят все громче, и постепенно шум становится невыносимым.
— Ты же ничего не говорила об этом.
— Забыла. Сусанна еще вчера приглашала, а я только сейчас вспомнила. Господи, — она повернулась к нему, — ну не все ли равно, когда ты займешься фильмом, сегодня или в другой раз.
— Что ж, можно и в другой раз.
В самом деле можно, но...
Разве трудно было спросить, хочет ли он идти? Странное дело! Улла никогда с ним не советовалась, просто говорила, что сейчас они займутся тем-то и тем-то. Радостная и оживленная, полная приятных ожиданий, она просто сообщала об этом. Но спросить, хочется ли ему...
— Я, наверное, после обеда съезжу с Леной в поселок, — она кивнула в сторону песочницы, — куплю новые сандалии. У нее один порвался, помнишь, когда вы ходили собирать ракушки. От них, кстати, ужасная вонь, придется выкинуть.
— Ладно. Только, видишь ли, тебе все же следовало меня предупредить.
— О чем? — Она уже успела забыть.
— О том, что мой свободный вечер занят.
— Но я же говорю, что забыла. Послушай, — она внимательно посмотрела на него, и маленькая морщинка, совсем маленькая, еле заметная морщинка появилась у нее над переносицей, — не понимаю, чем ты вдруг недоволен? Чем это Сусанна с Максом тебе не угодили? У нас здесь и так не слишком много развлечений.
— Ничего я против них не имею. — Он внезапно умолк.
Нет, не должно быть у нее этой маленькой морщинки, как не должно быть и этой возникшей между ними едва заметной отчужденности. Ни к чему им ссориться, никогда они не ссорились, и не следует начинать теперь. Действительно, не все ли равно, когда он закончит фильм — сегодня или через неделю.
Он протянул ей через
стол руку и улыбнулся.— Все в порядке. Значит, вечером идем к Максу и Сусанне.
Она тоже улыбнулась и нажала пальцем ему на кончик носа.
— Вот и умница! Знаешь, Аннерс, по-моему, ты самый добрый малый на свете.
— Я тоже так считаю, — кивнул он, и тотчас в самом дальнем уголке его сознания возникла какая-то беспокойная, странная и не очень приятная мысль. Бог его знает, так ли уж хорошо всегда быть добрячком.
Он прогнал эту мысль и, так как ничего другого не оставалось, принялся настраивать себя на встречу у Макса и Сусанны. Положил в карман сигареты и спички, поцеловал на прощание Уллу и малышку и, не вынимая руки из кармана, зашагал мимо такого же, как у них, дома, который Бьёрн и Лиза занимали вместе с Йоханом, мимо большого коттеджа Макса и Сусанны, направляясь к зданию интерната, высотой и белыми стенами немного напоминавшему крепость.
«Он расположен неподалеку от поселка, в самом конце дороги, и производит довольно приятное впечатление, — писал он Улле, когда выпускником пединститута приехал познакомиться с местом будущей работы. — Помещение очень хорошее, есть все, что нужно: комната отдыха, мастерские, спортплощадка. Место мне нравится. Ребятам тут, кажется, неплохо, а директор — человек молодой, современный, не важничает. К тому же здесь строят несколько домов для сотрудников, и, похоже, один из них будет наш».
Во дворе он столкнулся с Максом. Широкий и плотный, Макс стоял перед ним, обнажив в улыбке крупные, ровные зубы.
— Хорошо отдохнул? — спросил он.
— Отлично, старик.
— Наверно, и возвращаться не хотелось?
— А что поделать — деньги-то надо зашибать!
Небольшой обмен шутками на залитом солнцем дворе.
— Ну как же, конечно!
— Есть что-нибудь новенькое?
— Да нет, ничего особенного.
Они еще немного постояли.
— Ладно, вечером увидимся: жены договорились.
— Конечно, спасибо. Улла мне сказала.
— Прекрасно. Значит, вечером услышим кое-что интересное.
Кое-что. Но не слишком много. Уж во всяком случае, не так много, как ты обычно рассказываешь о своих поездках.
С чего это я вдруг? И почему именно сейчас?
Он переминался с ноги на ногу, не решаясь сказать, что ему пора в класс.
— Кстати, — сказал Макс, — пока не забыл. Насчет дежурства в субботу — мы не могли бы поменяться? Я знаю, у тебя свободен этот уикенд, а у меня следующий, но если тебе все равно, то я хотел бы освободить эту субботу. Нам с Сусанной надо кое-куда съездить.
— Разумеется, — торопливо ответил он, — мне все равно.
— Я так и думал, что ты не откажешь. Отлично, тогда до вечера.
Блеснули на солнце крупные белые зубы, Макс привычным движением слегка откинул голову назад, как всегда, когда удавалось уладить дело.
А у Уллы никаких планов на субботу? Случалось, придя с работы, он говорил, что поменялся с кем-то дежурством, а она со слезами на глазах показывала ему два билета в кино.
«Да, ты всегда добрый, — говорила она. — До того добрый, что просто сил нет. Почему ты вечно должен дежурить?»