Балтийцы вступают в бой

Отправленные на восток в июле и первой половине августа транспорты с важными грузами, охраняемые нашими боевыми кораблями, благополучно добрались до Кронштадта. Подорвался лишь транспорт «Мария» с мукой в трюмах, однако его спасли, отбуксировали к берегу.

Всего в эти месяцы из Таллина было вывезено ценностей более чем на 600 миллионов рублей.

Но мы думали не только о народнохозяйственных грузах. Своих, чисто флотских, запасов в Таллине было очень много. Только на центральный технический склад, расположенный в Таллине, было завезено из Кронштадта половина запасов флота. Кроме того, непосредственно перед войной на этот же склад из центра было отгружено техническое имущество по годовой заявке для последующего распределения на склады военно — морских баз и соединений.

В связи с быстрым продвижением немецко — фашистских войск возникла опасность захвата ими технических запасов флота. 10 июля Военный совет флота принял решение об эвакуации центрального технического склада и излишков материалов и запасных корабельных комплектов, находящихся на Таллинском судоремонтном заводе.

Нужно отдать должное начальнику тыла флота Митрофану Ивановичу Москаленко, его энергии, заботе о сохранении для флота ценнейшего имущества. Он выделил для эвакуации в помощь техническому отделу флота батальон автомашин с бойцами. Совместными усилиями работников склада и рабочего батальона погрузка на суда ценного имущества была закончена в середине августа.

Было вывезено из Таллина около 15 тысяч тонн технического имущества, в том числе базовые запасы эскадренных миноносцев, аккумуляторные батареи для подводных лодок, баббит, листовая и сортовая сталь, цветные металлы, электрооборудование, кабели, провода, станки и другие материальные ценности. Эти запасы позволили осуществлять ремонт кораблей флота почти без завоза технического имущества из центра в течение двух лет блокады в Ленинграде.

Важными задачами флота в этот период были защита своих морских коммуникаций, обеспечение перевозок из Кронштадта на Ханко, Моонзундские острова. В связи со все возрастающей минной опасностью возникла необходимость проводить одиночные боевые корабли и суда в составе конвоев под защитой авиации, обеспечивая переходы катерами ПЛО [36] и тральщиками, и все это только по строго определенным фарватерам. Поэтому одновременно с назначением командира конвоя назначался и штурман, знающий условия перехода, навигационную обстановку. Обязанности эти часто возлагались на гидрографов Б. Румянцева, К. Овечкина и других. Зарождалась и оформлялась лоцманская служба, которая обеспечивала проводку опытными, знающими особенности плавания, штурманами — гидрографами конвоев и отдельных транспортов между Таллином — Моонзундом — Ханко и в районе Кронштадта.

36

ПЛО — противолодочная оборона.

С первых недель войны по содержанию многочисленных запросов, поступавших в гидрографический отдел флота из соединений и частей, можно было отметить одну примечательную особенность, выражавшуюся в том, что гидрографическая служба нашла у командиров всех степеней и рангов понимание ее возможности и желание приобщить ее к тому или иному боевому использованию сил флота. И нужно сказать, что гидрографы оказались подготовленными к выполнению различных по характеру заданий, будь ли это геодезические привязки к местности артиллерийских позиций или корректировочных пунктов, обеспечение минных постановок или создание специальных карт — планшетов, все это выполнялось гидрографами при высоких технических знаниях и морской выучке.

Не менее важной задачей в этот период была транспортировка на восток раненых. Бои на фронте шли с неослабевающей силой. Наши войска, хотя и вынуждены были отходить, изматывая врага, но и сами несли тяжелейшие потери. Флотский госпиталь (руководил им военврач 2 ранга Ф. И. Синенко), являвшийся основным лечебным учреждением в Таллине, принимал в это время не только раненых военных моряков, но и воинов из сухопутных частей. Значительно была расширена сеть гражданских лечебных учреждений, открыты временные больницы в Таллине, Тарту, Нарве, Ха- апсалу, Тапа и других городах. К 5 августа в Таллине разместилось много раненых, с каждым днем число их росло. До 28 июля раненых вывозили и морем, и по железной дороге, для чего были созданы специальные временные санитарные поезда, но после захвата врагом станции Тапа остался один путь — море. Эвакуацию раненых возглавлял начальник санитарной службы флота М. Я. Кривошеев, которому подчинялись также медицинские средства армии, находившиеся в Эстонии. М. Я. Кривошеев успел многое сделать в первые два месяца войны: было создано

11 эвакуационных госпиталей в основном за счет сил и средств местных органов здравоохранения. Когда по болезни он вышел из строя, все заботы, связанные с эвакуацией, были возложены на опытного врача, энергичного и решительного руководителя

М. А. Беляева, который одинаково успешно занимался вопросами переоборудования транспортов, формированием отрядов врачей и сестер, снабжением пароходов, спасением раненых на случай каких-либо неожиданностей. Позднее М. А. Беляев за самоотверженную работу по эвакуации раненых из Таллина был награжден орденом Красного Знамени.

Врачи, сестры, санитарки работали сутками на берегу, спасая жизнь людей. Еще труднее было, когда они выходили на транспортах в море для сопровождения эвакуируемых, но никогда не падали духом, находили в себе силы не поддаться отчаянию, сказать доброе слово поддержки раненому воину. Эти люди, до конца преданные своему долгу, в самых сложных условиях вели себя, как герои. Начальник медицинского отдела флота рассказал мне как-то о молодом враче — хирурге главного госпиталя Т. В. Разуме- енко. В последние дни обороны Таллина Татьяна Васильевна шла на одном из транспортов с ранеными. Во время прорыва в транспорт попала сброшенная самолетом врага бомба. Разумеенко оказалась в воде; 16 часов она продержалась на каком-то деревянном обломке. Когда ее подобрал случайно проходивший мимо тральщик 205, она была без сознания. А придя в себя, немедленно стала к операционному столу: требовалась срочная помощь раненым бойцам, подобранным тральщиком.

Прощаясь с Татьяной Васильевной, военком тральщика сказал ей:

— Всех жалко, кто погиб, кого не удалось спасти. Может быть, простая случайность и вас спасла от гибели. Но в этой случайности есть своя справедливость. Вы не должны были погибнуть, ведь вам надо спасать жизнь другим.

После двухмесячного лечения Разумеенко снова стала работать во фронтовом госпитале, возвращая к жизни защитников блокированного Ленинграда, часто выезжала на корабли Балтийского флота. Она пережила все невзгоды блокады, оставаясь всю войну на переднем крае, спасая жизнь бойцов и моряков. После войны Татьяна Васильевна вернулась в Таллин, в военно — морской госпиталь, где начала и где потом кончила флотскую службу. Сейчас она живет в Москве.

Всего из Таллина в Кронштадт было перевезено морем свыше

18 тысяч раненых. Переход каждого транспорта был сопряжен с риском. Фланкирующее положение южной части Финляндии по отношению к коммуникации Кронштадт — Таллин позволяло противнику наносить из финских шхер удары по нашим судам, ставить на их пути мины. От ударов можно было обезопасить себя лишь сплошным «забором» из сторожевых кораблей и катеров, но для этого у нас не хватало сил.

Чтобы читатель получил представление о том, как проходили переходы, я приведу описание одного из них, совершенного транспортом «Балтика». Описал переход И. Г. Святов, ныне контр — адмирал, а в то время капитан 1 ранга, командовавший конвоем.

«В утренних сумерках, — пишет И. Г. Святов, — 11 августа 1941 года корабли снялись с якорей. За островом Аэгна повернули на восток и построились в походный порядок. Впереди шли три тральщика с поставленными параван — тралами. За ними в десяти кабельтовых эсминец «Стерегущий» и в двух кабельтовых за «Стерегущим» — турбоэлектроход «Балтика», оба с поставленными параван — охранителями. Катера морские охотники расположились по окружности на расстоянии восемь — десять кабельтовых от «Балтики»….Тральщики стали подсекать одну за другой мины, которые с легким всплеском выскакивали на полкорпуса из воды. «Стерегущий» и «Балтика» обходили их, держась протраленной полосы. Вдруг раздался мощный взрыв. Огромный столб воды и огня взлетел вверх. Когда он опустился, мы увидели, как один из тральщиков, переломившись пополам, уходит под воду. Останавливаться с параванами на минном поле нельзя, мы продолжали движение. Два морских охотника подбирали оглушенных и раненых членов экипажа погибшего корабля.

Во второй половине дня, когда мы подходили к маяку Родшер, в левом параване «Стерегущего», в десяти — двенадцати метрах от борта, взорвалась мина. Эсминец получил серьезное повреждение. Вмялась и местами разошлась по швам обшивка борта у первого машинного отделения. Часть помещений ниже ватерлинии оказались затопленными. Вышел из строя гирокомпас. Корабль лишился хода и получил крен на левый борт.

Экипаж «Стерегущего» был отлично подготовлен к борьбе за живучесть. Все делалось, как на учении. Скоро выровняли крен, а еще минут через пятнадцать старший инженер — лейтенант Кирке- 8ич доложил: «Можем дать ход десять узлов».