Балтийский форпост
Шрифт:
Так что пришлось ехать туда, куда ещё не успели дотянуться длинные руки рижан, – на острова Готланд и Висбю. Только на последнем ему повезло набрать нужное количество воинов. Заманить их новыми богатыми землями…
– Вот что вас здесь ждёт? – заманивал ласковыми речами местную молодёжь епископ. – Ладно бы вы первыми сыновьями были или единственными. Тогда другое дело. Но много ли вас таких?
И епископ оглядел внимательно внимающую ему толпу островитян.
– Так и будете всегда объедки за старшими подбирать да на их милость рассчитывать. И ждать, когда к вам право наследования перейдёт. А сколько такого можно ждать? – задал вопрос в эту толпу.
И не
– Так всю жизнь и можно прождать, – откликнулся стоящий в первом ряду плотный кряжистый парень.
То там, то тут кто-то толкался в попытках пробиться поближе к оратору, где-то позади слышались звуки быстрой и жестокой драки, звонко клацали зубы и пронзительно ещё взвизгивала какая-то шальная бабёнка. И неймётся же им! Лезть в этакую давку может оказаться весьма вредно для здоровья! Впрочем, это не его дело, у него другая задача.
– Так я об этом вам и толкую! А там земли много, и вся она будет ваша! Отстроитесь, поля распашете, жить будете по своему разумению, и никто вам ничего указывать не станет!
– Так уж и никто? – усомнился в словах епископа ещё один островитянин. – Ответь, сколько с нас брать станешь?
– Десятину на церковь, – тут же откликнулся Вильгельм.
– И всё? – Толпа загудела после таких слов.
– Первые три года – всё! – твёрдо ответил епископ и помолчал, подождал, пока всколыхнувшийся народ угомонится. – А что потом будет, я и сам не знаю. Всё в руке Господа нашего! – И перекрестился.
За ним вся толпа пришла в движение, замелькали многочисленные руки, осеняя себя крестом.
– Зато вы за эти три года успеете отстроиться, хозяйство поднять, поля распахать и три урожая снять! – продолжал давить на толпу епископ.
Хотя уже и видел, что возбуждённая последними словами толпа дальнейшего уговора не требовала. С теми, кто что-то осмеливался сказать против, тут же разбирались сами жители. Взбурлил в нескольких местах людской водоворот, и противников тут же вытолкнули из толпы с побитыми лицами.
Епископ взирал на разворачивающееся перед его глазами действо с гордостью в душе. Всё-таки умел он управлять толпой, всегда находил такие слова, что никого в этом людском водовороте не оставляли равнодушным. За это и ценил его папа, поэтому и поручил такую важную миссию – организовать ещё один крестовый поход на восток, на Русь…
Всё шло по одним им задуманному плану. Теперь осталось только раскрасневшихся добровольцев к месту сбора отправить. Что епископ тут же и сделал…
И уже вечером, сидя у камина в небольшой гостиной уютного домика местного священника, решил, что на отвоёванных землях Эзельского архипелага будет основано новое епископство! И подчинено оно будет напрямую папскому престолу!
Конечно, Альберт, епископ рижский, будет улыбаться в лицо, поздравлять с успехом, а наедине наверняка начнёт плеваться в спину! Не сумел деньги собрать, пусть теперь локти кусает от упущенной им выгоды! А нечего потому что время тянуть!
Ничего, впереди намечается очередной крестовый поход на восток, и у него есть возможность отличиться. Пусть решительнее рижских бюргеров трясёт!
Вильгельм встал, подошёл к окошку, вгляделся в накатывающиеся с моря сумерки. На противоположной стороне городской площади отчётливо темнела громада нового кафедрального собора. Закатное низкое солнце причудливо выхватывало из подступающей к городу темноты узкие стрельчатые окна, отражалось багровыми отблесками в цветных витражах и золотило алым кресты на шпилях. Вильгельм с удовольствием оглядел высокие башни и улыбнулся – башни нового собора над
всем островом возвышаются! Как и власть папы – превыше всего!– Как уезжать?! – растерялась девушка.
Смотрит прямо, бровки нахмурила, чело тонюсенькие морщинки прорезали, на щеках румянец гневный полыхает. Глазищи огромные только что молниями не блещут! А уж как ресницами длинными взмахнёт, так меня будто бы даже ветерком обдувает!
– Домой! – повторил. И ещё раз принялся перечислять только что озвученные доводы, убеждать заново: – Ну сама посуди, здесь тебе даже жить негде!
– Как это негде? – хмурится Алёна. И смотрит так с прищуром, словно в обмане подозревает. – А у Любомилицы?
– Так им самим тесно! – В который уже раз на одну и ту же тему спорим, одни и те же доводы и возражения приводим. И всё без толку! Начнём сначала. – Домишко у Ростиха невеликий, когда ещё другой отстроит! Опять же, пополнения ожидают, жёнка у него в тягости!
– Во-от! – обрадовалась Алёна. – Именно что в тягости! А кто будет роды принимать? Уж не ты ли?
И так ехидно глянула, что я на какое-то мгновение потерялся. Да ещё оттого тоже, что вот такого довода раньше не звучало. Это что-то новенькое!
– Нет, не я, – отрезал. – Как будто у нас в крепости больше баб нет!
– Это да-а, – протянула девушка. И столько издёвки в этом утверждении услышалось, что я поневоле примолк. – Вот ты свою дружину доверил бы самому простому рыбаку? – начала словесами выкручивать мне руки Алёна. – Или пахарю?
– А это-то тут при чём? – пробормотал.
Ох, чую, сделает она меня сейчас! А я на самом-то деле очень не хочу, чтобы она из крепости уезжала! Любовь это или просто влечение временное и умопомрачительное, не знаю. Как накатило на меня в тот самый первый раз это чувство странное, так и не отпускает до сих пор. А любовь это или нет, никак не разберусь. И опыт той жизни не помогает. Прямо первый раз со мной такое!
Да и некогда разбираться, не до того как-то всё это время. Всё походы да войны, всё неймётся мне, всё куда-то бежать приходится. И что самое интересное, больше не по своей воле и вопреки собственному желанию! Словно что-то свыше подводит меня ко всем этим испытаниям и всё на прочность проверяет. Зачем? К чему? Никак не пойму. Да и не хочу на эту тему голову ломать, просто живу. Или выживаю…
Что ещё? Испытания эти неплохой наградой всегда заканчиваются, вот что интересно! Словно ворожит кто на небесах! Ну и нужно таким благоволением ко мне неизвестного благодетеля пользоваться по мере сил! Или известного? Ладно, попользуюсь, пока есть такая возможность. А то мало ли, отвернётся мой благодетель, и останусь ни с чем!
Так, что-то я задумался и нить разговора упустил. О чём это Алёна говорит?
– А при том! – между тем продолжает мне что-то выговаривать девушка. Ещё и подбоченилась так лихо, что у меня поневоле глаза вниз скосились, на отчётливо проявившееся крутое бедро. Гордо так выпрямилась, глянула с превосходством и как бы сверху, что ли? Уловила направление моего взгляда, вспыхнула маковым цветом, зашипела разъярённой змеюкой, быстро выпрямилась и платье своё одёрнула, привела в порядок. Собралась и как ни в чём не бывало продолжила мне выговаривать: – Так и тут. У тебя же в крепости твоей хороших травниц вообще нет! Ни одной! Те, что себя таковыми кличут, так они по верхам нахватались кое-чего, а настоящих знаний не имеют. С простой раной ещё справятся, так с ней и любой обученный воин совладает! А вот что серьёзное… Случись что, кто твоих дружинников на ноги поднимать станет? Ты об этом думал? Нет?