Бальзам Авиценны

Свернув за угол, он чуть не столкнулся нос к носу с тем, кого искал. Титто посторонился, давая дорогу, но Федор Андреевич опять очутился перед ним.

– Синьор Титто?
– вежливо осведомился он.

– Вы обознались.
– Южанин хотел обойти настырного незнакомца в широкополой шляпе, но тот, понизив голос, сказал:

– В Неаполе не забыли про Маттео и его брата по кличке Фазан.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, синьор.
– Титто отвечал без раздражения, так, как говорят со случайным прохожим, по ошибке принявшим тебя за своего знакомого.
– Извините, меня ждут.

– А еще лейтенант, - продолжал гнуть свое Кутергин.

– Думаю, люди каморры скоро будут здесь.

– Синьор иностранец?
– полуутвердительно спросил южанин.
– И ему хочется поразвлечься? Дайте мне пройти!

– Но они могут и не узнать, где искать сына лодочника, - заговорщически подмигнул Федор Андреевич.
– Услуга за услугу! Согласны?

– Здесь не место и не время, - быстро стрельнув глазами по сторонам, буркнул Титто.
– После полуночи приходите в развалины римских бань. Там мы без помех обсудим все дела.

– Идет, - согласился капитан.
– Никому ни слова!

Неаполитанец осклабился и поспешил уйти. Возвращаясь в дом маркиза, капитан все время спрашивал себя, правильно ли он поступил и, самое главное, придет ли Титто на встречу в развалинах?

Дома, выслушав его рассказ, синьор Лоренцо пришел в ужас:

– Вы сумасшедший, Теодор! Он же мог пырнуть вас ножом! На его совести и так трое, если не больше!

«Интересно, а сколько на совести Пепе и его сыновей или других моссадиери, беспрекословно подчиняющихся маркизу? Сам синьор если кого и отправил на тот свет, то на дуэли, в присутствии секундантов, защищая свою честь в поединке. Но сколько душ улетело к праотцам по его приказу?» - подумал Федор Андреевич, но вслух сказал совсем иное:

– Пустое! Не нужно так волноваться, синьор. На улице было достаточно прохожих, и он вряд ли решился бы.

– Вы плохо знаете неаполитанцев, - насупился Лоренцо.
– Кстати, наш друг Симоне как следует опросил своего офицера, арестовавшего Мирта. Так вот, полицейский видел в доме старика. Ему сказали, что это слепой и глухой отец слуги.

– Мансур-Халим?!

– Я уверен, - кивнул маркиз.
– Все сходится. Вы узнали об этом разбойнике от...

– Старика Ренато, - подсказал капитан.
– У него богатый дом в Модене и он якобы когда-то служил вашему отцу. Сейчас Ренато разменял девятый десяток и живет с семьями сыновей.

– Кажется действительно был такой?
– задумчиво наморщил лоб да Эсти.
– Надо спросить Пепе, он.должен точно знать. Честно говоря, я думал, что старые гвардейцы уже все переселились на кладбище. Если старик именно тот, за кого себя выдает, мы сегодня же все узнаем об этом Титто.

– Он и так сказал достаточно. Ночью я должен встретиться с неаполитанцем.

– Даже не думайте!
– замахал руками маркиз.
– Парни Пепе сделают все и без вас.

– Я должен пойти сам, - твердо ответил Федор Андреевич.
– Встреча назначена со мной, а не с парнями Пепе.

Синьор Лоренцо обреченно вздохнул, подошел к шкафу, открыл его и подал русскому тяжелый сверток в грубой холстине.

– Примеряйте, упрямец!

Капитан развернул холстину и увидел наглухо застегивающуюся куртку из толстой кожи. Внутри ее лежал отливавший синеватой сталью жилет из тонких стальных колец. Кольчуга? В середине девятнадцатого века, когда по рельсам бежали поезда, а по морям плыли пароходы?

– Она спасет от ножа или шпаги и может значительно ослабить силу пули, - объяснил маркиз.

– Надевайте, а сверху накиньте плащ. Но одного я вас все равно не отпущу! А теперь обедать, Лючия уже, наверное, заждалась...

***

Услышав от патлатого иностранца в широкополой шляпе о Маттео и Фазане, бедный Титто от неожиданности чуть не выронил судки с обедом. В первый момент он растерялся, но тут же опомнился и с холодной расчетливостью подумал, что нож спрятан под курткой, а раскрыть длинную наваху и всадить ее между ребер длинноволосого дурачка плевое дело. Тот даже глазом моргнуть не успеет, как стальное жало достанет до сердца. Но незаметно оглядевшись, неаполитанец отказался от своего намерения: слишком много прохожих болталось в этот час по улицам Модены. Придется бежать, а куда бежать без гроша в кармане? Опять прикажете кого-нибудь прирезать, чтобы добыть денег? Так недолго угодить в лапы полиции, а потом суд и каторга, а на ней и сведут с тобой все счеты.

Упоминание о лейтенанте каморры опять повергло в шок, и до него, как сквозь вату, дошло предложение незнакомца обменять услугу на услугу. Значит, выдавать Титто патлатый пока не собирался? Что же, и на том спасибо, а о взаимных услугах лучше говорить в уединенном месте, и неаполитанец предложил встретиться ночью в развалинах древних римских терм. Как обмануть бдительность французов и выбраться из дома он придумает. А вот что делать с незнакомцем в широко полой шляпе? Уж слишком много тот знает!

Возвращался Титто как в тумане - до дома над рекой всего сотни три шагов, но за это время он успел словно заново пережить события многих лет, мысленно воскресив их в памяти. Вспомнился отец, нещадно поровший маленького сына за пристрастие к пустому времяпрепровождению в компании юных бездельников, азартно дувшихся в карты на пустынном берегу моря и по мелочи воровавших в порту. Вечно озабоченная мать и младшая сестренка Джина, из-за которой потом и пошло все полыхать так, что даже сейчас огонь доставал до пяток.

Лодочником Титто стать не захотел, а компания бездельников потихоньку прикатилась в тайное общество уголовников - каморру, известную своими жестокими законами и железной дисциплиной. Титто догадывался, что на вершине пирамиды тайного общества стоят отнюдь не не, кто стреляет из ружья или грабит склады с товарами в порту. Кстати, каморра не только грабила склады, но и бралась охранять их. Моссадиери не гнушались ничем: подкуп, шантаж, похищения людей - годилось все, что приносило деньги. Некто наверху решал, кого грабить, а кого нет, покупал судей и полицейских, разрабатывал планы, но кто? Серьезно Титто заинтересовался этим только после трагической гибели сестры.

К тому времени их родители уже лежали в земле, и, чтобы Джина не мешала заниматься делами, брат спровадил ее к родственникам в деревню: нечего делать девчонке одной в большом городе. Джина выросла красоткой, и Титто вовсе не желал, чтобы она попалась на глаза какому-нибудь богатому сластолюбцу, а потом пошла по рукам. Но Судьбе было угодно, чтобы случилось именно то, чего он больше всего боялся.

Однажды вечером, вернувшись домой, он застал у себя дядю - брата матери. Тот встревоженно сообщил, что Джина пропала и поиски не дали никаких результатов. Считая себя с полным основанием членом одной из «семей» каморры, Титто обратился за помощью к своим, но помощь не потребовалась: труп Джины обнаружили на берегу моря на следующий день.