Бамбуковая колыбель
Шрифт:
«Благодарю вас, рабби, — сказал я. — Если я правильно вас понял, вся процедура гиюразаключается в заполнении определенных документов?»
«Совершенно верно, — ответил он. — Как я уже сказал, вы должны будете сообщить нам некоторые данные, — в частности, ваши еврейские имена и имена ваших родителей, — но, в общем, все это совсем не сложно. А сейчас, извините, — через несколько минут у меня назначено еще одно свидание. Впрочем, я буду рад встретиться с вами в самое ближайшее время и несколько основательнее обсудить ваши впечатления о Китае и ваш взгляд на китайскую культуру. Всего хорошего — и добро пожаловать в нашу синагогу!»
Барбара взяла
ТОЛЬКО ПО ДОРОГЕ домой я дал волю обуревавшим меня чувствам:
«Если послушать рабби Гирша, то принять иудаизм так же просто, как войти в распахнутую дверь. В том, что он сказал, вообще много странного, но это, пожалуй, удивительнее всего. Его подход к вопросу о гиюрепоказался мне несерьезным, даже поверхностным! Знаешь, получить американское гражданство — и то, по-моему, сложнее. Я как раз на прошлой неделе звонил в Отдел иммиграции и натурализации — хотел узнать, что необходимо сделать для натурализации Хсин-Мей. Оказалось, что, прежде всего, нужно подождать три года. Затем необходимо будет представить подлинные документы, удостоверяющие наше собственное гражданство. Далее предстоят еще юридическая процедура и церемония присяги, которую антрополог назвал бы “инициацией”. У первобытных племен таким образом отмечали переход из одного статусного состояния в другое.»
Барбара не отзывалась и внимательно разглядывала пейзаж, проносившийся за окном, но я знал, что она настороженно слушает.
«Если верить этому рабби, — продолжал я, — то для гиюраничего такого не требуется. Если для того, чтобы сделать гиюр, достаточно всего лишь заполнить несколько бланков, то, может быть, нам вообще не стоит беспокоиться о том, что Хсин-Мей его не прошла.»
«Меня тоже многое удивило, — отозвалась, наконец, Барбара. — И еще эта история с миквой —мне почему-то не кажется, что плавательный бассейн — такая уж подходящая ей замена. В любом случае, я не хотела бы так уж сразу оста-
новиться на достигнутом. Ты всегда меня учил, что сначала нужно изучить все возможные решения, и лишь затем делать свой выбор.»
«Я и сейчас готов это повторить.»
«В таком случае, — сказала Барбара, — нам предстоит ознакомиться с еще одним решением.»
«Ты совершенно права, — согласился я. — Я сегодня же туда позвоню и выясню, сияет ли он еще!»
«Кто?»
«Ты разве забыла — “Свет Истины”!»
В ХОДЕ ТЕЛЕФОННОГО разговора рабби Клейн, духовный наставник прогрессивной общины Ор Эмет. показался мне очень сговорчивым.
«Разумеется, я буду очень рад обсудить вопрос о гиюревашей дочери, — сказал он немедленно. — К сожалению, в организационном плане мы находимся сейчас между двух стульев и, пока строится наше собственное здание, вынуждены делить помещение с общиной квакеров на Форест-авеню. Хотите встретиться там со мной — вы и ваша супруга — во вторник в три часа пополудни?»
Во время встречи рабби проявил неподдельный интерес к моему рассказу. Как только я закончил, он тотчас откликнулся:
«До сих пор в своей практике я сталкивался только с процедурой гиюрадля взрослых. История вашей дочери — это событие, которое всколыхнет всю общину. Если я не ошибаюсь, во время нашего телефонного разговора вы упомянули, что были у нас в Рош-а-Шана? В таком случае, вы уже имеете представление
о нашем подходе к религии. Мы стремимся к тому, чтобы члены нашей общины были лично вовлечены в религиозную службу. Я попрошу вас подготовить к церемонии гиюранебольшую вступительную речь, желательно сопровождаемую слайдами, привезенными вами из Китая, и музыкальными заставками. Я охотно помогу вам подготовить это вступление, подберу подходящие еврейские источники. Заодно мы придумаем такое еврейское имя для вашей дочери, которое явилось бы синтезом ее китайской и еврейской сущностей.»«Рабби Клейн, а как насчет погружения в микву?»
«Лично я никогда этого не требую, миссис Шварцбаум! Кроме того, доступ к микведля нас несколько затруднен, поскольку группа, которая контролирует этот ритуальный бассейн в нашем городе, допускает в него только определенных людей.»
«Что это за группа?» — спросил я.
«Ортодоксальная община.»
«Рабби, я хотела бы ясно понять, будет ли гиюр. проведенный по вашим правилам, признан всеми без исключения?»
Рабби Клейн слегка замешкался с ответом на вопрос Барбары:
«Ну, я должен признаться, что значительная часть еврейской общины, большой и очень неоднородной, скорее всего, не согласится признать наш гиюрзаконным, — произнес он деланно-небрежным тоном. — Такова реальность, с которой нам приходится сталкиваться. Но с другой стороны, подумайте, какая другая процедура гиюрадоставит вам столь глубокое личное переживание, какой другой подход столь ярко и многогранно подчеркнет значительность и содержательность нашего общего еврейского наследия?»
«Я не совсем понимаю, — отважился вступиться я, — в каком смысле слайды с видами Китая и музыкальные заставки помогут нам приобщиться к нашему еврейскому наследию?»
«Иудаизм, — напыщенно произнес рабби, — требует активного интеллектуального действия, а не механического, рефлекторного следования устарелым формам. Наш подход позволяет сочетать старое и новое, современный опыт и исторические воспоминания.»
Мы поблагодарили и откланялись. Выйдя из украшенной деревянными панелями церкви квакеров, мы неторопливо пошли к своей машине, наслаждаясь красками листопада и бодрящим осенним воздухом.
«Я боюсь даже спрашивать о твоем впечатлении», — сказала Барбара.
«Последний раз я участвовал в таком спектакле типа “Покажи-и-расскажи” еще когда учился в третьем классе, — сказал я. — Я тогда принес в класс птичье гнездо, которое нашел в лесу. Помню, учитель очень заинтересовался, но класс все это время отчаянно скучал. Увы, сегодня я уже не третьеклассник, да и Хсин-Мей — не птичье гнездо.»
Глава 5. Гиюр по Галахе
НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО, перед тем как отправиться в университет, мы с Барбарой по свежим следам подробно обсудили наши недавние впечатления.
«Ортодоксального раввина я до какой-то степени даже могу понять, — сказал я. — Он, по крайней мере, последователен. Имеются определенные условия, требования, если угодно — правила перехода в иудаизм, и пока эти правила не выполнены, человек не может считаться евреем.»
«Но одна проблема все же остается, — возразила Барбара. — Он не уточнил, что это за правила, и не разъяснил, как мы можем их выполнить. Продолжая твою мысль, можно констатировать, что у нас нет ни малейшего представления о том, какова плата за вход в этот “клуб”, и к чему мы, собственно, будем допущены, если ее уплатим.»