Бамбуковая колыбель
Шрифт:
«Но как выяснить, есть ли у девочки родственники и не хотят ли они взять ее к себе?» — спросил я.
Ли подвинул ко мне лежавшую на столе газету и указал на колонку местных новостей на второй странице.
«Здесь сообщается, что на вокзале была найдена подброшенная девочка, — сказал он, отчеркивая пальцем соответствующее объявление. — Всех, кто знает что-либо о ребенке или состоит с ним в родстве, просят немедленно связаться с вокзальной полицией. Это стандартная процедура в таких случаях.»
От его слов у меня по спине поползли мурашки. Я вдруг подумал, что Хсин-Мей могла быть подброшена не ее родителями, а служанкой. Записка
Но за три дня, прошедшие с того момента, как я ее нашел, Хсин-Мей успела стать неотъемлемой частью нашего существования. Перспектива потерять ее меня напугала.
Я откашлялся и самым небрежным тоном спросил лейтенанта:
«И что, кто-нибудь уже отозвался?»
Лейтенант снял очки и мягко ответил:
«Пока никто.»
Мы замолчали, обдумывая эти слова и заговорщически глядя друг на друга. Потом Ли решительно поднялся со стула, сунул в конверт какие-то бумаги и невозмутимо предложил:
«Давайте попытаемся получить сертификат о рождении.»
Мы вышли из его крохотного офиса и сразу погрузились в деловитую суматоху огромного вокзала.
«Моя машина припаркована за углом, чуть ниже на этой же улице», — сказал он, пока мы прокладывали себе путь среди мечущихся пассажиров, продавцов и носильщиков.
Яркий солнечный свет показался мне приветливым и теплым после сумрачно освещенного вокзала. Улица была забита людьми. На тротуаре едва хватало места для прохожих и всевозможных пакетов и свертков, которые они тащили с собой.
Толпа лилась непрерывным потоком, унося нас с собой по улицам Тайпея. С большими усилиями нам удалось добраться до машины лейтенанта.
ЗА РУЛЕМ Ли был столь же эффектен, как и за своим рабочим столом. Он искусно маневрировал в лабиринте узеньких улочек и переулков, которые вели к зданию правительственной Службы Регистрации — простому двухэтажному сооружению, неотличимому от окружавших его домов.
Обратившись в первое же окошко, Ли объяснил, по какому делу мы явились, и нас сразу же провели в маленькую приемную. Молоденькая девушка поставила перед нами два стакана чая.
Минут десять спустя нас впустили в большую комнату с высоким потолком и направили к столику, находившемуся в ее левом углу. Чиновник, сидевший за столом, опять предложил нам стакан чая. Ли снова объяснил причину нашего визита. Чиновник углубился в бумаги, принесенные лейтенантом. Потом он поднялся и предложил нам проследовать за ним к другому столику, чуть побольше, находившемуся в правом углу комнаты.
Не успели мы усесться, как перед нами появились два очередных стакана чая. На сей раз чиновник извинился и, встав из-за стола, направился к двери, которая через противоположную стену комнаты вела в какой-то особый офис. Он постучал в дверь, исчез за ней и появился минут через пять. Затем он попросил нас проследовать за ним к директору.
В кабинете директора чай подавали в разукрашенных фарфоровых чашечках вместо простых стаканов. Мы явно делали успехи.
Ли о чем-то быстро говорил с директором, который время от времени бросал на меня заинтересованные взгляды. Поскольку я не мог разобрать их быструю речь, мне оставалось
только сидеть, нервно ерзая на стуле, и прихлебывать ароматный зеленый чай из своей чашечки. Наконец директор потянулся к своему телефону и отдал какие-то распоряжения.Повинуясь сигналу лейтенанта, я поднялся и слегка поклонился в сторону директора, выражая этим свою признательность за его помощь и доброту.
На обратном пути мы ненадолго задержались у высокой стойки, чтобы получить у стоявшей за ней чиновницы сертификат и две его копии. Ли внимательно прочитал документ и затем объяснил:
«Здесь говорится, что Вэнь Ю-Бинг родилась б мая 1972 года в Тайпее, на Тайване, в Китайской республике. К сожалению, в справке из приюта девочка названа Ю-Бинг, поэтому изменить имя в сертификате о рождении невозможно.»
«Я не думаю, что сейчас это имеет серьезное значение, — сказал я. — Мы можем позднее поменять ей имя официальным образом. Я только предупрежу жену, что если она захочет этим заняться, ей придется выпить, самое меньшее, двадцать стаканов китайского чая.»
Глава 5. Центральный суд и государственный приют
СПУСТЯ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ, оставив девочку на попечении Мей-Мей, мы с Барбарой отправились в Центральный суд в Тайпее. В моем кожаном портфеле были аккуратно уложены все необходимые документы — сертификат о рождении, копия газетного объявления о розыске родственников ребенка, найденного на вокзале, и справка об освобождении из приюта. Я был вдохновлен успехами, которых мы достигли в борьбе с бюрократической машиной.
«Как только мы покончим с сегодняшними делами в суде, — уверял я Барбару, — нам останется всего лишь получить визу в американском посольстве, и тогда все в порядке — мы сможем выехать в конце июня.»
В отличие от правительственной Службы Регистрации, Центральный суд располагался во внушительного вида каменном здании. Из приемной нас направили по длинному коридору в очень маленькую комнатку, в стороне от главного зала, где секретарь, сортировавший какие-то бумаги, попросил нас присесть и подождать. Комната постепенно заполнялась ожидающими. Затем появился внушительного вида человек, судя по внешности — сам судья. Будучи уверены, что
все наши документы в порядке, мы спокойно ожидали, пока он рассмотрит наше дело и объявит о своем официальном одобрении.
Судья склонился над бумагами и начал придирчиво изучать каждую из них, потом внезапно оторвался от бумаг и, не сгибаясь, чопорно встал с кресла. Голос его прозвучал неожиданно сухо:
«Я отказываюсь одобрить это удочерение. Оно не соответствует требованиям закона.»
Выпрямившись во весь рост и не глядя по сторонам, он прошествовал к выходу. Секретарь последовал за ним. Комнатка, которая секунду назад была заполнена людьми и казалась такой оживленной, внезапно опустела. Наступила тишина.
Совершенно ошеломленные, мы не могли подняться со скамьи.
Спустя несколько минут секретарь вернулся.
«В чем дело? — взволнованно спросила Барбара. — Что случилось?»
«Судья не хочет связываться с достопочтенным Вэнем, — объяснил секретарь. — Это ненадежный человек с дурной репутацией. Судья знает его по предыдущим делам. Судья не хочет иметь с ним ничего общего. Судья очень рассердился, когда увидел его подпись на справке. Поэтому он и покинул судейскую комнату.»
«Но что же нам теперь делать?»