Банановое убийство

— Он просто понял, что вы очень умный и наблюдательный, — вмешалась в разговор Майя. — Что у вас железная логика и отличная интуиция.

— Глупости, — отрезал Сильвестр и встал. — Я не стану изображать из себя доморощенного сыщика. И не просите.

И тут Тоня Потапова неожиданно заплакала навзрыд.

— Теперь я всегда буду думать о том, что Андрея убили… А я… А я ничего не смогла сделать для того, чтобы преступника наказали-и-и!

Крупные слезы текли по лицу, она размазывала их ладонями, как делают маленькие дети. Майя представила себя на ее месте и до крови прикусила губу.

— Послушайте, ну, прекратите, — сердито сказал Сильвестр и стал вытаскивать из ящиков салфетки и полотенца. Налил в стакан воды и сунул Тоне под нос.

Его помощница прищурилась. С первого взгляда было ясно, что босс не в состоянии вынести рыдающую женщину. На будущее следовало иметь это в виду.

— Я ду-ма-а-а-ла вы о-о-жете хотя-а-а бы по-ро-о-ова-а-а-ть!

— Она говорит, — невозмутимо «перевела» Шура, покончив с пряниками и принимаясь за вафли, — что думала, будто вы можете хотя бы попробовать. Ну найти убийцу.

— Хорошо, я попробую, — в ту же секунду согласился Сильвестр. — Только скажите ей, чтобы перестала разводить сырость.

Кое-как бедняжку Тоню Потапову удалось успокоить, и разговор перешел в новую фазу.

:— Мне нужна правда, — заявила она, как следует высморкавшись и явив миру покрасневший нос. — Узнайте правду, прошу вас!

— Не понимаю, что это нашло на старшего лейтенанта, — резко ответил Сильвестр. — Мы с ним едва знакомы. И я не сдал в правоохранительные органы ни одного преступника, пойманного собственными руками.

— В этом деле вы можете выступить как консультант, — осторожно заметила Майя. — Проведете частное расследование, дадите заключение.

— Умоляю вас! — подхватила Тоня, прижав руки к груди.

— Милая девушка, по убийствам заключений не дают. Ну, допустим, я догадаюсь, кто разделался с вашим женихом, и скажу: «Это Иван Петрович Сидоров». Что вы станете делать дальше? Погрозите Сидорову пальцем?

— Но старший лейтенант Половцев…

— Даже боюсь предположить, куда пошлет меня ваш старший лейтенант, если я заявлю, что вычислил преступника.

— Со старшим лейтенантом я разберусь сама.

У Тони снова задрожал подбородок.

— Но я должна знать, что случилось на самом деле. Умоляю! Выясните правду! Мне больше ничего не нужно, только «да» или «нет». Убили Андрея, или же это был несчастный случай.

— Ладно, ладно! — рявкнул Бессонов. — Я же сказал, что попробую.

Тоня кое-как справилась со своим подбородком и попыталась всучить ему какие-то деньги, но он отказался в столь резкой форме, что напугал даже Шуру.

— Ну а теперь вы будете пить чай и отвечать на вопросы, — заявил Сильвестр и прокашлялся.

Майя шагнула к нему, наклонилась и выдохнула в самое ухо:

— Я должна записывать?

Только если тебе хочется поиграть в Деллу Стрит, — буркнул он и уже в полный голос спросил у Тони Потаповой: — Я мог вас где-нибудь видеть? По телевизору, например?

— Она участвовала в проекте «Успех», — гордо ответила вместо нее Шура Измайлова, покачивая ногой в мужском ботинке. — Устроители конкурса отобрали дюжину молодых целеустремленных женщин, которые творчески подходят к своей работе и быстро растут в профессиональном плане. Для них подготовили кучу испытаний. Тоня вошла в тройку победителей. Ее снимало телевидение. Несколько раз.

— Скорее всего, вы видели мою фотографию на обложке журнала, — без всякого смущения пояснила Тоня. — Некоторые издания следили за конкурсом, и на прошлой неделе к газетным киоскам было просто страшно подходить — все пестрело моими снимками.

— И чем же вы занимаетесь?

— Работаю дизайнером. Ничего особенного, просто у нас очень активное руководство, не дает сотрудникам засидеться. Они меня и выдвинули. Впрочем, это не имеет никакого значения.

— Кто знает? — пожал плечами Сильвестр. — А теперь расскажите о вашем женихе. Кем он был?

— Андрей работал менеджером в компании «Новый век», торговал бытовой техникой.

— Кухонные комбайны были его коньком, — заметила Шура почти что с гордостью.

— Откуда вы знаете? — немедленно спросил Сильвестр. И повторил для ясности: — Откуда вызнаете про комбайны?

Ну… — вроде бы смутилась Шура. Заглянуть ей в глаза было проблематично, потому что челку она ни Разу даже не попыталась сдвинуть в сторону. — Однажды я слышала, как он хвастал по телефону своему боссу, что за месяц продал целых пять штук, а они дорогущие.

— Боссу не хвастают, Шура, а докладывают, — нравоучительно заметила Тоня. И, обернувшись к Сильвестру, пояснила: — У Андрея был свободный график, он очень это ценил.

Еще Тоня поведала о том, что Андрей неплохо разбирался в искусстве и постоянно водил ее на выставки. Рассказывал потрясающие истории об известных драгоценных камнях и украшениях. Он знал невероятное количество фактов из жизни знаменитых художников, любил историю, архитектуру…

— Но сам ничего не коллекционировал, — добавила она.

— Вы считаете это заслугой? — осторожно поинтересовался Сильвестр, почувствовав в ее голосе одобрение.

— Нет, но…

— Ее дядя коллекционирует старинный фарфор, — по обыкновению встряла Шура. — Согласитесь, после одного коллекционера нарваться на другого…

Тоня тут же заявила, что дядина коллекция завещана музею, а у Андрея, конечно же, были бескорыстные чувства.

— Вы когда-нибудь ссорились? — задал неожиданный вопрос Сильвестр.

— Да нет…

— С ней невозможно поссориться, — вмешалась Шура, стряхивая крошки с одежды. — Я уж сколько раз пыталась, ничего не выходит.

Когда подруги наконец ушли, Сильвестр бросился в гостиную и принялся выполнять сложные упражнения, замирая в самых непредсказуемых позах. Потом закрыл глаза и стал делать глубокие вдохи и выдохи, от которых поднимался нешуточный ветер.

— Красиво они вас обломали, — заметила Майя, следовавшая за ним по пятам. Некоторое время она молча наблюдала за его телодвижениями, но потом все-таки не выдержала и подала голос. — Здорово напоминает сцену из фильма «Полицейский напрокат». Помните, когда Делла, за которой охотятся убийцы, умоляет Черча позволить ей остаться у него на ночь, а он безжалостно гонит ее прочь? Но тут она начинает рыдать, у него делается беспомощный вид, и он сразу уступает.