Банда - 4

– Какие?
– встрепенулся Пафнутьев.

– А эти амбалы...

– Крутовато с ними, старик, обошелся, крутовато.

– Есть еще и третья сторона, самая печальная...

– Ты о чем?
– не понял Пафнутьев.

– Я ведь выполнил ваше задание, Павел Николаевич, сходил в домоуправление. Семь стариков и старух завещали свои квартиры фирме "Фокус". Пятеро из них умерли.

– От чего умерли?
– почти без интереса спросил Пафнутьев, уже зная ответ, старик Чувьюров подробно рассказал ему об этом, успел рассказать.

– По разным... Двое на даче угорели... Второй во сне умер, по старости, даже вскрытие не делали. Сосед Чувьюрова просто пропал, одна рука нашлась, и та в неважном состоянии... Все они почему-то умирали... И "фокусники" на полном и законном основании вступали во владение их квартирами.

– И сами там поселялись?

– Нет, сначала ремонт делают по высшему разряду, а потом продают, сдают. Цены несусветные.

– Представляю,- проговорил Пафнутьев и вдруг почувствовал, как что-то в нем еле слышно зазвенело, как будильник за тремя дверями, что-то тихонько заскулило, как при воспоминании о давней любви, что-то застонало, будто сквозь сон... Квартиры, ремонт, продажа, бешеные деньги, европейский стандарт... И вдруг, как вспышка фонарика в темной комнате - Халандовский! Ха! Опять Аркашка на горизонте, да какой там горизонт, прямо под ногами путается.

И Пафнутьев, не раздумывая, прямо в машине набрал номер гастронома. Трубку подняли тут же, и Пафнутьев радостно узнал голос самого надежного своего друга и собутыльника.

– Здравствуй, Аркаша!
– проговорил он вкрадчиво.

– Здравствуй, Паша. Давно жду твоего звонка. И вот радость нечаянная дождался.

– И о чем я собирался с тобой поговорить?

– О моих квартирах.

– Да?
– озадаченно пробормотал Пафнутьев, сбитый с толку нечеловеческой проницательностью Халандовского.- Надо же... Я сам об этом не знал минуту назад...

– Значит, медленно доходит,- усмехнулся Халандовский.

– Скажи, Аркаша...

– Не скажу,- перебил Халандовский.- Приезжай, поговорим. С некоторых пор я избегаю говорить по телефону. И тебе не советую.

– Буду через пять минут,- сказал Пафнутьев...

Когда он вошел в кабинет директора гастронома, у того на столе стояли две запотевшие бутылки пива, а на тарелке лежали совершенно потрясающие куски вяленой рыбы. Сам Халандовский возвышался на обычном своем месте в углу комнаты, и глаза его сверкали радостно и возбужденно.

– Здравствуй, Паша,- приподнявшись, он протянул мохнатую свою ладонь, и рука Пафнутьева утонула в ней, как в громадной постели может утонуть уставшее тело.- Если бы ты знал, как я рад видеть тебя молодым, красивым, здоровым... А главное - как я рад видеть тебя живым, Паша. Ты любишь пиво?

– Я тебя, Аркаша, люблю,- Пафнутьев тяжело опустился в продавленное кресло, потер ладонями лицо, подержался за бутылку и, убедившись, что она влажная, холодная, готовая поделиться всем, что имеет, отставил ее в сторону.Ты купил свои квартиры у "фокусников"?

– Да, Паша,- Халандовский смиренно потупил глаза.

– Почему же не сказал этого раньше?

– Ты меня не спрашивал, Паша,- укоризненно произнес Халандовский.- Знаешь, Паша, я много чего такого знаю, о чем ты меня не спрашиваешь... Если бы я начал тебе все это выкладывать... Мы бы с тобой, Паша, никогда не расстались, даже на пять минут, чтобы посетить жизненно важные места.

– Что за места?
– хмуро спросил Пафнутьев.

– Туалет,- смущенно ответил Халандовский, разливая пиво в высокие узкие бокалы. Пена поднялась до самого верха, но, подчиняясь воле хозяина, чуть приподнявшись над краем стакана, остановилась.

– Ты знаешь, откуда у "фокусников" квартиры?

– Догадываюсь. Они заключают договоры с престарелыми гражданами, с теми, кто злоупотребляют спиртными напитками, наркотиками и вообще ведут нездоровый образ жизни. И получают эти квартиры по наследству в случае смерти хозяина.

– А что происходит с этими гражданами после заключения договора?

– С ними происходит то, что обычно случается со всеми людьми, Паша... Они умирают.

– Они умирают со страшной скоростью! Они умирают так быстро, будто их кто-то очень торопит.

– Пей пиво, Паша, пока пена стоит... Без пены пиво теряет свой вкус, запах и цвет. И пить его становится неприятно. А при наличии пены в организме происходят очень благотворные превращения.

– Аркаша... Из семерых стариков и старух пятеро в могиле. Все договоры с ними заключены в прошлом году.

– Да?
– удивился Халандовский и придвинул стакан к Пафнутьеву.- Надо же... Я не думал, что все происходит так быстро... Жадничают ребята. Я с тобой согласен, Паша, это плохо. Жадность фраера погубит.

Пафнутьев выпил залпом весь стакан, и Халандовский, вскрыл вторую бутылку, тут же наполнил его снова. Пена, как и в первый раз, послушно остановилась, едва приподнявшись над срезом.

– По твоей квартире, Аркаша, бродят тени мертвецов. Ты их там не встречал?

– Я там не живу, Паша, я говорил тебе об этом. А тени... Пусть бродят. Меня там не застанут. Они встретят там других людей.

– В каком смысле?

– Я купил у "фокусников" две смежные квартиры, но, когда узнал некоторые подробности, о которых ты мне сегодня говорил... Решил эти квартиры продать. Уже дал объявления,- Халандовский тоже залпом выпил свой стакан, оставив на дне тонкий слой пены.- Понимаешь, Паша... Боюсь мертвецов,- Халандовский виновато поморгал глазами.- Это только с виду я такой большой да румяный... А на самом деле, внутри, я бледный и немощный, вздрагиваю от резкого звука, от скрипа половицы, от тени, от колыхания шторы... Однажды я переночевал в той квартире... Там действительно что-то шевелилось, шелестели шторы, в шкафу что-то шуршало... И это... Шум, понимаешь? Шум в ушах. А в туалете кто-то покряхтывал и шумно спускал воду.

– Прежний хозяин нужду справлял,- без улыбки сказал Пафнутьев.- Будешь свидетелем?

– Не буду,- твердо сказал Халандовский-- Свидетели живут еще меньше, чем твои старики и старухи.

– С кем ты подписывал договор о покупке квартиры?

– Его фамилия Шанцев. Он глава "Фокуса". Но Шанцев - это шестерка. Истинный главарь - Бев-злин. Я тебе это уже говорил.

– Помню. А ты знаешь, что он младенцами торгует?

– Знаю.

– И молчишь?!

– Я очень переживаю, Паша, по этому поводу,- Халандовский прикрыл глаза стаканом.- Все время думаю, как помочь несчастным малюткам... Просто ума не приложу. И так товар выложу на прилавке, и эдак разложу... Ничего не помогает, Паша. Даже кассиршу заменил в зале.

– Понял, Аркаша,- кивнул Пафнутьев.- Виноват. Прости великодушно. Конечно, каждый должен заниматься своим делом. Если я доживу до конца этой недели, то буду жить еще долго и счастливо. Если доживу до конца недели.

– Обострение болезни?
– участливо спросил Халандовский.

– Приступ.

– Может быть, тебе просто скрыться на это время? У меня есть хорошее местечко. А?

– Квартира от "фокусников"?
– усмехнулся Пафнутьев.

– А ты не смейся... Это единственное место, где тебя не будут искать. И это... Ты извини, Паша, что я с тобой так невежливо поговорил, но... Бевзлин не человек. Я не говорю, что он плохой, в носу ковыряется при людях, что у него хромает нравственность или еще что-то... Я произношу нечто иное - он не человек. И люди, которые оказываются у него на пути, просто исчезают.