Банда - 4
Шрифт:
– Скажите, пожалуйста, буду премного благодарен.
– Дерзите, Павел Николаевич. Следовательно, урок не усвоили. Проявляете непокорность, оставляете за собой право поступать, как считаете нужным... Кровь играет в ваших жилах, Павел Николаевич?
– Да, пока она еще там.
– Кто?
– не понял Бевзлин.
– Кровь.
– А!
– Бевзлин рассмеялся.- Шутите? Это хорошо! Прекрасное качество. Павел Николаевич, вы поставили меня в сложное положение... Я не могу жить спокойно в этом городе, пока вы сидите в своем кабинете. И потому вынужден спасаться.
– Хотите написать явку с повинной?
–
– Будьте здоровы,- ответил Пафнутьев.- До скорой встречи,- не удержался он от обычного своего прощания.
И положил трубку.
И вернулся на кухню допивать свой чай.
– Что он сказал?
– спросила Вика - она стояла рядом и слушала весь разговор.
– А!
– Пафнутьев махнул рукой.- Дурака валял.
Такой разговор состоялся утром, и хмурый, нечесанный Пафнутьев, нависнув над своим столом, медленно перебирая слово за словом, все больше убеждался схватки не избежать.
– Можно?
– в дверь заглянул Андрей.
– Входи. Дома ночуешь?
– А где же еще?
– Завязывай. Сегодня утром звонил Бевзлин... Он сказал, что тебя уже нет. Кровью, говорит, буду отмывать свой "мерседес".
– Значит, достал я его.
– Да, это тебе удалось. Теперь вот что... Дуй к Овсову, забирай младенца и вези вот по этому адресу,- Пафнутьев набросал на бумажке несколько слов.Спросишь Антонину Ивановну... Ей и вручишь. Бумажку тут же проглоти. Адрес забудь.
– Так круто?
– Видишь ли, охота идет не только за тобой, но и за младенцем... Он может выступить в качестве вещественного доказательства, если ты мне позволишь так выразиться. В нем, в младенце, остались следы предварительной обработки.
– Значит, и на этом зарабатывают...
– И очень неплохо. Если, конечно, удастся переступить через кое-что в себе самом. Товар хорошо сохраняется, причем, с каждым днем цена его растет. Стоит он... Ничего он не стоит. Сообщат матери, что умер ребенок, она поплачет-поплачет да и успокоится. Нового зачнет. А многие мамаши и рады избавиться - эти европейско-американские хмыри с помощью российского телевидения убедили их, что живут они хуже некуда, что ребенка позволить себе не могут. Наши дуры и поверили. Если на Канарские острова поехать она, видите ли, не может, то и ребеночка вырастить ей не под силу. Опять же зеленоглазые телевизионные задрыги об этом талдычат ей с утра до вечера. Ну ничего, помолясь, доберемся и до них, расчистим их вонючие конюшни.
– А почему зеленоглазые?
– улыбнулся Андрей.
– От непомерного употребления внутрь долларовых вливаний. Ладно, задача ясна?
– Овсов все знает?
– Он тебя ждет.
– Тогда я уже в дороге,- Андрей направился к двери.
– Постой!
– успел крикнуть Пафнутьев.-Значит, так... Готовность номер один. Понял?
– Уже провел мобилизацию,- усмехнулся Андрей.
– Пройди к нашему завхозу, или как он там у нас называется... И получи пистолет. Команду я уже
дал.
– Даже так? Вообще-то я противник оружия...
– Давно?
– спросил Пафнутьев и уставился на Андрея долгим взглядом.
– Виноват, Павел Николаевич. Намек понял.
– Получи и делай с ним, что хочешь. Я не о тебе думаю, думаю о себе. Я должен знать, что сделал
все возможное, чтобы избежать людских и материальных потерь. Вопросы есть?– Все понял, Павел Николаевич,- и Андрей вышел.
Пафнутьев снова навис над столом и в какой-то момент вдруг понял, что похож сейчас на Шаланду, который, вот так же нахохлившись, рисовал толстым пальцем узоры на пыльном стекле - узоры подробно отражали смятенное состояние шаландинской души. Пафнутьев тоже попытался что-то изобразить на полированной поверхности стола, но, поймав себя на этом странном занятии, убрал руки со стола.
– Здравствуйте, Павел Николаевич!
– дверь распахнулась, и на пороге возникла тощеватая фигура Худолея. Обычно он тихонько просовывал голову в приоткрытую дверь и молча дожидался, пока Пафнутьев посмотрит на него, пригласит в кабинет. А чтобы войти вот так... "Это что же должно случиться, чтобы Худолей врывался, не спрашивая разрешения и хлопая дверью?" - подумал Пафнутьев, не изменив ни позы, ни взгляда.- Я пришел к тебе с приветом рассказать, что солнце встало!
– продолжал орать Худолей.
– Что у тебя встало?
– хмуро спросил Пафнутьев.- Ну-ка, ну-ка, интересно даже.
– Солнце, Павел Николаевич, солнце!
– Худолей не пожелал услышать срамного намека в словах Пафнутьева.- Я пришел к вам с радостным сообщением, Павел Николаевич! Веселитесь, Павел Николаевич! Танцуйте!
– Прям счас?
– поинтересовался Пафнутьев.
– В гастрономе напротив появилась водка под названием "Золотая рожь". Бутылки литровые. Пробка винтовая. Вкус - потрясающий. Хмель - как в юные годы, как после первой в жизни рюмки.
– И что же из этого следует?
– Дуйте за бутылкой, Павел Николаевич!
– нахально заявил Худолей и изогнулся в горделивой позе, выпятив грудь и вскинув подбородок.
– Так...- протянул Пафнутьев.- Круто. Надо же, как, оказывается, весна на тебя подействовала... Ты так ведешь себя, будто познакомился с прекрасной девушкой, и она ответила тебе взаимностью.
– Насчет взаимности не знаю, не уверен, но с одним человеком я познакомился. Только сейчас. Вы слышали такую фамилию - Бевзлин? Слышали?
– Ну, слышал,- насторожился Пафнутьев.
– Забудьте. Нет такого человека, нет такой фамилии.
– Куда же все это подевалось?
– Ушло в небытие. Безвозвратно. Раз и навсегда. Будто никогда и не было.
– Ну, что ж... Спасибо. Рад слышать.
– За бутылкой смотаетесь, Павел Николаевич?
– Смотаюсь,- Пафнутьев тяжело кивнул головой, с трудом снова ее подняв,Говори уже, наконец.
– Отпечатки пальцев на тисках, в которых быта зажата непутевая голова Самохина Михаила Михайловича. Отпечатки пальцев на снимках, которые недавно мусолил здесь вонючий Бевзлин, мир праху его!
– Он помер?
– с надеждой спросил Пафнутьев.
– Нет, он исчез. Вместо него появился другой человек, по фамилии Бевз. Именно Бевзу принадлежат и те, и другие, и третьи отпечатки пальцев.
– А третьи где?
– не понял Пафнутьев.
– Да на самих же пальцах!
– расхохотался Худолей.- Пришел ответ на запрос, Павел Николаевич! Работаем, между прочим, не думая о наградах, но и не забывая о них! Работаем! Эти отпечатки принадлежат вору, грабителю и убийце Бевзу.
– Так...- протянул Пафнутьев, нависая над столом.- Это все точно? Надежно?