Банда - 4

– Говори, Аркаша... Чего там у тебя за новости? Не зря ведь ты похитил меня средь бела дня, а?
– рука Пафнутьева помимо его воли потянулась к кружку домашней колбасы.

Халандовский снова наполнил стаканы, помолчал, глаза его подернулись легким хмелем, заблестели, будто в него только что была впрыснута жизнь, глубоко вздохнул.

– Тебя снимают, Паша?
– прямо спросил он.

– По слухам, да.

– И ты знаешь, кого тянут?

– Да.

– Бевзлин не всем нашим ребятам нравится. Последнее время он слишком много о себе понимает... Некоторые наши ребята им недовольны. А если нашим ребятам по-настоящему кто-то не понравится...

– Считай, что я тоже им недоволен.

– О том, что он детишками торгует, ты знаешь?

– Знаю. И целыми, и по частям.

– На этом его связи с роддомом не ограничиваются.

– Что еще?

Халандовский взял свой стакан, некоторое время задумчиво его рассматривал, потом как-то неприметно, буднично выпил, сунул в рот пучок зелени.

– Не знаю, насколько это важно для тебя, но... В роддоме он снимает несколько комнат, нынче модно для поддержки штанов сдавать в аренду собственные помещения состоятельным фирмам... Некоторые утверждают, что в этих комнатах можно найти забавные вещи.

– Оружие?

– И оружие.

– Это интересно,- равнодушно проговорил Пафнутьев.

– Другими словами, это для тебя не новость?
– чуть обиженно спросил Халандовский.

– Новость, но не очень важная... Аркаша, у меня есть его отпечатки пальцев, оставленные на трупе. А я не могу его взять, потому что он депутат. Депутаты не лишат его неприкосновенности, потому что он всех их с потрохами купил.

– В подвалах роддома может обнаружиться еще кое-что,- неуверенно проговорил Халандовский.- И потом, если застать его там...

– Он там не бывает.

– Откуда ты знаешь?

– Это было бы неграмотно. А он ведет себя нагло, но грамотно. Понимаешь? В роддомовском арсенале мы можем застать его водителя, но не более.

– Наши ребята им недовольны,- повторил Халандовский.

– Пусть наймут убийцу,- невозмутимо проговорил Пафнутьев, принимаясь за холодную свинину.

– Пробовали. Он осторожный, как черт. Не смог парень к нему подобраться. Долго охотился, но, в конце концов, вернул деньги. Все, до последнего доллара.

– И что же ваши ребята?

– Удвоили гонорар. Но парень отказался. Не мой, говорит, клиент. Все правильно, Паша... Этот хмырь на бронированной машине въезжает в подвал дома, специальным лифтом поднимается в свою контору... Такая же система у него дома. Все эти хохмы, когда убийца поджидает клиента в подъезде дома... Для Бевзлина это не подходит. Он не шастает по казино и ночным ресторанам, "девочек" к нему доставляют тем же путем, каким он пользуется сам... Невозможно даже установить, кто у него бывает...

– Живец нужен,- сказал Пафнутьев.

– Не понял?

– Большая рыба ловится на живца... Так мне сказал один человек. И я все больше убеждаюсь, что он прав. Вези меня, Аркаша, обратно в прокуратуру. Я, можно сказать, пообедал, мы с тобой прекрасно провели время... Поехали,вздохнул Пафнутьев.

– Подыскать живца?
– осторожно спросил Ха-ландовский.

– Есть живец,- коротко ответил Пафнутьев и не стал пояснять, что он имеет в виду.

***

Первый раз Андрей проехал мимо универмага без четверти восемь. Ничто не насторожило его, не привлекло внимания. Машины в этом месте шли медленно, как всегда здесь было оживленно и бестолково. Возле витрины с видеотехникой толпились мальчики, постанывающие от восторга, девочки, постанывающие от нестерпимой жажды увидеть запретные картинки, молча и сосредоточенно стояли в сторонке дяденьки посолиднее.

Проехав мимо ряда машин, он не увидел ни "джипов", ни "мерседесов" - это его немного успокоило, но, с другой стороны, он понимал, что амбалы Бевзлина, наученные горьким опытом, будут вести себя осторожнее.

Второй раз он проехал мимо универмага без пяти восемь. И опять все было спокойно, опять ничто не привлекло его внимания.

И Андрей решился.

Когда до восьми оставалось меньше минуты, где-то секунд сорок, он подъехал к тротуару, остановился, взглянул на часы. До восьми оставалось меньше десяти секунд, но и этого времени было достаточно. Мотор он не выключал, ключи оставил в замке зажигания. Переднюю дверцу тоже оставил открытой, но кнопку замка опустил - достаточно будет с силой захлопнуть ее, и машина окажется запертой. И левую дверцу он оставил приоткрытой. То есть все было сделано так, чтобы можно было сорваться с места за три-пять секунд. Уже отходя от машины, Андрей вспомнил еще об одном - включил магнитофон, чтобы не делать это потом, на глазах у Нади. Если, конечно, она подойдет.

До восьми оставалось пять секунд. И Андрей решительно шагнул к витрине. Быстро окинул взглядом всех, столпившихся у освещенного стекла, но Нади не увидел. Не было ее и среди людей, стоящих чуть поодаль. Прошло уже секунд пять-семь, пора было уходить, он сам ограничил время. Все еще глядя на толпу зевак у витрины, Андрей попятился к своей машине. И вдруг почувствовал, что кто-то взял его за локоть. Он резко обернулся, готовый к отпору, вырвал руку, сделал шаг назад...

– Здравствуйте,- перед ним стояла Надя. В черном плаще под темным зонтиком, она казалась неестественно бледной.

Не отвечая, Андрей взял ее под локоть, сделал два шага к машине. Бросив женщину на сиденье, он тут же с силой захлопнул дверцу. Выскочить немедленно Надя не могла, ей понадобилось бы время, чтобы найти кнопку замка, поддернуть ее, распахнуть дверцу...

Машина тем временем уже мчалась в общем потоке. Андрей глянул в зеркало на дороге метались, бестолково размахивая руками, два амбала явно бевзлинского набора -. громоздкие и растерянные. Несколько раз Андрей проскакивал на желтый свет светофора и, оглядываясь назад, не видел, чтобы его кто-то преследовал. Значит, оторвался, если преследователи и были. Он въехал в какой-то двор и сделав круг, выскочил в арку с противоположной стороны, потом еще дважды повторил этот же прием Оказавшись, наконец, уже в четвертом дворе, втиснулся в длинный ряд машин и выключил мотор. Здесь найти его было невозможно, даже если вся гаишная служба города бросится на поиски. К тому же, он изменил номера, воспользовавшись старым своим испытанным приемом - изоляционной лентой, из тройки сделав восьмерку, из единицы - семерку. И номер стал совершенно неузнаваем.

Надя сидела молча, глядя прямо перед собой, и на губах ее играла еле заметная улыбка - то ли забавляла ее вся эта история, то ли посмеивалась над наивностью Андрея, решившего перехитрить самого могущественного человека в городе.

– Опять с амбалами пришла?
– спросил Андрей.

– Нет, на этот раз ты поступил осторожнее... Никто не знал, куда я иду.

– Кроме твоей подруги.

– Света?
– Надя повернулась к Андрею, внимательно посмотрела на него.- Не может быть.

– Когда мы отъехали, двое выскочили на дорогу,- заметил Андрей.- Они даже пробежали несколько шагов вслед...

– Значит, им повезло,- улыбнулась Надя.- Если бы они тебя догнали, с ними наверняка что-то случилось бы, а?

– Возможно.

– Ты знаешь, что у Бевзлина сейчас единственная цель в жизни?

– Какая?

– Снова с тобой встретиться. Ни о чем думать он не может. Похудел, побледнел, перестал улыбаться, его уже не интересуют ни деньги, ни "девочки".

– Ты тоже перестала его интересовать?