Банда вампиров

Затем собрался с мыслями, набрал полные лёгкие воздуха да как заорёт что было мочи:

– Ну вы это… тут! – И грозно замахал кулачками, стараясь смотреть Морозику прямо в глаза. – У меня на объекте попрошу не выражаться! – И заметно снизив тон, между прочим, добавил: – Фильтруйте базар, чуваки.

И если выступление Морозика смутило почти всех присутствующих, то сами ночные бабочки, видимо, давно уже привыкшие к подобным высказываниям в свой адрес, восприняли это почти как комплимент и даже не собирались обижаться.

Виновник всего происходящего Мороз лишь неуклюже пожимал плечами, не понимая, что же плохого он сделал. Он поискал поддержку в глазах у Стаськи с Игорем, но ничего не увидел там, кроме безразличия и тупости. Сник и умолк, видимо, отчасти признав за собой вину.

– Ладно, – вдруг записклявил Саулюс. – Давайте, ребятушки, за работу! – И указал костлявой ручкой по направлению к выходу.

Делать было нечего, все молча подчинились и без особого азарта разбрелись по рабочим местам выполнять поручения назойливого менеджера.

Подельники расценили этот конфуз как нелепую шутку Мороза и не стали его попрекать. Позабыв о сёстрах, они полностью переключились на свои дела по обустройству временного жилья.

Помимо Вампиров, в комнате остался какой-то доходяга, по имени Петрас. Оказалось, он, буржуй, занимал один целых десять квадратных метров и прослыл зажиточным, умным и, главное, нужным человеком. У Саулюса он был на особом счету и довольствии, работал мало, жрал много, пил ещё больше, у женщин пользовался бешеной популярностью. Ещё бы, своя отдельная жилплощадь, электрочайник, щегольская одежда в виде затасканного и засаленного клетчатого костюма, приторно-сладкий, дурманящий в прямом и переносном смысле аромат тройного одеколона, исходящий от Пети, не оставляли женщинам шансов: они таяли при виде его синеватого носа, рассыпаясь в комплиментах и знаках внимания.

По документам он проходил как заведующий отделом кадров и плиточник, сантехник-наладчик по совместительству. Нужные кадры он подбирал в основном на вокзале или в других местах скопления подобной ему публики, обещая будущим строителям от имени Саулюса достойный заработок, карьерный рост и всевозможные социальные блага.

Люди велись, верили хоть и явно пропитому, но на вид интеллигентному и слащавому завкадрами. Правда, попав на объект и поработав там пару дней, завербованные лица, подпив, пускали в ход кулаки и требовали от Петраса отвечать за базар, совершенно не считаясь ни с его статусом, ни с положением.

Ну а сейчас Петя скромненько стоял в уголочке, что-то теребя в руках и не зная, как поступить в создавшейся ситуации. За него эту дилемму быстренько решил правая рука босса, Игорь. Предварительно осмотрев сожителя с головы до ног, он громко спросил:

– Тебе чего, тубик?

– Так это… – засуетился Петя. – Живу я тута, хлопчики. – Он нелепо развёл руками и, весь трясясь, как липка, начал сбивать с клетчатого костюма невидимые соринки.

– Уже нет, дядя, – уверенно объяснил ситуацию правая рука, даже не глядя Петру в глаза. – Короче, крути улитку[4], старый педрила! – ещё доходчивей растолковал он. – Поживёшь пару дней… где-нибудь там. – И завотделом кадров было указано рукой на дверь.

[4] Крути улитку – досл.: скручивай матрас. То есть «собирай вещи и уматывай».

Пришлось молча подчиниться, ведь физическое превосходство было явно на стороне Вампиров, да и заглянувший в комнату менеджер дал слабину, не стал заступаться за обиженного Петраса, а лишь, пожав плечами, промямлил что-то несвязное себе под нос, дав понять последнему, что, мол, так надо, уважаемый, терпи.

День второй.

С самого утра всё пошло не так.

Разрекламированный давеча чайник оказался лишь красивой бутафорией, куда Петрас складывал махорку от распотрошённых сигаретных окурков. Это обстоятельство доставило ребятам уйму забот и хлопот. В процессе утреннего чаепития Морозик в ярости пригрозил покалечить этого обсосыша, бедолагу Петю, почему-то обвинив во всех проблемах с чайником именно его.

Но самого Петюньки к тому времени и след простыл. Он после перенесённых обид и оскорблений даже не ночевал на объекте, а исчез в неизвестном направлении вместе с прихваченной под шумок электродрелью за пазухой. Скажем прямо, Петрас поступил жестоко, так как данная дрель являлась последним электроприбором на стройке, и теперь у работяг осталось всё механическое и допотопное.

В арсенале объекта имелись две или три отвёртки (которые Саулюс постоянно прятал, боясь, что работники проткнут один другого в похмельном бреду или при разборках), уровень, мастерок, лопата, ведро, ужасно помятое и дырявое, – вот, пожалуй, и весь перечень небогатого скарба.

А тут ещё такое ЧП! Такого свинства со стороны заведующего кадрами не ожидал никто. Между тем его воздыхательницы назвали всё произошедшее провокацией и почему-то коррупцией против честного человека.

Затем братву подвела уборная, а точнее, отсутствие её как таковой.

– Неужели на такой большой хате нету простой параши?! – удивлённо орал Станислав.

Прикрыв рукой задницу, он на полусогнутых носился по комнатам в поисках туалета, боясь, что не выдержит давления и снесётся где-нибудь в неположенном месте.

Оказалось, что все эти природные дела придётся делать на заднем дворе, в специально для этих нужд Альфонсом Рататуем выкопанной метр на метр яме, обтянутой по кругу брезентом. Но даже в таком месте, как нужник, чувствовалась рука креативщика и дизайнера Саулюса. Подле самой ямы, по левую руку, виднелась прибитая к колышку заламинированная табличка, на которой во избежание дискриминации и расистской подоплёки на трёх языках – польском, русском и литовском было написано: «После дела присыпь песочком!!!», а в самом низу – большой жёлтый смайлик.

По правую же руку от делавшего дело труженика стоял маленький и нелепый журнальный столик без одной ножки, на котором лежала пара-другая порножурналов. Странички из этих познавательных пособий каждый использовал по своему усмотрению, кто по прямому, кто в качестве наглядной картинки для поднятия рабочего настроения, тонуса и, видимо, не только. По количеству вырванных страниц можно было сделать вывод, что идея начальства пришлась по нраву работникам.

– Мда-а-а, – уныло скулил босс, сидя на краю выгребной ямы и вспоминая, что на дворе двадцать первый век. – А тут такое! – ужасался он, хоть и не был избалован удобствами.

– Ну а как вы тут моетесь? – поинтересовался сердобольный Игорёк у одного из работников, видимо, плиточника, так как тот держал в руках кусок какой-то плитки.

– Да тут до вокзала недалеко, – сиплым голосом ответил тот и о чём-то глубоко задумался, глядя в потолок широко раскрытыми голубыми глазами.

– Да, поговорили… Во дела, – произнёс Игорёк и, опустив голову, побрёл к знаменитой яме, отчего-то боясь в неё провалиться.

Ближе к полудню объявился начальник объекта и оказался прижат к стенке по поводу проблем с уборной недовольными Вампирами. Он начал страшно заикаться, пожимать плечами, краснеть и оправдываться. Что так, мол, и так, воду отключили за неуплату, а без воды, сами знаете, ни туды и ни сюды. Затем без видимой на то нужды признался, что и электричество тоже подключено нелегально от находящегося вблизи здания, а после заверил братву, что биотуалет уже заказан и находится в пути.