Бандитские игры

— Только не встречай нас, как мои орлы тебя встретили, — подмигнул мне Викинг. — Встретим по высшему разряду, — пообещал я, закрывая дверцу.

В салоне «Шевроле» было жарко, Андрюха дымил как паровоз. От его крутого прикида не осталось и следа. Щеки запали и покрылись щетиной, глаза красные, как у кролика, а губы покрыты белым налетом. Ну, чисто загнанный зверь.! Впрочем, я выглядел не лучше. Все-таки зря отказались попариться в баньке.

Некоторое время наша кавалькада ехала прежним порядком. Только у развилки наш «Блейзер» повернул в сторону Хребта — Уральского, а «Лада» с «Нивой» понеслись дальше в направлении Екатеринбурга…

С холма открывалась прекрасная панорама города, отсюда можно было видеть едва ли не половину Хребта. Коробки частных домов, прямоугольники пятиэтажек, площадь Ленина с кубом бывшего райкома, дальше к небу тянулся купол церкви на Караульном кургане. В предрассветном мареве позолоченный купол казался грязно-желтым.

Андрюха уже полностью успокоился, все-таки офицер, правительственной связи, а не кисейная барышня. Он достал из внутреннего кармана куртки пачку «Ригли сперминт», у которой долгий и устойчивый вкус, и сунул себе в рот последнюю пластинку.

Я взглянул на часы — скоро город начнет пробуждаться от сна. Было бы хорошо сейчас налететь, но нет. Наш налет может обернуться большой кровью, следует напасть, когда не ждут.

— Значит, так, — произнес я, открывая дверцу машины, — как только скроюсь за углом милицейской будки, ты, Андрюха, выжидаешь минуту и подъезжаешь следом. Не думаю, что там сейчас много ментов, но всякое может случиться, так что будь готов рвать когти в обратном направлении. И тогда придется действовать по плану Владиса.

— Поживем — увидим. — Мой напарник менялся на глазах. Убедившись в неизбежности схватки, он готовился к ней по-настоящему.

Прежде чем выбраться из салона, я взглянул на Картунова. Вице-мэр напоминал затравленного зверька, которому, чтобы спасти свою ценную шкурку, надо пустить в ход зубы и когти. Он все еще не мог на это решиться, но придется.

Выбравшись из машины, я натянул на самые глаза вязаную шапку и показал Андрюхе указательный палец, что обозначало одну минуту. Андрей утвердительно кивнул. Сунув руки в карманы, я бодро зашагал вниз с холма.

До здания гаишного КПП было метров двести, мы специально оставили «Шевроле» в отдалении, чтобы шум работающего мотора не вспугнул расслабившихся после ночного дежурства стражей госавтоинспекции.

«Все-таки странно, — подумал я, глядя на коробку КПП. — Почему здание поставили не на холме, откуда видно и дорогу, и город, а внизу, под прикрытием утеса, где дальше ста метров ничего не увидишь?»

Впрочем, ничего удивительного, здание строили в благословенные времена застоя, когда о разбойничках с большой дороги и не думали. Вот и поставили КПП под утесом в тиши, а не на продуваемом со всех сторон холме.

Слева от КПП был молодой ельник, где недавно Андрюха своим «Блейзером» проложил колею. Теперь посреди зеленого частокола зияла брешь из обломанных пеньков и передавленной хвои. Мне пришла в голову мысль пробраться по ней к дверям милицейской резиденции. Но потом я отбросил эту идею. Крадущийся человек всегда более подозрителен, чем спокойно идущий по дороге.

Вот и здание контрольно-пропускного пункта. Не глядя на окна, я спокойно прошел за угол. Здесь стояли канареечного цвета «Жигули» с мигалкой на крыше и синей полосой На дверях. Салон автомобиля был пуст.

Плотно сжав пальцами рукоятку «АПС», я подошел к двери. Обычная деревянная дверь с алюминиевой ручкой и зещелкивающимся замком.

Повернув ручку, потянул дверь, сразу же в лицо ударил жар с ядовитым запахом потных портянок или носков. Я шумно вошел внутрь. В просторном помещении сидели двое гаишников — молодой лейтенант и такой же молодой сержант, оба в бушлатах и шапках. У лейтенанта — кобура на поясе с «макаром», у сержанта на плече висит куцемордый уродец «АКСУ», в углу гудит самодельный «козел», гоняя жар, перерабатывая электричество за счет налогоплательщиков.

Оба милиционера сидели за письменным столом перед большим окном, выходящим на дорогу. На столе — литровая банка с кипятильником внутри, кипящая вода бурлила расплескиваясь в разные стороны. Возле банки на полиэтиленовом пакете лежало несколько бутербродов. Оба милиционера курили и о чем-то увлеченно беседовали, расслабились.

— Кх-кх, — подал я звуковое предупреждение, потом спросил: — Извините, можно погреться?

— А ну пошел отсюда, — рявкнул сержант, медленно поворачиваясь на незнакомый голос, — бомжила…

Он повернулся, и последний слог повис в воздухе, в лицо милиционера смотрел черный зрачок «стечкина».

— Руки, — произнес я, для убедительности щелкнув взводимым курком. Две пары рук взметнулось к потолку. Чрез секунду за окном КПП промелькнула туша «Блейзера», раздался скрип тормозов, и тут же появились Акулов и Картунов. Андрюха воинственно сжимал трофейный «АК-74».

Направив ствол автомата на сержанта, он скомандовал:

— Брось свою «машинку» в угол.

Сержант снял с плеча табельный автомат и бросил в сторону гудящего «козла».

— Теперь ты свой «ПМ». — Ствол переместился на лейтенанта. Тот поспешно начал выполнять команду, Андрюха его осадил: — Не спеши, левой рукой. Смотри, если что, я первый…

Лейтенант все выполнил и кинул оружие в угол рядом автоматом, оба милиционера опасливо поглядывали на нас. Расстрелы дежуривших гаишников уже ни для кого не были новостью.

— Ключи от машины, — сказал я, пряча свой пистолет в карман куртки.

Лейтенант извлек из кармана бушлата ключ на фирменном «опелевском» брелоке и бросил его мне, потом хрипло произнес:

— Мы не местные, мы относимся к областному ГАИ.

— Еще скажи, что Гестапо вас не подкармливает, — усмехнулся я. — Мы поехали, возвратимся минут через сорок.

Акулов тут же гаркнул на гаишников:

— А ну живо руки за голову. Дважды повторять не буду…

Двигатель милицейского «жигуленка» работал ровно, как хорошо отлаженный механизм, хотя сама машина скрипела и дребезжала.

За рулем находился Вадим Григорьевич Картунов, очень бледный, но машину вел почти профессионально, уверенно. Я сидел рядом, поглаживая холодный металл «АПС» на коленях.