Бандитский причал

Обхватила крепкую шею любимого мужчины, почувствовала, как его горячие ладони приподнимают бедра. Разомкнула колени и приняла его в себя. Он не заставил себя ждать. Вторгался в нее сильно и глубоко, не давая увернуться из плена крепких объятий.

Дыхание сбилось. С израненных губ один за другим срывались стоны, а она растворялась в блаженстве, которое дарили его прикосновения. Между ног свело сладкой судорогой, и Даша, заглушив крик, обмякла в сильных мужских руках.

Михаил осторожно опустил ее на пол.

Она одернула футболку, которая оказалась длиной почти до колен и покачнулась.

— Прости, мне не стоило тебя трогать… — опалил шею его шепот.

Даша заглянула в его карие глаза. Качнула головой в знак протеста.

— Нет, мне было хорошо.

Подтянулась и подарила ему нежный поцелуй в губы.

— Михаил Глебович! — раздался громкий голос Сафонова в холле.

Даша в смятении отстранилась. Воронов коснулся ее руки.

— Давай в постель, тебе надо поспать.

Девушка согласно кивнула. Она знала, что если заснет, то будет видеть страшные сны, но усталость оказалась сильнее. Прилегла на край широкой постели, и глаза закрылись сами собой.

Почувствовала, как Воронов бережно укрывает ее одеялом, и едва заметно улыбнулась.

Он коснулся шероховатыми пальцами ее щеки и тоже улыбнулся.

— Ты должна выспаться. Обещай мне, что будешь спать, пока не отдохнешь, как следует.

Поймала его пальцы ладонью и поднесла к губам.

— Обещаю.

Воронов оставил Дашу и быстро вышел из спальни.

— Что там, Гриша?

— У причала все почистили, но есть одна загвоздка. В камышах мы наткнулись на труп девушки. Тело в воде не так давно, омыливания тканей не произошло.

— Я знаю, — поморщился Воронов. — Даша видела ее руку.

— Там огнестрел, стреляли в голову. Ранения раскололи череп. Верхняя часть лица не сохранилась, нижняя поплыла.

Что-то щелкнуло внутри.

— Какого цвета у трупа волосы?

— Непонятно, там ряска, водоросли.

— Я хочу видеть труп. Возможно, из него получится сделать Дашу.

— Дашу?

— Если у девушки почти нет лица, можно будет подсунуть ее полиции. Ты же сам видишь, на Дашу идет охота. Если все поверят, что она мертва, у нас будут развязаны руки. Пока полиция будет разбираться и ждать экспертизу тканей, мы выиграем время.

— Можно попробовать провернуть этот вариант. Где одежда Дарьи? Придется взять все, даже белье.

— В стиральной машине. Хорошо, если вещи не успели постирать.

Михаил прошел в ванную комнату. Заглянул в машинку. Ему повезло, одежду еще не успели поставить на режим стирки.

Выложив грязные вещи и размокший паспорт в черный пакет, он вернулся обратно в холл.

— Придется надеть резиновые костюмы и сапоги, если не хотим еще раз промокнуть.

— Давай быстрее, ночь не бесконечна.

У причала стояла зловещая тишина. Как будто и не было никакой перестрелки. От машины остались лишь размытые дождем выбоины в размокшей грязи. Дождь прекратился. Вместо него на землю опустился плотный туман.

Хуже погоды и не придумаешь. В тумане ничего не видно, надежда только на слух.

— Всех отправили на дно. Там глубина сразу за причалом почти сорок метров. И вниз все тянет. Странное место.

— Знаю, что странное. Все детство здесь провел, — поморщился Михаил. — Девушка далеко?

— Нет, ее течением прибило. Видимо, убийца хотел отправить ее на дно, да с омутом промахнулся.

— Не местный, значит. Девушку надо вытащить на берег.

Смело двинулись вброд через камыши. На тело наткнулись быстро. Обоих мутило, но вытянули его к берегу.

— Твою мать… — выругался Воронов. — Никогда я еще с трупами не возился.

— Дайте ножовку, Михаил Глебович. Некогда пуговицы на ее одежде расстегивать.

Стоя на коленях, принялись с двух сторон теребить промокшие вещи на трупе. Скидывали тряпки в одну кучу, чтобы не потерять ничего в темноте.

Михаил посветил фонариком на лицо и вздрогнул. Слишком жутко, даже для него. Но — о счастье — волосы оказались светлыми. Может, и не такого качества, как у Даши, да какая разница, если они вперемешку с водорослями да мусором спутаны.

Белье и одежду натягивали с трудом — успело окоченеть тело, не гнулись ни руки, ни ноги. Почти час провозились.

Взгляд Воронова упал на руки.

— Ногти… — вырвалось у него.

— Что, ногти? — не понял Сафонов.

— У Даши ногти другие. Они у нее аккуратно обрезаны, овальной формы. А у этой — как хищные когти, еще и цвет яркий.

Григорий грязно выругался. Полез в карман, достал плоскогубцы.

— Сорвем их к чертовой матери, иначе не получится подмену произвести.

— Нет, не срывай. Лучше попробуем спилить.

— Некогда их пилить. Пусть думают, что ее пытали.

И принялся срывать ногти.

Михаила затошнило, и он отвернулся. Почему-то мелькнула мысль, что мертвая их не простит за такое кощунство, но выбора не было. Скоро подкрадется рассвет, надо успеть превратить застреленную девушку в Дарью. Если повезет подкупить знакомого следователя, Даша будет спасена.

Сафонов справился быстро.

— Ты их каждый день срываешь, что ли? — запихивая тряпки в черный пакет, старался дышать глубже Воронов.

— В прошлой жизни и не такое приходилось делать.

— А почему на Ховански не пошел работать? Они были бы счастливы получить такого специалиста.

— По приказу мэра оправдали одного из ее приспешников. Он сбил мою мать. Был пьяным, сел за руль, а она переходила дорогу на пешеходном переходе.

— Мать погибла?

— Нет. Уже три года прикована к инвалидному креслу. Помощник госпожи Ховански знаете, что мне сказал? Что нельзя обвинить в преступлении такого высокопоставленного чиновника. Проще обвинить во лжи мою мать. А то, что она попала тогда в реанимацию со сломанным позвоночником — это случайность. Поскользнулась на дорожке. Нам даже компенсацию не выплатили. Так что, не по пути мне с нынешней элитой. Как и вам.

Михаил ничего не ответил. Достал паспорт Дарьи и всунул его во внутренний карман грязного пальто.

Молча затащили труп обратно в камыши. Спустили на воду, и пошли к берегу.

— Через несколько часов рассветет. Будем надеяться, дело выгорит, — забирая черный пакет, сказал Сафонов.

Глава 29. Елена, тот же вечер накануне праздника

Елена Ховански не находила себе места. Ночь опустилась на город, а ее падчерицу не нашли. В перестрелке с неведомым противником погибло несколько сотрудников из личной охраны Елены, и это было очень нехорошо.