Бандитский причал

Даша принялась читать сказку о волшебном свистке и золотых яблоках. Девочки с жадным любопытством рассматривали ее. Новые люди в приюте — редкость, а у мамы Даниэля были чудесные волосы, и от нее вкусно пахло дорогими духами.

Михаил осторожно коснулся ножки мальчика под одеялом.

Тот испуганно высунул голову обратно.

— Привет, — на русском шепнул ему отец. — Я папа. Па-па.

И улыбнулся.

Даниэль во все глаза смотрел на огромного взрослого.

«Ему, наверное, страшно… — с досадой размышлял Воронов. — Как жаль, что в приют запрещено приносить подарки. Малыша можно было бы подкупить яркими игрушками».

До самого конца сказки его сын не шевельнулся. Все также лежал под одеялом и зорким взглядом следил за каждым движением Михаила.

— Пока, сынок, — ласково похлопал по ножкам под одеялом на прощание отец. — Встретимся утром.

— Утром, — на французском повторила подошедшая к постели малыша Дарья. — Мы увидимся утром.

Посмотрела на него еще несколько мгновений и шепнула:

— Я люблю тебя.

В глазах снова стояли слезы. Поборов желание обнять мальчика, Дарья подошла к кроваткам девочек и тоже шепнула каждой: «спокойной ночи».

А потом, завернувшись в одеяло, она долго плакала в их с мужем спальне, и он отчаялся ее успокоить.

Глава 55. Даша и Михаил

На следующее утро появилось солнце. За окном выпал небольшой снег.

Элиза и Бьянка выбежали в холл. Сестры крепко держались за руки и весело пели что-то про снег.

— Какие они милые, — вырвалось у Даши.

— Да, милые. Пойду, поприветствую Даниэля.

— Воспитатель попросила не ходить к нему до завтрака, чтобы не пугать. Я пойду в столовую, помогу накрыть на стол.

— Мне надоели эти воспитатели. Я просто приведу нашего сына на завтрак, — начал закипать Михаил.

— Поступай, как знаешь. Я буду ждать вас там.

Михаил вошел в детскую комнату.

Их маленький сын пыхтел на своей кроватке, натягивая разноцветные носочки.

— Привет, — отец улыбнулся и подошел ближе. — Дай, помогу. Это же разные носки. Как ты собираешься идти завтракать в разных носках? Тебя же девчонки засмеют.

Открыл стоящую перед кроваткой старенькую тумбу и нашел пару одному из носков.

— Вот, держи. Эти одинаковые.

И протянул носок.

Даниэль засопел и отодвинулся.

«Не хочет…» — поник Воронов.

— Я папа. Папа, Даниэль. Я твой друг. Я хочу тебе помочь. Давай, наденем носочки.

Кое-как помог малышу натянуть носки.

— Где твои ботинки?

Тот на удивление ловко соскочил с кроватки и в один миг натянул чешки.

— Какой ты самостоятельный, — похвалил его Михаил и протянул руку. — Ну, пойдем завтракать.

Даниэль недоверчиво посмотрел на отца, но руку подал.

— Вот так, — заулыбавшись, поднялся тот. — Идем кушать. А потом гулять. Там снег выпал. Ах, ты ведь ничего не понимаешь по-русски…

В холле он приподнял мальчика и поставил его на подоконник, чтобы тот увидел снег.

— Нэж! Нэж! — прыгали рядом девочки.

— Нэж, — повторил Даниэль и ткнул маленьким пальчиком в стекло.

— Снег, — закивал Воронов. — Там снег! Мы будем играть!

— Мама! Твоя мама! — тыкали пальцем в появившуюся в холле Дашу девочки и весело смеялись. Видимо, выпавший внезапно снег всем подарил хорошее настроение.

— Мэмо, папа! — недоверчиво повторял за подружками Даниэль и пятился назад.

Он снова не пошел на контакт.

…Вечером детям читали сказку другие взрослые — прибыла семейная пара, которая собиралась удочерить двух сестер.

— То никого, а то сразу троих хотят забрать, — сокрушалась пожилая француженка. — Ну, дай Бог, пусть только заботятся о них.

Михаил и Дарья чувствовали себя не в своей тарелке. Им хотелось увидеть сына перед сном. Но правила приюта требовали приучать детей постепенно, и они просто лежали в постели, пялясь в темноте в потолок, до тех пор, пока их не сморил сон.

— Папи, — послышался среди ночи плач. — Папи!

Вздрогнув, Даша и Михаил подскочили одновременно.

— Папи…

— Черт! — выругался Воронов и бросился на голос. Даша, закутавшись в халат, пошла за ним следом.

В холле царил полумрак. В детской комнате было темно.

— Данил! — позвал он.

— Папи! Папи!

Мальчик плакал, проснувшись посреди ночи. Видимо, ему что-то снилось, и он находился в состоянии полудремы, не понимая, где явь, а где сон.

Недолго думая, Михаил подхватил его на руки. Мальчик не сопротивлялся. Он вцепился отцу в волосы и продолжал плакать.

— Тихо, тихо… Я здесь. И мама здесь.

Михаил не знал, как надо успокаивать детей. Он не знал, как говорить по-французски слова утешения. Но он носил на руках своего ребенка, под зорким надзором Даши, пока тот снова не заснул.

Осторожно уложил его обратно в кроватку. Даша стояла рядом и держала одеяльце, чтобы укрыть.

Но как только родители тихо пошли к двери, он снова проснулся и заплакал.

Переглянувшись, они бросились обратно к его кроватке.

— Мы здесь, Даниэль, — ласково заговорила Даша.

Михаил взял мальчика на руки. Он прижимался к отцу все крепче, и никак не хотел отпускать.

— Заберем его к себе в комнату, — решила Даша. — И пусть эти любители лягушачьих лапок попробуют мне хоть что-то сказать завтра утром. Он плакал так громко, но на его плач никто не пришел!

Они уложили сына в середину своей кровати и до самого утра не сомкнули глаз. Осторожно поглаживали его взлохмаченные волосики, ручки и ножки. С замирающим сердцем прислушивались к его дыханию.

Даниэль больше не плакал. Он тихо сопел, уткнувшись в подушку.

Кажется, лед тронулся.

— Наверное, так и становятся родителями? — тихо спросил Михаил.

— Так и есть, — согласилась Даша.

Глава 56. Даша и Михаил

На следующее утро Даниэля в своей постели родители не обнаружили, и очень испугались.

— Он снова от нас ушел? — нервно сжала руки Даша.

— Ничего, ему все равно не убежать дальше детской комнаты, — протирал глаза совсем не выспавшийся Воронов. — Если хочешь, можешь пойти туда, а я пока умоюсь, чтобы прогнать сон. Не думал, что быть отцом — такая сложная работа.