Бандиты эпохи «демократии»
Шрифт:
Позже, уже на допросе, Виктор Петров расскажет, что примерно за месяц до убийства Анна Ковалевская начала слишком часто появляться у него в гостях и на полном серьезе умолять убить ее мужа. Конечно, «не за просто так» — она обещала «за работу» две с половиной тысячи долларов — я, мол, после похорон продам наш общий с мужем дом и сразу заплачу. Описывала во всех подробностях маршрут, которым ее муж следует на работу (а работал он в ночную смену): во сколько выходит из дома, какую кладбищенскую аллею пересекает, в каких безлюдных местах сворачивает… Она даже приволокла Петровым кувалду наподобие молотка, которой дома муж орудовал по хозяйству и которую она выбрала в качестве орудия убийства, и совсем не боялась обсуждать нюансы своего замысла при сожительнице Петрова — то есть вела себя так, как будто все те страшные вещи,
Вначале, как, во всяком случае, живописал сам Петров, он относился к просьбам Ковалевской как к бредовым идеям обезумевшей от вечных побоев и страха за больного ребенка женщины, а посему не принимал их всерьез, и уж тем более, не собирался никого убивать. Но Ковалевская продолжала канючить. Это длилось коло месяца. И вот наконец, как опять-таки показывает Петров, «на него что-то нашло»…
Следствием было установлено, что «6 ноября 2002 года, примерно в 19.15, Петров, будучи в состоянии алкогольного опьянения, действуя по заказу Ковалевской, на территории «Кривобалковского» кладбища, на его центральной аллее в семидесяти метрах от центрального входа, нанес Ковалевскому удары кувалдой по голове… От полученных повреждений Ковалевский скончался на месте».
Одного удара вполне хватило, чтобы Ковалевский без сознания упал на землю, но Петров продолжал бить до тех пор, пока череп его жертвы в буквальном смысле не превратился в кашу. Педантичный попался исполнитель, — видать, перестраховывался, или… Или ненавидел жертву еще сильнее, чем Анна Ковалевская. Кстати, хоть Петров и не затрагивал эту тему на допросах, но некоторые его соседи предполагают, что на убийство Ковалевского он пошел не столько ради двух с половиной тысяч долларов, сколько из-за того, что ревновал к нему свою молодую сожительницу. Все никак не мог забыть тот случай, когда она напилась и устроила перед Ковалевским стриптиз. Весь район был в курсе, что, помимо выпивки, убитый еще и страсть как был охоч до женского полу, вот Петров и боялся, что рано или поздно у него вырастут рога, поэтому и убил.
Чем дальше, тем больше эта история напоминала плохое кино, которое смотришь и поражаешься абсурдности поступков его героев — ну чем, спрашивается, они продиктованы? И очень хочется узнать у режиссера: «Разве может быть такое в реальной жизни?» Оказывается, еще как может!
Вернувшись домой, Петров сразу сообщил сожительнице, что выполнил «заказ», о чем она не преминула тут же сообщить Ковалевской.
«А ты точно убил?» — это была первая фраза, которую заказчица произнесла, примчавшись к Петровым. Но ошалелый вид Игоря Петрова и без слов красноречиво давал понять — точно.
Чтобы снять стресс, Ковалевская всучила ему пять гривен на водку, а через два дня еще 500, на которые они с сожительницей накупили на базаре разных лакомств. Петров попытался вернуть Ковалевской кувалду, но она не взяла ее и велела бросить в море. Правда, он предпочел утопить орудие убийства не в море, а в своем дворовом сортире.
А потом были похороны.
Соседи Игоря Ковалевского были шокированы его убийством, тем более таким жестоким, вдова скорбела, а Виктор Петров… нес гроб.
Обоих, и заказчицу, и исполнителя, согревали мысли о продаже дома Ковалевских, ведь Петров, как ему было обещано, получил бы из вырученных денег две с половиной тысячи долларов, ну а безутешная вдова и подавно — сумму с большим количеством нулей. Эх, если бы им только знать тогда, только догадываться, какие интересные подробности, напрямую относящиеся к этому самому дому, всплывут через год на судебном разбирательстве, то, может, и не было бы никакого убийства?..
Петрову с Ковалевской все-таки пришлось предстать перед судом. Да они и не отрицали своей вины. Обоим вменяется 115-я статья Уголовного кодекса — умышленное убийство, а Ковалевской еще и пункты 3-й и 5-й 27-й статьи — организация преступления и соучастие в преступлении. Впрочем, было бы странно ожидать иного результата разведенной ими деятельности, поэтому остановимся на другом интересном факте. Так вот, самое интересное, чего никак не ожидали ни Анна Ковалевская, ни Виктор Петров, это участие в судебном слушании бывших жен покойного Игоря Ковалевского, вызванных в качестве свидетелей. Для начала стоит отметить, что обе эти женщины, как и заказчица убийства, жаловались на несносный характер убитого. Их совместная жизнь протекала в точности по сценарию Анны Ковалевской:
на первых порах все складывалось хорошо, а потом Ковалевский начинал беспробудно пить и распускать руки. Что же сделали бывшие жены в свое время? Да просто расстались с Ковалевским по собственной инициативе. Да, им тоже было трудно, у них тоже росли дети, но… Оказалось, что участок, где стоит тот самый дом, из-за которого Ковалевская и Петров пошли на преступление, принадлежит… второй жене Ковалевского. Да-да — он достался ей по наследству, и строиться при ней начинал (бывшая жена даже опознала орудие убийства — кувалду, с помощью которой Ковалевский когда-то делал ремонт). А потом, при расставании, она просто разрешила непутевому мужу пожить в этом доме какое-то время, пока тот не приобретет свой или не снимет квартиру, а заодно и довести до ума ремонт. Вот и получилось, что на этот раз в шок пришли уже Петров с Ковалевской.Удивляет, конечно, как взрослые, вроде бы разумные люди (Петрову почти 50 лет, Ковалевской почти 40) могли не знать всего этого — уж хоть бы поинтересовались, где эти самые документы на дом хранятся, или процедурой оформления наследства, которая может тянуться годами, так может быть, и не было бы на кладбищенской аллее никакого трупа, а вслед за ним ареста, и отправления в интернат больного ребенка и так много чего насмотревшегося у себя дома…
Можно долго рассуждать на тему, что если бы не наше абсурдное общество, то случившегося можно было бы избежать. Оно конечно: если бы Анна Ковалевская «дотумкала» в свое время, что висеть неподъемным грузом на шее мужика — это вовсе не единственный способ существования, то и не попала бы в положение «мальчика для битья»; если бы муж не начал махать кулаками, она бы не возненавидела его; если бы участковый, приехавший разнимать очередное побоище в их семье, запер бы Ковалевского на пятнадцать суток и объяснил, чем его выходки могут грозить с точки зрения закона, то супруге не пришлось бы разрабатывать план убийства; если бы сожительница Петрова не молчала, а пошла бы в милицию и рассказала об этом плане, то ее благоверный не оказался бы за решеткой; если бы Петров не напился до безумия и не выскочил из дома с кувалдой, то не было бы никакого убийства… Список всех этих бесконечных «если бы» можно продолжать и продолжать, но ничего не попишешь — убийство человека, пусть и не очень хорошего, не терпит оправданий. И не только по Уголовному кодексу.
Глава XLIII
Убил — украл — купил клубнички
29 мая 2002 года вернувшийся с работы сын нашел в ванной труп матери. Она лежала на полу в луже крови.
Позже только на голове покойной судмедэксперты обнаружат 14 ран и напишут в заключении, что «ее смерть состоит в причинной связи с полученной травмой в виде множественных ушибленных ранений головы, перелома костей черепа и ушиба головного мозга, а также колоторезаных ранений шеи с повреждением наружной сонной артерии и наступила от развившегося травматического и гиповолемического (в результате острой кровопотери) шока». А человек, совершивший это преступление, покажет на допросе, что на деньги, вынесенные из квартиры убитой, купил клубнички. Да! — при этом он окажется абсолютно вменяемым. А пока…
В начале девяностых годов Василий Козицкий и Андрей Глушко, объединив свои денежные средства, открыли общий бизнес: поставили в одном из дворов жилмассива Котовского ларек и занялись мелкой торговлей. Всю работу выполняли сами — даже за прилавком по ночам сами стояли.
До поры до времени дела продвигалась более-менее нормально, пока на одного из продавцов, а именно на Василия Козицкого, не начали поступать жалобы от покупателей, которых тот безбожно обсчитывал. Бесполезная оказалась затея — неужто Козицкий вот так возьмет и сам себя уволит? Ну а Глушко только и оставалось, что проводить со своим партнером ни к чему не приводящие воспитательные беседы.
Василий слушал, внимал и продолжал обсчитывать. Тогда покупатели объявили ларьку бойкотда еще и сообщили «куда надо» о произволе, творящемся на одной из смен. Так, одно на другое, и бизнес пришлось свернуть. Ларек был продан, а вырученные деньги поделены. Правда, не пополам — большую часть Глушко взял себе, резонно рассудив, что вполне заслуживает компенсацию за художества Козицкого, из-за которых ему пришлось распрощаться с бизнесом.
Ну не получилось у них ни общего, ни вообще бизнеса — бывает. А вот приятельские отношения сохранились, во многом благодаря тому, что супруга Василия Козицкого — Ольга — приходилась Андрею Глутттко родной сестрой.