Банк хранящий смерть

— Этот Геркулес был на удивление глуп, милорд, — произнес Самуэль Паркер, любуясь, подобно его покойному хозяину, видом на озеро.

— Неужели? Почему вы так решили? — озадаченно спросил Пауэрскорт.

— Вечно он все делал не так. Все они, кого назвали на «Г»: Ганнибал, Гера, Геркулес, все умом не отличались.

«Что ж, — подумал Пауэрскорт, — Гера и впрямь славилась красотой, а не умом, но Ганнибал? Этот коварный карфагенский полководец как-никак разбил несколько римских армий».

— Вы в этом уверены? — Пауэрскорт перешел к обследованию Дианы, и его руки заскользили по ее мраморным бедрам.

— Извините, милорд. Это я о лошадях, Геркулесе и других. А вовсе не про статуи.

Пауэрскорт рассмеялся.

— Скажите мне, мистер Паркер, если бы ваш хозяин захотел спрятать какие-нибудь документы, мог он оставить их здесь?

Самуэль Паркер почесал в затылке. Он ответил не сразу.

— Вполне возможно. Но где — этого я не знаю. В таком месте трудно спрятать бумаги.

— Может, именно это и натолкнуло его на мысль, ведь никому не придет в голову искать их здесь. Вот и я не представляю, где они могут быть.

Теперь Пауэрскорт шарил в ногах у Цереры, надеясь нащупать какой-нибудь рычажок, открывающий тайник. Его пальцы ощущали прохладу мрамора, но камень не желал открывать ему свои тайны.

Леди Люси тихо сидела в кресле. Из сада долетали до нее звуки косьбы, оживленные голоса садовников и звон далекого колокола.

«Интересно, — подумала она, — что, если и мисс Харрисон, как и ее брат, тоже разговаривает во сне?» С лица старухи словно спала тяжесть прожитых лет, оно сделалось более гладким. Иногда она ворочалась; возможно, ей что-то снилось. Но вот рот ее раскрылся, и она заговорила.

— Тайные общества, — четко произнесла старуха. Потом помолчала. — В Германии. А может, и здесь. Заговор в банке.

«А вдруг она повторяет то, что слышала от брата, когда тот вот так же дремал вечерами в кресле у камина?»

Неожиданно мисс Харрисон села прямо, но не проснулась.

— Бедный мальчик! — произнесла она. — Бедный Карл! Какой ужасный шрам!

Старуха снова откинулась на спинку кресла. Леди Люси боялась пошевелиться. Она оглядела комнату: столы были заставлены портретами и фотографиями покойных Харрисонов. А вдруг среди них есть и Карл, скрывающийся от позора в каком-нибудь дальнем углу? Но она не нашла никого похожего.

Наконец мисс Харрисон проснулась.

— Всегда беспокойство в банке, — так говорил мой отец, — всегда беспокойство.

Она с вызовом посмотрела на леди Люси.

— Несомненно, мисс Харрисон, вы совершенно правы. Банк — это постоянное беспокойство.

— Остался один последний храм, милорд, — сказал Самуэль Паркер, — но старый мистер Харрисон туда никогда не заглядывал. Тропинка, что ведет туда, слишком крутая, и он боялся упасть.

— Тогда, думаю, на сегодня достаточно.

Мысли Пауэрскорта были далеко — в мире языческих богов, обитавших на озере, и героев античных мифов, таких, как Эней, отправившийся в загробный мир, чтобы встретиться с отцом, Геракл, очистивший авгиевы конюшни, или Исида — царица подземного царства теней.

Справа от них теперь было другое озеро, оно лежало чуть ниже первого — того, мимо которого они прошли и где был водопад.

— Значит, там внизу больше храмов нет? — спросил Пауэрскорт, указывая на полоску воды внизу.

— Нет, милорд. Думаю, их и тут достаточно.

— Скажите, мистер Паркер, а где вы храните ключи? — задал вопрос Пауэрскорт, когда они вернулись к дому старого конюха. — Те, которыми вы открывали храмы?

— Они всегда висят на большом крюке у входной двери, милорд. Там, где и другие ключи, у каждого кольцо с биркой. Вы и не представляете себе, сколько ключей требуется, чтобы обойти все окрестные постройки.

— А возможно ли… — Пауэрскорт обернулся и в последний раз посмотрел на озеро, на два Пантеона — отражение в воде и настоящий, мирно возвышающийся на поросшем травой холме. — Возможно ли, чтобы кто-то пришел и взял их без вашего ведома?

Самуэль Паркер остановился. Пони пытался двинуться дальше, ему не терпелось вернуться в стойло.

— Мне это никогда не приходило в голову. — Конюх замолчал и одобрительно погладил пони по спине. — Думаю, это нетрудно, если кто-то знает, что меня почти весь день не бывает дома, а Мейбл почти совсем оглохла, хоть она и не признается в этом. Вот уже два года почти ничегошеньки не слышит. Доктора говорят, исправить ничего нельзя.

Пауэрскорт поблагодарил Паркера за утреннюю прогулку.

— Вы мне очень помогли, мистер Паркер. Мне придется вернуться через несколько дней. Может, тогда я попрошу у вас ключи и еще раз осмотрю озеро.

«Видать, что-то ищет, — подумал Самуэль Паркер и проводил взглядом Пауэрскорта, который поднимался вверх по тропинке, направляясь к церкви. — Может, думает, что где-то на озере спрятаны бумаги старого мистера Харрисона. Надеюсь, он их найдет, — пробормотал старик, вешая ключи на крюк у дверей. — А может, лучше будет, если и не найдет».

10

Генерал Хьюго Арбутнот раздраженно посмотрел на часы. Пять минут двенадцатого, а встреча была назначена ровно на одиннадцать. Непунктуальность всегда выводила генерала из себя, тем более что под угрозой было празднование бриллиантового юбилея Ее Величества, до которого оставалось всего два месяца.

Уильям Тейлор, представитель столичной полиции, уже занял свое место за столом в кабинете Арбутнота в министерстве обороны. Хорошо, что хоть полиция еще соблюдает порядок и дисциплину.

Вдруг в коридоре послышались шаги. Доминик Кнокс, представитель Департамента по вопросам Ирландии, влетел в кабинет и, извинившись, помахал двумя папками.

— Прошу простить меня за опоздание, генерал, — пробормотал он, с трудом переводя дух. — Мои самые искренние извинения. Мы только что получили свежую информацию из Дублина.

Кнокс сел и принялся листать бумаги.

«Не иначе как этот молодчик из Департамента по делам Ирландии перенял привычки народа, который ему поручено опекать, — подумал Арбутнот. — Видимо, решил: для того, чтобы сойти за местного жителя в Ирландии, необходимо вести себя именно так — забыть о пунктуальности и поменьше радеть о делах».