Банковский кредит. Проблемы теории и практики

Заметим, что в периодической печати встречаются весьма оригинальные обоснования возможности уступки права требования возврата кредита и права требования уплаты процентов за него. Так, В. Ю. Кононенко предлагает рассматривать кредитное обязательство в широком и узком смысле. «Кредитное обязательство заемщика в широком смысле слова этого термина, – по мнению автора, – предполагает целый ряд конкретных обязательств, в частности: вернуть полученный кредит, уплатить установленные проценты за пользование денежными средствами, использовать полученные средства по целевому назначению, оговоренному в договоре» [287] . «Обязательство заемщика в узком смысле этого термина, – как считает В. Ю. Кононенко, – состоит, к примеру, что бы вернуть в установленный договором срок по графику погашения кредита часть средств, полученных в банке, а не весь кредит» [288] . Автор полагает, что такое понимание кредитного обязательства заемщика (как в широком, так и узком смысле слова) используется законодателем в ст. 384 ГК РФ, что означает возможность уступки не только как долга целиком, так и в части, но и возможность уступить «право требования возврата кредита одному лицу, а право требования процентов за пользование кредитом – другому [289] ».

На наш взгляд, в изложенной точке зрения усматривается ошибка в понимании термина «обязательство», в том числе термина «кредитное обязательство». Термин «обязательство» как в ст. 384 ГК РФ, так и во всех остальных статьях Гражданского кодекса используется в значении определенного п. 1 ст. 307 ГК РФ, согласно которому содержание обязательства раскрывается не через наличие множества других обязательств, а через наделение одного лица субъективной обязанностью, а другого – соответствующим субъективным правом.

§4. Прекращение обязательств по возврату кредита и уплате процентов

По общему правилу обязательство прекращается его надлежащим исполнением, что для цели кредитного договора предполагает совершение заемщиком действий по возврату основного долга и уплате процентов за кредит в полном объеме. Погашение обязательств, лежащих на заемщике, будет считаться надлежащим и в тех случаях, когда таковое производится третьим лицом, не являющимся стороной кредитного договора. Исполнение обязательства третьим лицом исключает необходимость участия кредитора в соглашении заемщика с третьим лицом о возложении на последнего исполнения обязательства заемщика. В данной случае речь идет не о переводе долга (ст. 391 ГК РФ), а о случае, когда на основании возложения исполнения обязательства должника на третье лицо надлежащее исполнение уже предлагается кредитору (п. 1 ст. 313 ГК РФ). Существо соглашения о возложении исполнения обязательства таково, что для кредитора оно безразлично как с момента его совершения, так и в момент, когда третье лицо предлагает ему надлежащее исполнение, поскольку банк-кредитор не выступает стороной такого соглашения. Поэтому при наступлении срока исполнения обязательств по кредитному договору кредитор вправе предъявить требование о его исполнении к заемщику, ссылка которого на возложение им исполнения указанных обязательств на третье лицо для кредитора значения не имеет. Тем не менее, в случае предложения кредитору исполнения за заемщика он обязан принять его в силу прямого указания п. 1 ст. 313 ГК РФ.

В этой связи возникает вопрос: может ли отсутствие соглашения между заемщиком и третьим лицом (или отсутствие какого-либо иного указания заемщика в отношении третьего лица) повлиять на действительность совершенных третьим лицом действий по погашению долга заемщика перед банком.

Статья 313 ГК РФ предлагает лишь один случай, когда погашение долга (исполнение обязательства) третьим лицом возможно без прямого указания (согласия) должника. Речь идет о случае, при котором третье лицо, подвергшееся опасности утратить свое право на имущество должника (право аренды, залога и др.) вследствие обращения кредитором взыскания на это имущество, может за свой счет удовлетворить требование кредитора без согласия должника. В этом случае согласно п. 2 ст. 313 ГК РФ к третьему лицу переходят права кредитора по обязательству в соответствии со ст. 382—387 ГК РФ. Другими словами, предложенный способ удовлетворения требований кредитора выступает примером перехода прав кредитора к другому лицу на основании закона. Представляется, что такая ситуация может возникнуть, когда заложенное заемщиком недвижимое имущество в обеспечение исполнения обязательств по кредитному договору одновременно выступает предметом предварительного договора купли-продажи недвижимости, что ставит покупателя перед необходимостью исполнить обязательства продавца (заемщика) перед банком-кредитором, дабы не утратить свое право на заключение договора купли-продажи.

Таким образом, по смыслу ст. 313 ГК РФ кредитор обязан принять исполнение только от такого третьего лица, на которое обязанность по исполнению обязательства возложена непосредственно должником (заемщиком). Исключение составляет лишь случай, когда требование кредитора может быть удовлетворено третьим лицом, подвергшимся опасности утратить свое право на имущество должника. В этом случае обязанность по принятию исполнения от третьего лица не поставлена в зависимость от установления факта возложения исполнения обязательства должником на третье лицо. Однако третье лицо, подвергшееся опасности утратить свое право на имущество должника, должно подтвердить не только наличие прав на это имущество, но и то, что это право будет утрачено в случае обращения кредитором взыскания на имущество должника. В этой связи представляются неудачными законодательные примеры прав третьих лиц, которые могут быть утрачены вследствие обращения взыскания на имущество должника, предложенные в п. 2 ст. 313 ГК РФ. Так, и праву аренды, и праву залога присущ такой признак вещного права, как право следования, что по общему правилу исключает возможность их прекращения вследствие смены собственника имущества. В частности, п. 1 ст. 353 ГК РФ предусматривает, что в случае перехода права собственности на заложенное имущество или права хозяйственного ведения им от залогодателя к другому лицу в результате возмездного или безвозмездного отчуждения этого имущества либо в порядке универсального правопреемства право залога сохраняет силу. Что же касается права аренды, то согласно п. 1 ст. 617 ГК РФ и оно не прекращается: «Переход права собственности (хозяйственного ведения, оперативного управления, пожизненного наследуемого владения) на сданное в аренду имущество к другому лицу не является основанием для изменения или расторжения договора аренды».

Положения ст. 313 ГК РФ привлекают к себе внимание тем, что если правила п. 1 этой статьи определяют способ исполнения обязательства должника, то п. 2 определяет случай перехода прав кредитора к другому лицу на основании закона. Применительно к кредитному договору основание перехода прав кредитора к другому лицу, предусмотренное п. 2 ст. 313 ГК РФ, будет ошибочно понимать как законодательно установленную возможность замены банка-кредитора в кредитном договоре на третье лицо, не являющееся кредитной организацией. Действие третьего лица в такой ситуации в первую очередь подлежит квалификации как действие, совершение которого определяет надлежащее исполнение обязательства, а равно его прекращение. Это означает, что третье лицо, уплатившее долг заемщика по кредитному договору в силу п. 2 ст. 313 ГК РФ, не занимает место банка-кредитора в кредитном договоре, поскольку последний прекращен надлежащим исполнением обязательств по возврату кредита и уплате процентов, а приобретает статус кредитора в самостоятельном долговом (заемном) обязательстве, объем которого полностью соответствует размеру уплаченной банку денежной суммы.

Пункт 1 ст. 313 ГК РФ определяет необходимость наличия возложения исполнения обязательства на третье лицо, для того чтобы такое исполнение не только было принято кредитором, но и, видимо, считалось надлежащим. Выходит, что исполнение третьим лицом банку-кредитору без доказательства возложения на него такого исполнения должником-заемщиком необходимо рассматривать как исполнение, предложенное в отсутствие основания, что, скорее всего, должно влечь возникновение обогащения на стороне банка. Более того, поскольку плательщик – третье лицо, перечислив деньги на корреспондентский счет банка, исполнил несуществующее обязательство и знал об отсутствии такового, банк вроде бы может воспользоваться правом, предоставленным подп. 4 ст. 1109 ГК РФ, и не возвращать перечисленную ему сумму, если третье лицо обратится с требованием о ее возврате. Подобная квалификация отношений по передаче долга третьим лицом в отсутствие возложения на него этой обязанности следует из существа положения п. 1 ст. 313 ГК РФ, которое ограничивает возможность исполнения обязательства за должника третьим лицом наличием возложения исполнения такого обязательства со стороны должника в отношении третьего лица.

Представляется, что понимание исполнения обязательства должника третьим лицом без какого-либо возложения со стороны должника как совершение действия без основания является неверным, а необходимость принятия исполнения, совершенного третьим лицом, не может быть ограничена правилами п. 1 ст. 313 ГК РФ.

Так, если третье лицо совершает действие, из которого явствует, что оно направлено на исполнение обязательства должника, такое действие не подлежит квалификации как действие, совершенное в отсутствие основания. Действительно, третье лицо, в частности при исполнении обязательств заемщика-должника, не состоит в обязательственных отношениях с банком-кредитором. Однако исполнение, предложенное третьим лицом, не направлено на погашение несуществующего (отсутствующего) обязательства. Третье лицо не исполняет свою обязанность перед банком, поскольку таковая отсутствует, а совершает действие по погашению действительного обязательства заемщика перед банком. Банк, получив деньги на свой корреспондентский счет, не может заявить, что деньги получены в отсутствие обязательства, и воспользоваться, в частности, правом, предусмотренным подп. 4 ст. 1109 ГК РФ. Воля третьего лица прямо явствует из назначения платежа, указанного в платежном поручении, а, следовательно, денежные средства, зачисленные на корреспондентский счет банка, непосредственно идут на погашение обязательств заемщика по возврату кредита и уплате процентов. В то же время установление факта отсутствия возложения исполнения обязательства на третье лицо не является основанием для удовлетворения требования последнего к банку о возврате перечисленной суммы денег, поскольку отсутствует само основание такого требования: между банком и третьим лицом отсутствуют отношения по погашению долга за предоставленный должнику-заемщику кредит [290] . Действие по погашению долга заемщика, хотя и не совершенное самим заемщиком, должно признаваться действительным.

Отсутствие возможности предъявления третьим лицом требования к банку, в случае если выяснится, что возложения исполнения обязательства со стороны заемщика как такового не было, не означает, что третье лицо утрачивает право на получение возмещения. Закон предусматривает достаточное количество правовых конструкций, позволяющих защитить добросовестного участника гражданского оборота, каковым и является третье лицо, исполнившее денежное обязательство заемщика-должника перед банком-кредитором. Исполнение третьим лицом обязательств по возврату кредита и уплате процентов в отсутствие возложения исполнения таких обязательств заемщиком подлежит квалификации как действие в чужом интересе без поручения (глава 50 ГК РФ) со всеми вытекающими последствиями, соответствующими указанному правовому институту. Поэтому независимо от получения последующего согласия заемщика на совершение действия третьего лица либо отсутствия такого согласия третье лицо имеет право на возмещение убытков (ст. 984 ГК РФ).

Однако заметим, что исполнение, предложенное третьим лицом кредитору, не подлежит принятию, в случае, когда из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично. Если же такое исполнение принято, то необходимо вести речь о возникновении последствий, предусмотренных для возврата неосновательного обогащения (глава 60 ГК РФ), поскольку такое исполнение является неправомерным. Тем не менее, обязательство по возврату кредита и уплате процентов не относится по своему существу к обязательствам, которые должны быть исполнены заемщиком лично. Следовательно, если третьим лицом предложено исполнение, то такое исполнение подлежит принятию со стороны банка-кредитора, если иное не предусмотрено законом, иным правовым актом, условиями обязательства и если третье лицо не получило заведомо несогласие должника на исполнение его обязанности.

В этой связи представляется некорректной формулировка п. 1 ст. 313 ГК РФ как ограничивающая случаи надлежащего исполнения, предложенного третьим лицом. Считаем, что кредитор обязан принять исполнение, предложенное третьим лицом, как основанное на возложении исполнения обязательства должником на третье лицо, так и без такового возложения, но соответствующее закону, если из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа не вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично.