Банши. В плену Оборотня

Девушка берёт с пола кинжал.

– Ты не убьёшь меня. – ухмыляется женщина.

Кроха крутит острое лезвие в руке, а потом отбрасывает подальше.

– Я нет, а вот они да. – кивает она в сторону собак.

Один уголок розовых губ приподнимается в дикой ухмылке.

– Фас! – командует маленькая Банши.

Оба волкодава моментально бросаются к шее ведуньи. Та от страха вскрикивает.

– Фу! Не трогать. – твёрдый тон девушки убедительно действует на разъярённых животных. – Сидеть! – указывает пальцем на пол.

Несмотря на застывшие слёзы в янтарных глазах, Кейлин в бешенстве. И злость делает её сильнее. Непонятно почему, но волкодавы слушают девушку. Зрелище потрясающее. Такая хрупкая, но сколько в ней силы духа.

– Говори, не то умрёшь страшной смертью.

В подтверждение слов Кейлин собаки рычат в один голос.

– На полке, у камина. Баночка с сиреневыми цветами. Они нейтрализуют яд.

– Я сейчас.

Где-то в отдалении слышу родной голосок. Похоже отключаюсь. Не знаю сколько проходит времени, но прихожу в себя от качания. Кроха крепко прижимает мою голову к своей груди и качается из стороны в сторону. Её тихое сердцебиение, точно такое же, как и мой слабый пульс.

– Кейлин!

Радость озаряет осунувшееся лицо. Девушка кладёт ладошки мне на щёки, а потом от облегчения начинает смеяться.

– Ты так напугал меня.

Привстаю на локтях, голова ещё кружится. Она помогает сесть, а я сразу притягиваю её к себе.

– Я сделаю всё, лишь бы альфа не забрал тебя.

– Вам не скрыться. – раздаётся голос за спиной.

Поворачиваюсь. Ведунья сидит на том же стуле, на котором была связана Кроха. А волкодавы, словно грозные стражи, охраняют пленницу.

– Питер слишком умный. Его не обхитрить, он всегда всё знает наперёд. Неужели вы думали, что ему не известно про Кигана? Старикашка неосознанно послал вас в логово врага. – в глазах женщины вижу непроглядную тьму.

Пропускаю, сказанное ведуньей, мимо ушей.

– Если понадобиться, я умру, но не отдам тебя ему. – даю слово Крохе.

– Не смей. – вырывается малышка из моих объятий.

Я выпускаю её. Она нервно вышагивает по подвалу.

– Нет. Ты не должен так рисковать. Пообещай мне, что не станешь.

– Не могу. – отвечаю честно.

Солгать кому-нибудь другому не составит для меня труда, но только не ей. Не зная, что сказать, Кейлин поднимается наверх. Я следую по пятам, впрочем, как и всегда. Маленькая Банши выбегает во двор, хотя за окном ливень. Мне тяжело идти, но выхожу за ней. Девушка останавливается посреди небольшой полянки перед хижиной и поднимает лицо к небу, позволяя каплям бить по лицу.

– Ты не должен жертвовать собой ради меня.

– Так велит сердце.

Я подхожу ближе. Она уже насквозь промокла. Обхожу и становлюсь перед ней, переключая внимание на себя. Кладу руки на хрупкие плечи. Янтарь прекрасных глаз полыхает от гнева и бессилия.

– Не смей, слышишь, не смей. Если с тобой что-то случится... – требует не в силах сдерживать эмоции.

Придвигаюсь ещё ближе. Вот такая мокрая, нежная и в ярости - она безумно пленительна.

– Ты много значишь для меня.

– Много? – по-детски невинно спрашивает Кейлин.

На густых ресницах капельки дождя. Девушку трясёт, озябла от холода. Я становлюсь вплотную, прогревая её жаром своего тела.

– Нет никого важнее тебя!

Руки сами обвивают хрупкую фигуру. Я склоняюсь к прекрасному лицу и покрываю манящие губы своими.

Глава 15

Поцелуи Доминика обжигают, но я вновь и вновь тянусь к нему, как мотылёк к открытому огню. Наёмник воспламеняет душу и сердце, пробуждая спящие в глубине порочные желания. Тело охватывает приятная нега, растекающаяся лавой по венам. Даже капли дождя на фоне ощущений теряют свой холод. Большие руки парня притягивают всё сильнее и сильнее, словно он пытается впитать меня, мой запах и вкус. Тёплые ладони ненасытно бродят по спине, отчётливо говоря о нетерпении хозяина.

Волк отрывается от моих губ, ища в глазах разрешение продолжить. Я немею, смущаясь столь откровенной близости, но сердце отвечает на взгляд парня гулким стуком в груди. В лёгких совершенно не остаётся воздуха, быстрое прерывистое дыхание не позволяет вдохнуть поглубже. Из головы исчезают все мысли разом, оставляя лишь потребность быть с Домиником здесь и сейчас.

– Моя маленькая Банши! – шепчет парень, продолжая терзать уста очередным страстным поцелуем.

– Доминик! – невнятно лепечу, уносимая трепетом и предвкушением.

Вдох-выдох, и тону в надёжных объятиях, обвивая его шею руками. Наёмник проводит ладонью по моим влажным волосам.

– Ты совсем промокла, нам лучше войти в дом. – прикладывая лоб к моему лбу, он по-прежнему заглядывает в глаза.

Нежно улыбаюсь и беру парня за руку. Мы идём в хижину. Волкодавы, как сторожевые псы, так и сидят в подвале, следя за связанной ведуньей. Но Доминик на всякий случай спускается вниз проверить. Возвращается лишь удостоверившись, что ей не сбежать.

– Нам нужно уходить. Раз подчинённые альфы в стране, значит и он прилетит. – запирает двери на засов.

А я рассматриваю его. Не дают покоя раны, заживающие медленнее, чем обычно. Видимо последствия после аконита. Яд не полностью вышел из организма и тормозит регенерацию. Подошла к камину, чтобы вскипятить воды.

Доминик снимает с себя майку и осматривает укусы. Меня больше всего тревожит ножевое ранение. Оно выглядит плохо, по краям почернения. Завариваю не только чай из тех сиреневых цветов, но и бросаю лепестки в миску с горячей водой.

– Садись! – указываю наёмнику на диван.

В первую очередь передаю ему приготовленное противоядие. Парень делает большой глоток, не задавая лишних вопросов. Сажусь рядом и смачиваю чистое полотенце в тёплой травяной жидкости. Волк внимательно смотрит на меня, а я смущённо прячу лицо за волосами.

– Ты даже не спросишь, что я дала тебе? – прерываю молчание.

– А зачем?

– Вдруг там не то, что ты думаешь. – тихонько вытираю укусы.

– С твоих рук я и яд выпью.

Замираю, остолбенев из-за откровенного признания. Откашливаюсь. В горле аж першит от растерянности. Я перекладываю компресс на живот наёмника. Дрожащими руками чищу рану, стараясь убрать потемнения. Снова смачиваю ткань, и повторяю процесс. Разрыв на глазах меняет цвет на светло-розовый. Проходит немного времени, и он практически затягивается.