Бар Чеширски. Первое дело

– Чеширски, ты живой? – услышал он голос Бучи, поднявшегося за ним.

– Да, живой, только вот убийца ушел, – тихо сказал он.

– Ты рассмотрел его?

– Нет, морды не видел, но я рассмотрел главное. Его хвост, сэр. Это была крыса.

– Ты уверен? Тебе не показалось?

– Нет, сэр, не показалось. Кровь немного залила глаза, но ошибиться я не мог, это была крыса.

– А теперь, позвольте, я хочу посмотреть, что он там делал, – сказал Чеширски, отодвигая Бучи и открывая дырявую дверь.

Кровь, простреленная голова… Тело собаки лежало в дешевой черной ванне в отяжелевшей от крови одежде. Бар вздохнул. Видимо, эта собака была ещё жива, когда он ворвался в дом.

– А что со вторым, сэр?

– Удар тупым предметом. Убили тихо. Подожди, а это что? Оружие? Нда. Надо отдать на экспертизу. Пальчиков, конечно, не найти, но такова наша работа, ловить там, где, казалось бы, и рыбы-то нет.

Хайнлайн задумчиво повертел на зубной щетке револьвер. Он был новенький, со стертыми заводскими номерами. Типичный штрих хороших профессиональных убийц, достаточно материально подготовленных, чтобы оставлять оружие на месте преступления.

– Не входить, идет спецоперация, – раздался громкий голос Джереми, явно больше обращенным к ним, нежели к незваным гостям.

Хайнлайн и Чеширски тут же поспешили вниз. Как оказалось, не зря, ситуация и вправду начинала нагреваться, так как стрельба привлекла почти всех соседей в округе.

Несколько собак стояло на крыльце. Две особо отчаянные пытались пройти внутрь, угрожающе сверля несчастного барсука взглядом. Джереми хоть и держался из последних сил, переводя револьвер то на одну, то на вторую, но сдаваться явно не собирался.

– Детектив Хайнлайн, что здесь происходит? – достал значок Бучи.

– Пошли вон отсюда, кровавые ублюдки, кто вам вообще разрешил тут палить?!! – истошно завизжала худая болонка, стоявшая позади толпы.

– Это полицейская операция.

– Покажи ордер, начальник! – выкрикнул шелудивый пудель.

– Да, да! Покажите ордер, – подхватили остальные.

Хайнлайн задумчиво посмотрел на толпу, затем, недолго думая, резким движением со всей силы ударил напирающего на Джереми пса, повалив собаку на землю. Затем поднял револьвер и выстрелил в воздух.

– Если я непонятно выразился, то сейчас проходит спецоперация. Любой, кто попытается помешать, в лучшем случае сядет, в худшем – получит пулю! – рявкнул он громовым голосом. – Ну, кому непонятно ещё? Пусть подойдет ко мне.

Толпа тут же присмирела, желающих поспорить с Бучи не оказалось. Хайнлайн прищурился и убрал револьвер в кобуру, вернувшись в прежний, умиротворённый, немного старческий вид.

– Так-то лучше, джентльмены. А теперь позвольте нам немного поработать. Произошло преступление, и я буду очень признателен, если вы расскажете всё, что видели, моему помощнику, детективу Бару Чеширски.

Он повернулся к Бару и, похлопав его по плечу, сказал:

– Давай, малыш, собери информацию. Их нужно сейчас чем-то занять. Да и, я думаю, им тоже понравится твоя работа. Собаки на редкость болтливый народ.

– Хорошо, сэр, только у нас, кажется, гости, – заметил Бар, разглядывая небольшой чёрный минивэн, неспешно подъезжающий к дому.

Хайнлайн обернулся и чертыхнулся. С досадой сплюнув на землю, Бар огляделся. Народ, ранее столпившийся у дома, стал тут же быстро растворяться, словно машина пугала их куда больше выстрелов агрессивного копа.

– Кажется, они нас несколько стесняются, – задумчиво сказал Джереми, внимательно разглядывая машину.

– Сомневаюсь. Чеширски, ты вызвал подмогу?

– Сейчас, сэр.

– Поспеши, я думаю, она нам понадобится.

Хорошая жизнь

Аккуратно открыв дверь, Чеширски сразу почувствовал, что она здесь. Запах духов маняще щекотал его ноздри, словно поглаживая невидимыми лапами и уводя за собой в спальню. Он снял пальто и повесил его на вешалку.

– Бар, это ты? – тихо спросила Жанни, повернувшись на звук его шагов.

Чеширски замер и, выглянув из-за угла, посмотрел на располосованную лунным светом кровать. Она, как обычно, лежала лишь на своей половине, подставив изящный бок под мягкий лунный свет. Чеширски тихо выдохнул и подошёл к ней, осторожно присев на край кровати. Мягко погладив Жанни, он вытащил из-за пазухи алую розу и бережно провел лепестками перед самым её носом.

– Ммм, как мило, – тихо сказала Жанни, разворачиваясь. – Цветочек.

– Да, цветочек.

– Спасибо, – она коснулась нежного лепестка и улыбнулась. – А где ты был?

– Я ловил преступников.

– О! Тебе, наконец, дали оружие?! Боже, а что у тебя с лицом? – спросила она, привстав на локте и вглядываясь в его морду. – Это же кровь?!

– Да, щепками задело, – отстранился Бар, совсем забыв о своём небольшом ранении.

– Какими ещё щепками?

– Преступника задерживали, он применил силу, вот я и прошёлся мордой по косяку. Ничего страшного, там всего пара царапин.

– Чеширски, мне это не нравится. А что, если это будет не пара царапин?

– Девочка, всё хорошо, ты чего? Меня нельзя вот так просто повредить. Я же Чеширски – самый сильный из котов.

– От пули сила не поможет.

– Так, давай без этого, лучше скажи, как ты по мне скучала?

– Если бы ты пришёл не в два часа ночи, а пораньше, я бы так и сказала. Знаешь, если уже изначально ты пропадаешь так долго на работе, то она мне совсем не нравится.

– Главное, чтобы тебе нравился я, – сказал он, наклоняясь над ней.

– Согласна, – она поцеловала его, увлекая за собой.

Чеширски положил розу на пол, забыв обо всём на свете. Ни выстрелов, ни бандитов, ни убийств… Лишь нежность, покой и прекрасные далекие мечты. До которых он рано или поздно вместе с ней дойдет.

Когда пришло утро, то он встал первый. Чеширски слишком хорошо знал Жанни, чтобы дать ей шанс лучше рассмотреть его израненную морду и стать участником её нового развлечения в стиле «ой, это опасная работа, давай поищем что-нибудь получше». Нет, надо дать ей время остыть, а лучшего способа, как удрать с утра пораньше на работу, придумать было нельзя.