Бар на окраине

– Я за тобой ещё и бегать должен? – шипяще спросил он. – Что за детские выходки, Силия? Мы же договаривались, что сбегать ты не будешь.

Он вглядывался в мои глаза, я же упрямо молчала и пыталась отцепить его пальцы, которые больно впивались в плечо.

– Почему молчишь? – ругал меня Галиад.

Мы стояли в потоке людей, которым мешали, как камни в русле реки. На нас оглядывались, ворчали. Но мужчине было безразлично окружающее недовольство, он сам был полон злости на меня.

– Я не пи-то-мец, - с трудом по слогам произнесла.

– А кто ты?! – взорвался Галиад. – Кто? Любовница, которую трахают по выходным, чтобы отдохнуть от семейных уз? Содержанка, которая даже права голоса не имеет? Сбежавшая невеста от ненавистного жениха? Тебе так отвратительно своё положение, на которое ты сама согласилась? Ты добровольно отдалась мне!

Он кричал, а люди от любопытства останавливались. Я же, отбросив гордость, пыталась не обращать на них внимание.

– Как отдалась, так и ухожу! Я отдала тебе свою любовь, но не позволю по ней топтаться! У меня есть гордость.

– У тебя осталась лишь гордость, - холодно остановил меня Галиад. – Но и её ты потеряешь, если уйдёшь сейчас. Я разрушу твою жизнь. Ты умрёшь в нищете, больная и голодная. Ты будешь скулить в подворотне, мечтая вернуться ко мне!

Я вырвалась и бросилась от Тадара. Меня душили слёзы. Вот как оказывается. Так просто не даст уйти, решил уничтожить меня окончательно.

– Так кто ты как не питомец, милая! Ты не привыкла к улице, но так стремишься к ней! А ещё кичишься своим происхождением, наследница Дерит!

Его слова больно ранили, я оглянулась, опять вскинув руку в неприличном жесте. Между нами не было никого, так как люди не мешали нам выяснять отношения, наслаждаясь развернувшимся представлением. Голоса девушек, объявляющих посадки на аэробусы, создавали какую-то нереальность происходящего. Подумать только, я ругаюсь с Галиадом на улице! Но сердце болело в груди, и хотелось сбежать от того, кого я любила.

– Да пошёл ты, знаешь куда? – выкрикнула я.

– Знаю, - угрожающе усмехнулся Галиад, медленно приближаясь, - и там я уже был, а тебе понравилось.

Я сжала кулаки, возмущённая его словами. Но не нашлась что ответить, поэтому развернулась и направилась к аэробусам. Я не могла поверить, что он такое сказал. Он издевался надо мной, хотел унизить ещё больше.

До аэробуса было так близко, но Галиад развернул меня к себе, крепко прижимая к груди.

– Силия, прекрати. Прости, я перегнул палку. Прости, только не уходи, прошу, - стал шептать он, зарываясь рукой в волосы, больно сжимая их в кулак. – Я злюсь на тебя, милая. Очень злюсь. Как ты вообще посмела уйти!

Я подняла на него глаза и твёрдо произнесла:

– Я не питомец.

– А кто ты? Глупый маленький котёнок! Неужели ты ушла от меня? Ты хоть понимаешь, что бы тебя ждало? Ты хоть иногда задумываешься, прежде чем что-то сделать? Хотя о чём это я, конечно же, нет. Поэтому тебе и нужен хозяин, который будет всегда о тебе заботиться.

Я стала вырываться, требуя отпустить меня. Но Галиад больно дёрнул за волосы и впился злым взглядом мне в лицо.

– Силия, - прошипел он, а я ударила его коленом в пах. Хватка сразу ослабла, я высвободилась и отошла на пару шагов от скрючившегося Тадара.

– Галиад, пора заканчивать представление. Я люблю тебя, ты понимаешь это или нет? Знаешь как больно, когда ты издеваешься над моими чувствами? Неужели думаешь, что я позволю тебе вытирать ноги о свою любовь, о мои чувства к тебе? Да лучше расстаться сейчас, пока остались светлые воспоминания, чем потом, когда ты выбросишь меня, как ненужный хлам. Ты не понимаешь, каково это – стремиться к тому, кого любишь, а получать лишь усмешку и позорную кличку. Питомец! Да ты в своём уме, Галиад?

– Любишь меня?!
– усмехнулся он, выпрямляясь. – Значит любишь! А любить – я читал – это самоотдача, это не требовать ничего взамен!

– Это взаимоуважение, это чувства! – парировала я.

– Это глупости, Силия! Глупости для маленьких девочек, чтобы затащить их в постель и трахнуть хорошенечко. Вот что значат все слова о любви. Где она твоя любовь, коли ты сбегаешь каждый раз, если что-то не по тебе? Ты себя любишь, а не меня!

Я замолчала, качая головой. Нет, этого не может быть. Я люблю его, я на всё готова ради него, но только из-за любви.

Я слышала, как люди обсуждают тему нашего разговора. Как мужчины поддерживают Галиада, а женщины меня.

– Ты дурак!
– в сердцах выкрикнула я и побежала к аэробусу, не видя его номера, так как маршрут был для меня неважен.

Заскочила на последнюю ступеньку, и двери с неприятным шипением стали закрываться, но тут кто-то меня поджал, заставляя подняться ещё выше.

– Сама дура и истеричка, - гневно прошипел Галиад за моей спиной. – Заплати за меня, у меня нет налички.

– Сам плати, - проворчала в ответ.

– Я, по-моему, и так уже достаточно заплатил за тебя, невестушка. По всем долгам заплатил, все кредиты закрыл, даже родовой дом выкупил, а ты не можешь оплатить за мой проезд.

Люди стали оборачиваться, прекрасно слыша злой голос Галиада. Я обернулась к нему, показала кулак, затем всё же купила ему билет и отдала со словами:

– Квиты.

Галиад сжал бумажку и усмехнулся, прижимаясь ко мне ещё крепче, а рукой обнимая за талию.

– Да ты со мной по гроб жизни не расплатишься, дорогая. Я же ремонт в твоём доме сделал, всё строго по старым снимкам, чтобы стереть у тебя воспоминания о бывшем муже, разграбившем твоё наследство.

– Что? – возмутилась я, разворачиваясь к нему лицом, так как на косые взгляды незнакомцев смотреть было противно. Причём противно потому, что они явно считали меня неправой. – А кто тебя просил восстанавливать? А бы сама всё сделала.

– Да? И на какие деньги? Тебе бы столько в жизнь не заработать. А то, что на твоих счетах, я заморозил.

Я прикрыла глаза, чтобы не видеть так близко лицо любимого. Он прав, тысячу раз прав. Чтобы отремонтировать особняк родителей, нужна была слишком большая сумма.

– Не глупи, милая, - ласково шепнул Галиад.

Я открыла глаза, но упрямо молчала. Вишнёвый омут затягивал, и пришлось отвернуться. Пожилые дамы настороженно наблюдали за нами из первых рядов салона, как и те, кто стоял на площадке.