Барабаны зомби

– Они его забрали, – эхом прорычал я.

– Но зачем? – прошептал Баттерс. – Зачем они сделали это?

– Затем, что Боб не всегда принадлежал мне, – ответил я. – Прежде он принадлежал моему бывшему наставнику, Джастину. А еще до того – некроманту, Кеммлеру, – я в ярости развернулся и врезал кулаком по дверце холодильника с такой силой, что на металле осталась вмятина, а на костяшках пальцев – кровь.

– Я… я не понимаю, – признался Баттерс еще тише.

– У Кеммлера Боб занимался тем же, чем у меня. Работал консультантом. Ассистентом при научных опытах. Говорящим справочником магической теории, – объяснил я. – Потому Коул и забрал его.

– Коул собирается ставить опыты? – не понял Баттерс.

– Нет, – огрызнулся я. – Коул знает, что Боб принадлежал Кеммлеру. Что Бобу известно все то, что знал Кеммлер.

– Ну и что?

– Это значит, что Коулу больше не нужно искать «Слово Кеммлера». Ему вообще не нужна больше эта дурацкая книжка, потому что у него в руках дух, который помог Кеммлеру ее написать, – я тряхнул головой, пытаясь унять противный металлический привкус во рту. – И я, можно сказать, сам отдал его ему в руки.

Глава тридцать пятая

Я раздраженно покосился на окровавленные костяшки пальцев.

– Собирайте шмотки и держитесь рядом с Мышом, – рявкнул я. – Мы едем.

– Едем? – переспросил Баттерс.

– Вам здесь небезопасно оставаться. Им известно про это место. Я не могу оставлять вас здесь.

Баттерс поперхнулся.

– Куда мы едем?

– Они весь день следили за мной. Мне надо убедиться, что с людьми, с которыми я встречался сегодня, все в порядке, – я задержался, пытаясь привести мысли в порядок. – Ну и… мне нужно отыскать книгу.

– Книгу некроманта? – спросил Баттерс. – Зачем?

Я достал из кармана ключи и направился к Жучку.

– Затем, что у меня, черт подери, до сих пор ни малейшего представления о том, что должно случиться в их этом Темносиянии. Единственное, что я понял и попытался предотвратить, было призвание Эрлкинга, но это пошло у меня коту под хвост. Я то и дело обжигаюсь, потому что мало знаю о том, что происходит. Мне надо рассчитать, как бы ловчее вставить отвертку в Коуловы шестеренки во время Темносияния.

– Зачем?

– Затем, что единственное, что я мог бы сделать кроме этого – это пытаться прорваться сквозь толпу некромантов и всякой нежити и попытаться прокомпостировать его билет в открытую, лицом к лицу.

– А это не получится?

– Не хотелось бы пробовать, – буркнул я и вышел на дождь. – Я, можно сказать, наилегчайший вес, а они все выступают в сверхтяжелом. В открытом бою, думаю, Коул без труда надерет мне мою многострадальную задницу. Мой единственный шанс – драться хитро, а для этого мне нужно больше знать о том, что происходит. Для этого мне и нужна книга.

Баттерс поспевал за мной, держась за ошейник Мыша. Мы уселись в Жучка, и я завел мотор.

– Но мы до сих пор не знаем, что означают эти цифры, – сказал он.

– Это можно исправить, – буркнул я. – Прямо сейчас.

– Гм… – заметил Баттерс, когда я вывел Жучка на улицу. – Вы можете, конечно, говорить «прямо сейчас», сколько вам угодно, но я этого пока так и не знаю.

– Это может быть шифр? – спросил я. – Как от сейфа?

– Цифры в старых сейфах означали количество оборотов по часовой стрелке и против. У тех, что поновее, это просто цифровой код, но если вы только не найдете сейф с шестнадцатизначным кодом, это нам поможет очень мало.

– Кредитная карта? – предположил я. – У них ведь тоже шестнадцатизначные номера, верно?

– Возможно, – согласился Баттерс. – Думаете, это номер карты? Возможно, кредитной… или платежной, на которую Костлявый Тони хотел получить от них деньги?

Я поморщился.

– Чушь какая-то выходит, – сказал я. – Такого рода штуку он держал бы в кармане. А не прятал бы в шарике, подвешенном на нитке в пищеводе.

– Тоже верно, – вздохнул Баттерс.

Некоторое время мы ехали молча. Если не считать света фар других машин, улицы были темны. В отсутствие горящих фонарей, под проливным дождем казалось, будто мы едем в пещере. Поток машин оставался плотным, сгущаясь на магистралях в пробки, но по сравнению с дневным временем количество машин заметно уменьшилось. Большинство жителей Чикаго, похоже, укрылось на ночь по домам – очень кстати во многих отношениях.

Спустя несколько минут Баттерс начал тревожно оглядываться по сторонам.

– Гарри, это не самый лучший городской район.

– Знаю, – откликнулся я и остановил машину на запретном месте перед пожарным гидрантом: все равно других свободных мест у тротуара я не видел.

Баттерс поперхнулся.

– Почему вы остановили машину?

– Мне нужно проверить кое-кого, – ответил я. – Оставайтесь здесь с Мышом. Я сейчас вернусь.

– Но…

– Баттерс, – начал раздражаться я. – Здесь живет девушка, которая помогла мне сегодня. Мне нужно удостовериться, что Коул и его кобылица не причинили ей вреда.

– Но… разве вы не можете сделать этого после того, как вы разберетесь с нехорошими парнями?

Я покачал головой.

– Я должен. Я не знаю, что произойдет через несколько часов, но, черт меня подери, эта девушка помогла меня просто потому, что я ее попросил. Я, а не кто-то, втравил ее в это. Коул и Кумори не жалели сил на то, чтобы уничтожить все экземпляры «Эрлкинга», которые смогли найти, и если они догадаются, что я узнал заклинание из ее памяти, ей будет грозить опасность. Мне нужно убедиться, что с ней все в порядке.

– Уууууу, – произнес Баттерс. – Это та девушка, которая приглашала вас, типа, на свидание?

Я зажмурился.

– Вы-то откуда знаете?

– Томас сказал.

Я беззвучно выругался.

– Напомните мне, чтобы я расквасил ему нос при случае.

– Эй, – запротестовал Баттерс. – По крайней мере, он разуверил меня в том, что вы гей.

Я смерил Баттерса взглядом и выбрался из машины.

– Садитесь за руль, – посоветовал я ему. – Если заметите какую-либо опасность, делайте ноги. По возможности сделайте круг и вернитесь, чтобы подобрать меня.

– Ясно, – кивнул Баттерс. – Понято.

Пригибаясь под дождем и ветром, я нырнул в подъезд Шилы. Оказавшись в вестибюле, я засветил пентаграмму, поднял ее над головой, а потом поднялся к ней на этаж так же, как сделал это утром. Лестница и вестибюль на этаже показались мне незнакомыми – как это бывает в темноте с местами которые прежде видел только раз или два, при дневном свете. Впрочем, я нашел дорогу к дверям Шилы без особого труда.

Я подождал секунду-другую и попробовал ощутить установленные ею обереги. Обереги оказались на месте. Что ж, хорошо. Если кто-либо приходил к ней со времени моего утреннего визита, ему пришлось бы или уничтожить оберег, или нейтрализовать его, чтобы попасть внутрь.