Барби. Часть 1

Не доверяя своей памяти, она покрутила банку с гомункулом, не обращая внимания на ворчание бултыхающегося внутри ублюдка. Так, словно на потертом стекле в самом деле могло отыскаться что-то, что она не заметила прежде. Но, конечно, ничего не отыскалось.

«Нельзя держать чистыми две вещи сразу — совесть и жопу, — она отчего-то вспомнила надпись из будки телевокса, и другую, соседнюю, — Я — твой персональный Ад».

Она закупорила склянку с уксусом, которую держала в руке и сунула ее за пояс. Потом, повозившись, закрутила обратно крышку на сосуде с гомункулом.

— Пожалуй, я услышала все, что хотела услышать. Можешь считать наш договор возобновленным. Но если ты хоть один раз осмелишься мне перечить или проверять на прочность мое терпение… — Барбаросса усмехнулась, обнажив зубы, — Поверь, ты никогда не вернешься на свой любимый кофейный столик, к доброму старому хозяину. Потому что я разобью твою склянку и собственноручно скормлю тебя фунгам, посыпав лавровым листом и перцем.

Улыбку гомункула можно было бы назвать натянутой — во всех смыслах. Его кожа и так выглядела натянутой на большую тряпичную куклу, а глаза — огранёнными кусочками грязного льда, инкрустированного в глазницы.

— Если ты поможешь мне улизнуть, считай, что я твой преданный паж, советник, секретарь и клеврет.

Барбаросса удовлетворенно кивнула.

— Хорошо. У тебя есть имя?

Гомункул заколебался, неуверенно шевельнув ручками-плавниками.

— Старик фон Лееб не считал нужным наделять именами предметы обихода в своей норе. В его представлении я был не разумнее, чем злосчастный кофейный столик, на котором обитал. Прочие… Предыдущие хозяева подчас давали мне имена, но мне не хотелось бы вспоминать их. Некоторые из них были весьма изобретательны и остроумны, но они доставят удовольствие только тебе, не мне.

Барбаросса раздумывала недолго.

— Тогда я буду звать тебя Лжец. Может, не самое звучное имя в этом городе, но тебе идет. Когда выберемся из этой истории и ты сделаешься маркизом или графом, можешь сменить его на более благозвучное. Сделаешься, быть может, даже Бонифацем фон Буше[5]! Но на ближайшие шесть часов или сколько там осталось ты будешь Лжецом.

Лжец ухмыльнулся и осторожно потер сухие лапки.

— Принимаю с почтением, — сообщил он, — Отрадно видеть, что шестерни в твоей голове наконец заскрипели в нужном направлении.

— Тогда полезай в мешок, — буркнула Барбаросса, — Потому что мы выдвигаемся прямо сейчас.

Она привычно сунула банку в мешок и взгромоздила его на спину, на прежнее место. Черт, если ей придется носить его на себе следующие несколько часов, у нее на плече, пожалуй, образуется чертовски большая мозоль…

И плевать. Короткая передышка прибавила ей сил, заодно избавив и от последствий недавней взбучки. Ноги, будто и не избитые за все время ее отчаянных метаний, подчинились, будто умные объезженные лошадки, посвежевшая кровь загудела в венах, обновляя мышцы, готовя их к новой работе. И даже колючая картечина, засевшая внутри, над печенкой, как будто бы на какое-то время перестала ощущаться. Не растворилась, нет, Барбаросса все еще отчетливо чуяла ее тяжесть, но немного съежилась…

— Куда мы направляемся? — деловито осведомился из мешка Лжец.

И Барбаросса ощутила удовлетворение, быть может потому, что впервые за этот бесконечный утомительный блядский день знала, что ответить.

— Домой, Лжец, — сказала она, поправив мешок на спине, — Мы направляемся в Малый Замок.

[1] «Сильная вода» — употребляемое в алхимии обозначение для азотной кислоты.

[2] Царская водка — концентрированная смесь азотной и соляной кислоты.

[3] Ригодон — старинный народный и бальный танец, распространенный в XVII–XVIII веках, имеющий жизнерадостный и бодрый характер.

[4] Корунд — разновидность драгоценных камней, к которой относятся рубины и сапфиры.

[5]die Buchse (нем.) — Банка