Бард 10

По самым примерным подсчетам врагов было не меньше пяти сотен. И их совершенно не озадачило уничтожение кораблей. Пятьсот настоящих «берсерков»… Мало того, когда они потеряли сотню-другую убитыми и ранеными, кажется, еще больше завелись. И, сволочи, начали передвигаться перебежками… Засвистели стрелы и копья, но с ними прекрасно справлялись щиты. Тем не менее я был уверен в нашей победе, но, честно говоря, расход боеприпасов не радовал. Патроны нам еще пригодятся. И что я вообще? У меня же перстень императрицы Нихон есть. Да мне вообще не надо было приземляться. Вызвал бы в воздухе тварюгу, она сразу бы порядок навела бы. Ну ладно. Лучше поздно, чем никогда.

— Прекратить огонь! — рявкнул я. — Только одиночными!

И вызвал опытного хэби.

Раздался свист, и с неба на нападавших, которые, увидев, что обстрел стих, воспрянули духом, упал тридцатиметровый толстый червяк-альбинос. М-да. Меня даже слегка замутило, хотя вроде уже ко всему привык. Сражалась вызванная мной тварь оригинально. Кого сбивала и плющила своим телом, кого просто заглатывала, выплевывая обглоданные до костей трупы. В общем, резвилась по полной программе. Теперь нападавшим стало не до нас. На скользившего по полю боя червя обрушились стрелы, копья и магия… на его туловище появились первые раны, но создавалось впечатление, что он совершенно не ощущает боли. Тело его продолжало изгибаться, расшвыривая врагов десятками…

— Все, отступаем на дирижабль! — скомандовал я.

Конечно, можно было захватить пленного, чтобы узнать, чего хотели-то эти шаолиньские товарищи, но уже не до этого. Хотели бы миром договориться, не напали бы… Мы быстро забрались на свой корабль, после чего взлетели и отправились к видневшимся вдали горам, оставляя внизу костры дирижаблей и резвившегося хэби, которому, кстати, по моим прикидкам, оставалось существовать всего несколько минут. Народ разошелся по комнатам смывать грязь боя, да и я последовал их примеру, отправившись в душ и захватив с собой Уну вместо мочалки. По пути пожаловался ей, что ни хрена не знаем мы, почему на нас напали. На что получил веселую улыбку своей феи.

— А я знаю! — гордо заявила она.

— Откуда? — остановился и строго посмотрел на нее.

— Пока вы там веселились, я в сторонку отлетела и нашла раненого… Он сказал, что сержант… и что их послала императрица вернуть князя Морозова в Пекин.

Я, честно говоря, был шокирован этой новостью.

— А почему они напали-то? — вырвалось у меня.

— Ну я так понимаю, что это защитный рефлекс. Мы атаковали, они защищались.

— Ну они предупреждали еще в воздухе, чтобы мы садились. Могли сразу сказать, что их императрица послала?

— Они сказали — рассмеялась фея, — только китайский знала одна я. И решила полностью не переводить…

— Зачем? — недоумевающе уставился на своего фамильяра.

— Эффект неожиданности, все равно бы драться пришлось, — скромно сообщила мне она и, схватив за руку, потащила в сторону душа. — Хочешь — накажи меня, — спустя несколько секунд раздался в моем ухе ее жаркий шепот. — Я готова принять любое наказание, хозяин…

Глава 11

«в египет»

— Ты что сделала, женщина? — Шихуанди пригубил из бокала вино и строго посмотрел на жену.

Сейчас они сидели в его кабинете, и жена, судя по всему, действительно не догадывалась, зачем ее сюда привели. Ну да, практически силком вытащили из любимого бассейна. Хотя сам он еле сдерживался, чтобы не пристукнуть дурную бабу.

— Что случилось? — возмутилась она. — Меня сюда буквально притащили! Я даже не закончила омовение! Как вообще эти солдафоны посмели коснуться старшей жены императора? Я еле успела одеться! Прикажи казнить их!

— Никто казнить их не будет, — проворчал император, — кажется, я задал вопрос. Тебе мало любовников твоих? Ты зачем на Морозова полезла?

— Ты о чем, милый? — невинно захлопала глазками старшая жена императора Китайской империи.

— Ты мне дурой не прикидывайся! — прошипел тот. — По первому нападению мы уже все выяснили. Это остроухое отродье совсем зарвалось. Нападение на нашего гостя! В лучшем отеле Пекина! С участием шаолиньской гвардии… Нашего Брус Лая подставили, но это такой позор! Вот завтра Репнин у меня на аудиенции будет! И что мне ему говорить?

— Но…

— Молчи! Салливаниэля я, к сожалению, четвертовать не могу. Только обратно в СЭШ отправил. Дипломатическая неприкосновенность, чтоб ему пусто было. Посмотрим, кого они пришлют и как будут извиняться. А они будут… Кристаллы для их дирижаблей кто поставляет? Правильно, мы. Но я отвлекся. Говори, дочь собаки! Зачем на Морозова гвардию натравила? Мало одного скандала, решила в еще один нас втравить? У тебя дипломатической неприкосновенности нет! — глаза императора сверкнули.

— Милый, — в глазах женщины появился неприкрытый страх, — ты о чем? Я просто хотела попросить князя вернуться в Пекин. Он же так и не был на императорском приеме и…

— Вернуться? Попросить? — Шихуанди невольно повысил голос, и его собеседница вжала голову в плечи. — Три боевых дирижабля! Что они там делали, чтобы его пригласить? Надо было сразу весь воздушный флот отправить, чего уж там! Какое право ты имеешь распоряжаться от моего имени? Ты слишком зарвалась! И в результате? Семьдесят трупов. Три сгоревших воздушных судна. Хорошо, удалось замять, произошло все в степи… свидетелей не было… а выжившие предатели уже мертвы. Но остается еще один, главный свидетель! И ты понимаешь, что может быть если Морозов расскажет господину Трубецкому об этом случае или самому императору? Слышал я, что он вхож к нему. Войны, конечно, не будет, мы союзники… но репутация! Нам придется как-то компенсировать все это Российской империи! Расплачиваться за твои фокусы!

— Прости меня, милый, — бухнулась на колени Джиао.

Император осклабился. Почувствовала, дочь собаки, опасность. Может, действительно четвертовать ее? Он задумчиво посмотрел на женщину, которая начинала уже трястись от страха. Нет. Не стоит. Несмотря на все ее минусы, глупость и сумасбродство, эта ведьма умела удовлетворить. А с этим в последнее время Шихуанди начал испытывать некие проблемы… Оставим. Но наказать ее надо. Придумаем как.

— Встань, — коротко приказал он, но Джиао отчаянно замотала головой, оставаясь коленопреклоненной.

— Прости, прости, прости…

— Да вставай уже, — проворчал император, — прости… прости… иди с глаз моих. И готовься! Если сегодня ночью я не почувствую твоего извинения…

— Почувствуешь! Точно почувствуешь! — горячо воскликнула Джиао и буквально выбежала из кабинета. Император тяжело вздохнул.

— Линь, выходи — коротко приказал он, и из неприметной двери появился невысокий худой китаец, совершенно незапоминающейся внешности, но с каким-то демоническим взглядом красноватых глаз.