Бархатные коготки

Этвуд потерял терпение.

– Вы сидите в своем седле недостаточно твердо, чтобы удержаться хотя бы двадцать четыре часа.

– Вы так считаете?

– Позвольте мне обратить ваше внимание, что вы сами можете быть привлечены к ответственности за то, что помогали миссис Белтер. Теперь, когда мой клиент является полноправным наследником, полиция несомненно прислушается к нашим предположениям.

Мейсон сделал шаг в его сторону.

– Когда мне понадобится напомнить себе о своем положении, Этвуд, я позвоню вам.

– Ладно, – сказал Этвуд. – Если вы не хотите пойти нам навстречу, то мы отплатим вам тем же.

– Прекрасно. Я не хочу идти вам навстречу.

Этвуд кивнул своему клиенту и оба двинулись к двери. Этвуд вышел не оглядываясь, а Карл Гриффин задержался, положив руку на ручку двери, как будто желал что-то сказать. Но поза Мейсона не поощряла к этому и Гриффин, пожав плечами, вышел из кабинета вслед за своим адвокатом.

Когда дверь за ними закрылась, на пороге кабинета появилась Делла Стрит.

– Вы договорились?

Мейсон покачал головой.

– У нас ведь нет никаких шансов, – сказала она, избегая его взгляда.

Мейсон выглядел так, как будто постарел на десять лет.

– Слушай, Делла, я играю на затягивание. Если бы мне дали немного времени и свободу движений, то я бы как-нибудь все устроил. Но эта женщина хотела была втянуть меня и мне оставался только один выход: посадить ее за решетку, чтобы самому сохранить свободу действий.

– Ты не обязан объясняться передо мной, шеф. Извини, если я была настроена критически. Все это так неожиданно, так непохоже на тебя, что немного ошарашило меня. Прошу тебя, забудь об этом.

Но, она все еще не смотрела ему в глаза.

– Конечно забуду. Я схожу к Полу. Ты можешь поймать меня там, если вдруг выяснится что-нибудь важное, но никому не говори, где я.

17

Пол Дрейк сидел за обшарпанным столом в клетушке, которая служила ему кабинетом и улыбался Мейсону.

– Это была хорошая работка, – сказал детектив. – Ты все время прятал камень за пазухой, или же импровизировал, когда у тебя стала гореть земля под ногами?

– Догадывался приблизительно, – неохотно ответил Мейсон. – Но догадываться и иметь доказательства, это две разные вещи. Теперь я должен ее спасать.

– Не забивай себе голову. Во-первых, она этого не заслуживает, а во-вторых, из этого ничего не получится. Единственным шансом спасти ее это было бы доказательство того, что она действовала в порядке самозащиты. К сожалению, она призналась, что стреляла с другого конца комнаты.

– Это моя клиентка, – не уступал Мейсон, – а я не бросаю клиентов в беде. Она подставила меня, я должен был так поступить. Иначе мы оба были бы за решеткой.

– Я бы не пожалел ее, – ответил Дрейк. – Это обычна потаскуха, которая клюнула на богатого мужа и с этого времени обманывает всех направо и налево. Ты можешь долго говорить о своих обязанностях по отношению к клиентам, но когда клиент начинает вешать на тебя убийство, это все меняет.

Мейсон посмотрел на детектива тяжелым взглядом.

– Это не имеет значения. Я должен ее вытащить.

– Как ты это сделаешь?

– Запомни раз и навсегда. Она невиновна до тех пор, пока ее не приговорит Суд.

– Ведь она призналась.

– Это ничего не меняет. Признание является доказательством, которое может быть использовано в Суде, и ничем больше.

– И что Суд должен по твоему сделать? Ты можешь защищать ее, ссылаясь на невменяемость или на самозащиту. Но она тебя не слишком любит и возьмет другого адвоката.

– Не в этом дело, – ответил Мейсон. – Защищать ее я могу разными способами, но не об этом я хочу говорить. Мне нужны факты. Ты должен узнать все о прошлом Вейтов. От сотворения мира, по настоящую минуту.

– Ты говоришь об экономке? – спросил Дрейк.

– О ней и о ее дочери. Обо всей семье.

– Ты все еще предполагаешь, что экономка что-то скрывает?

– Уверен.

– Хорошо, я напущу на нее людей. Как тебе понравилась эта история в Джорджии?

– Классная работа, Пол!

– Что бы ты хотел узнать о экономке?

– Что только возможно. И не забудь о дочери. Не пропусти ни одной подробности.

– Слушай, Перри, по-моему, ты опять что-то прячешь за пазухой.

– Я должен ее как-то вытащить.

– И ты знаешь как это сделать?

– В общих чертах. Если бы не знал, то вообще не сажал бы ее за решетку.

– Даже тогда, когда она стала впутывать тебя в убийство? – с интересом спросил Дрейк.

– Даже тогда, – упрямо сказал Мейсон.

– Черт возьми, ты действительно готов подставить голову за клиента.

– Жаль, что я как-то не могу убедить в этом других других, – устало усмехнулся Мейсон.

Дрейк бросил на него острый взгляд.

– Это мое кредо, Пол, – продолжал Мейсон. – Недаром я адвокат. Я беру дела людей, которые находятся в трудном положении и делаю все, чтобы помочь им. Я представляю не интересы обвинения, а интересы обвиняемого. Прокурор на голову встает, чтобы доказать обвинительный акт, а моим делом является обеспечить самую сильную позицию обвиняемому, а уж решение принадлежит присяжным. Такова наша юридическая система. Если бы прокурор играл честно, то и я мог бы играть честно. Но прокурор хватается за любые средства, чтобы получить приговор. Поэтому и я должен хвататься за любые средства, чтобы достичь оправдания. Мы как две соперничающие футбольные команды. Одна жмет в одну сторону, другая в другую. Это моя мания, сделать все для клиента. Мои клиенты не всегда безупречны. Некоторые – это обычные преступники. Многие вероятно виновны. Не мое дело решать это. Это решает только Суд Присяжных.

– Ты хочешь доказать, что она действовала в состоянии временной невменяемости?

Мейсон пожал плечами.

– Я не допущу, чтобы Суд приговорил ее.

– Ты никоим образом не сможешь обойти показания миссис Белтер. Оно неопровержимо доказывает, что это было предумышленное убийство.

– Показание показанием, но никто не может считать ее виновной до тех пор, пока Суд Присяжных не скажет этого.

– Ох, что мы будем спорить, Перри, – пожал плечами Дрейк. – Я напущу людей на экономку и ее дочь и узнаю все, что смогу.