Барин-Шабарин 3

Но… Пароход в металле! Разве это не перспектива? Или тут дело еще в конкуренции с Николаевскими верфями? В любом случае, был бы я миллионером, то попробовал бы вложится в пароходы. Уверен, что перед началом Крымской войны флот купил бы все и попросил бы еще. Может тогда, если были бы еще с десяток пароходов в составе Черноморского флота, не пришлось бы топить флот в бухте Севастополя и получилось дать достойное сражение нагло-галлам?

— Закроют мой завод, — сказал Фёдор Иванович, с тоской посматривая на полную рюмку водки.

— Не закроют, — с уверенностью в голосе отвечал я.

В прошлой жизни я был в Лисичанске, в Луганске. Да, я находился в этих городах не для того чтобы узнавать их историю, хотя мне всегда было присуще любопытство. Там я воевал и проходил лечение. А в целом, если я проезжал какой-то город, тем более, если останавливался там хотя бы на один день, то я в интернете, как минимум, искал информацию, где я нахожусь, что здесь было раньше и всё в этом духе. Так что я знаю, что Луганский завод закрыли где-то ближе к концу XIX века. Знаю я и о том, что закрывать его собирались неоднократно. Завод так и не стал прибыльным предприятием, несмотря на всю его перспективность, а сейчас, к середине XIX века, в нём большая часть оборудования устаревшая. И вкладываться в завод никто не хочет.

— Вот так мы и живём! — сказал Фёдор Иванович и потянулся за рюмкой с водкой.

— А нужно жить лучше! — сказал я и, опережая Фолькнера, забрал рюмку, оставляя её в сторону.

Фёдор Иванович посмотрел на меня с недоумением, даже с какой-то похожей на детскую обидой.

— Александр Петрович, не уподобляйтесь моей супруге, — сказал Фёдор Иванович, решительно поднявшись, подойдя к рюмке с водкой и моментально его выпив.

— Ни в коем разе, любезный Фёдор Иванович, я не стану уподобляться вашей жене, с которой с удовольствием познакомился бы, будь она на месте. Однако же, у меня к вам есть вот что. Ознакомьтесь, — сказал я, достал из портфеля папку с бумагами и протянул её Фелькнеру.

— Уместно ли нынче с бумагами возиться? — спросил управляющий, демонстрируя мне отсутствие желания продолжать серьёзный разговор. — Мы же с вами уже обо всём поговорили.

— Не обо всём, — сказал я и решительно подвинул поближе к Фёдору Ивановичу, чуть не задев при этом, графин с водкой. — Наш разговор был лишь стенаниями на тему, что все плохо. А теперь пора бы подумать, как сделать, чтобы все было хорошо.

Взяв салфетку, обтерев ею руки, протерев стол, нехотя, с ленцой, Фёдор Иванович всё-таки раскрыл папку. Бросил на меня полный раздражения взгляд, тяжело вздохнул и стал перекладывать листы.

— Раздел шестой. Сотрудничество с Луганским заводом, — прочитал вслух управляющий, с интересом посмотрел на меня, хмыкнул, после окунулся в чтение бумаг.

По мере того, как управляющий читал раздел в перспективном плане развития Екатеринославской губернии, главу, названной 'Луганской", выражение лица Фёдора Ивановича менялась от задумчивого, до полного скепсиса, вновь лицо становилось задумчивым, даже озадаченным, и снова скепсис проявлялся в мимике управляющего Фолькнера. Он, то качал головой в несогласии, то кивал каким-то своим мыслям, но от чтения не отвлекался, лишь один раз, с некоторой тоской, бросил быстрый взгляд на графин с водкой.

— Знаете, Алексей Петрович, ваш облик не похож на человека, который может предложить нечто дельное. Вас выдают лишь умные глаза. А вот, как начинаете говорить, будто с ровесником своим разговариваю, так и хочется поведать вам про себя, про примочки, что прикладываю на спину, и травы, которые я пью от своих хворей. Теперь вот это, — сказал Фёдор Иванович, указывая на папку.

Управляющий посмотрел на графин с водкой, решительно ударил кулаком по столу.

— Фёкла! А ну-ка унеси вот это вот! — выкрикнул Фолькнер, указывая на графин.

— Так что вы по делу скажите? — спросил я, давя в себе улыбку.

Даже не пришла, а прибежала, средних лет служанка, схватила графин с водкой и понесла его прочь, под тяжелый вздох сожаления хозяина дома.

— То, что вы предлагаете, всё то, что написано в этих бумагах, было бы неплохо более подробным образом изучить. Вместе с тем, Алексей Петрович, я вижу, что нечто толковое во всем этом есть, — Фёдор Иванович показал на мой револьвер, так и лежавший на краю стола. — Вот пример того, как может быть. Вы, как дворянин, не можете мне лгать. Потому я верю, что сие оружие начертаное вами.

— Так и есть, а иные проекты вас не заинтересовали? — спросил я.

— Уж простите, но здесь я вижу то, что уже сделано, что я пробовал ранее, и то, что никоем образом не станут покупать. Механические сеялки? Это же, как пугало для крестьян, да и помещиков. Такого будут боятся по незнанию, как с подобным работать. А мы никогда не производили механических сеялок, с чем трудности будут и… — управляющий развел руками. — Не извольте серчаться, Алексей Петрович, и поймите меня правильно. В тот день, когда я приехал в Луганск, чтобы вступить в должность управляющего всем этим превеликим хозяйством, я был преисполнен желанием что-то менять. Мы сделали пароход, мы начинали ладить револьверы, сильно хуже, чем у вас, но вместе с тем… И всё равно завод убыточен.

Я прекрасно понимаю Фёдора Ивановича, возможно, я несколько витаю в облаках и не до конца понимаю существующие реалии. Может быть, большинство из моих затей и вовсе неудачные. Да, нет же! Даже не имея большого количества данных, я смог рассчитать рентабельность. Большая часть тех проектов, которые я предлагаю — это достаточно быстро окупаемые проекты. Даже с учетом угроз и рисков, прежде всего, связанных с коррупционной составляющей и с плохо функционирующим, а, может, даже и отсутствующим, внутренним рынком, прибыль должна быть.

Пусть некоторые проекты окупятся не сразу, а через три или шесть лет, это при негативных факторах, но они окупаются!

Более того, есть мысли о том, чтобы договориться с Бобринским. Почему бы ему не торговать плугами из Луганска. Ведь, насколько я понял, у меня плуги закупаются только потому, что бобринское производство не справляется. Все же просто: создается марка, завод и граф делятся технологиями, появляется бренд, который можно двигать, используя имя Бобринского, дальше и всем иметь прибыль. Гибче нужно быть.

Более того, реклама в России пока еще дело малоиспользуемое. Но я-то понимал, как можно давать не только прямую рекламу, но и скрытую, с подтекстом, что порой эффективнее. Вот, к примеру… Заказываем статью в Екатеринославских ведомостях. Пишем, что такой-то крестьянин молодец, он освоил плужное земледелие и собрал урожай… Большой, заведомо больший, чем принято собирать. А все почему? Это плуг у него такой, что чуть ли не сам пашет, да семена он покупал у… Пусть будет, что у помещика Кондратьева, чьи земли там-то. Молодец крестьянин!