Барклай-де-Толли

В 1812 году П. В. Чичагов не без «содействия» М. И. Кутузова допустил ряд непростительных ошибок, что позволило Наполеону ускользнуть из России.

Между тем, как это часто бывает, все критические стрелы были пущены в одного лишь Чичагова. Его прозвали «земноводным генералом», взявшимся не за свое дело, «ангелом-хранителем Наполеона» и даже опять-таки изменником.

Остроумная и язвительная Екатерина Ильинична Голенищева-Кутузова, статс-дама и жена Главнокомандующего, высказалась так: «Витгенштейн спас Петербург, мой муж — Россию, а Чичагов — Наполеона» [136. С. 294].

Павел Васильевич был человеком гордым. Оскорбленный несправедливым к себе отношением, он начал один за другим писать рапорты с просьбой об отставке, но согласие государя получил лишь в феврале 1813 года.

«Сочувствие Барклая к своему предшественнику на посту командующего 3-й армией объяснялось прежде всего прекрасной человеческой репутацией адмирала, а также и тем, что во всех жизненных обстоятельствах Чичагов сохранял твердость духа и высокое достоинство, несмотря на удары судьбы.

Барклай помнил, как еще во времена Павла I интригой военно-морского министра графа Кушелева Чичагов был обвинен в намерении бежать в Англию и по приказу Павла — прямо у императора в кабинете — с него сначала сорвали ордена и отобрали шпагу, а затем сняли мундир и провели в одном нижнем белье по коридорам дворца в Павловске, заполненного придворными и знатью.

Тут же адмирал был отведен в Петропавловскую крепость, где и просидел целый год до лета 1799 года» [8. С. 455].

На самом же деле все обстояло совсем не так просто и не так однозначно. Вот, например, что писал о Чичагове граф Ф. П. Толстой [52] , известный независимостью суждений:

52

Федор Петрович Толстой (1783–1873) — граф, известный художник-медальер. В 1804 году он был лейтенантом флота и адъютантом вице-адмирала П. В. Чичагова.

«Павел Васильевич Чичагов был человек умный и образованный. Будучи прямого характера, он был удивительно свободен и, как ни один из других министров, прост в обращении и разговорах с государем и царской семьей.

Зная свое преимущество над знатными придворными льстецами как по наукам, образованию, так и по прямоте и твердости характера, Чичагов обращался с ними с большим невниманием, а с иными даже с пренебрежением, за что, конечно, был ненавидим почти всем придворным миром и всей пустой высокомерной знатью; но император Александр Павлович и императрица Елизавета Алексеевна его очень любили» [144. С. 534–535].

А кто-то из современников Чичагова видел в нем фигуру трагическую и даже отмеченную печатью рока.

«Наконец, третьи полагали причину его жизненных неудач в собственном его характере. К числу последних принадлежал и Барклай, ибо и в его собственном характере было немало черт, свойственных Павлу Васильевичу» [8. С. 456].

Генерал А. П. Ермолов писал о П. В. Чичагове так:

«Я не мог не видеть превосходства ума его, точности рассуждений и совершенного знания обстоятельств. Упругий нрав его, колкий язык и оскорбительная для многих прямота сделали ему много неприятностей» [2. С. 247].

Чичагов также симпатизировал и Михаилу Богдановичу, и Ермолову, видя некую параллель в своей судьбе с их собственными.

* * *

Сдача дел произошла быстро. После этого «Чичагов сошел с военного поприща и на оном уже более не являлся» [96. С. 11].

5 (17) февраля 1813 года Барклай-де-Толли докладывал М. И. Кутузову:

«По числу наличных здесь в полках людей армия сия носит только одно название, составляя, впрочем, не более как отряд: большая часть полков, ей принадлежащих, находится в отдаленных корпусах и отрядах, кои по отдаленности своей не имеют даже и нужного сообщения, — многие бригады не в своем виде, так что один полк или батальон его находится здесь, а другие в отдаленных корпусах и отрядах, некоторые же пошли в расформировку» [41. С. 43].

Желая исправить создавшуюся ситуацию, Барклай-де-Толли предлагал следующее:

«Посему для сохранения в армии возможного устройства, не благоугодно ли будет Вашей Светлости приказать или только отделенные от своих бригад присоединить к оным, или же из остающихся здесь разных бригад составить бригады новые, ибо если далее будут оставаться в теперешнем их положении, то, не имея должного наблюдения за внутренним их управлением, как и начальников, собственно им назначенных, и переходя из рук в руки, могут сии войска, наконец, вовсе исчезнуть. Все сие имею честь предать в благорассмотрение Вашей Светлости и испрашиваю Вашего разрешения» [41. С. 43].

С этого момента между Барклаем-де-Толли и М. И. Кутузовым установилась регулярная служебная переписка. В двадцатых числах марта крепость Торн была уже тесно обложена, и 28 марта (9 апреля) начались осадные работы. Михаил Богданович сообщал Кутузову обо всем: о вылазках противника, об ответных контратаках, о подготовке армии к длительной осаде, хотя для нее явно не хватало войск, а также пороха, гранат, бомб и крупнокалиберных орудий.

Гарнизон Торна состоял из четырех тысяч баварцев и полутора тысяч французов под командованием бригадного генерала Пуатвена.

Город был окружен мощной крепостной стеной с башнями, валом, рвами с водой и бастионами. На левом берегу Вислы находился замок с еще более толстыми стенами, прикрытый артиллерией из крепости и батареей на речном острове Пац. Замок с крепостью соединялся мостом, но лед снес этот мост и теперь сообщение между гарнизонами поддерживалось с помощью лодок.

Осадная артиллерия Барклая-де-Толли насчитывала 38 орудий: это были 12-фунтовые пушки и 50-фунтовые мортиры. Как только все необходимое поступило, начались интенсивные бомбардировки крепости, сочетавшиеся с атаками господствующих высот. Так, за 1–2 (13–14) апреля по крепости было выпущено почти пять тысяч бомб из мортир и около двух тысяч пушечных ядер.

В следующие дни люди инженер-генерала К. И. Оппермана подвели траншеи вплотную к крепости, и это заставило осажденных начать переговоры о сдаче. В итоге, 4(16) апреля 1813 года они приняли все условия капитуляции, согласно которой крепость была сдана через два дня.

Оставшиеся невредимыми солдаты и офицеры гарнизона, сдав оружие, получили дозволение отправиться в Баварию с обязательством не воевать больше в кампанию 1813 года. Было захвачено 52 орудия, более десяти тысяч ружей и значительный запас провианта. При этом русские потеряли лишь 28 человек убитыми и 167 — ранеными. После этого 3-я армия двинулась в Силезию, на соединение с основными силами.

Наградой Барклаю-де-Толли стали орден Святого Александра Невского с алмазами и 50 тысяч рублей.

Соединение с главной армией

По прибытии 6 (18) апреля в город Бунцлау император Александр I и Главнокомандующий князь Кутузов расположились здесь, как рассчитывалось, на четыре дня. Но именно здесь уже тяжело больной генерал-фельдмаршал «тихо угас на лаврах» [111. С. 272]. Его тело было «по высочайшему повелению отправлено в Санкт-Петербург, дабы быть погребено со всеми высокому званию его и навеки незабвенным Отечеству оказанным услугам подобающими почестями» [24. С. 311].