БАРmen
Шрифт:
Да, дети жестокий народ, что и говорить. и шутки у них зачастую весьма и весьма недетские, в чём то они часто бывают садистами и истинными мучителями своих жертв. В лагере была своя иерархия, были старшие, а в нашем отряде был разброс по возрасту от 14 и до 20 с лишним лет, и все тянулись к ним, было очень престижно с ними ездить в первую смену на завод по производству компота из слив, работа не пыльная по сравнению с уборкой урожая в поле, и вся вторая половина дня у тебя свободна. Их уважение и покровительство ещё нужно было завоевать, что было не так просто, а от этого напрямую зависело как пройдёт твой месяц в лагере, будешь ли ты в авторитете или будешь просто одним из тех лузеров, которых было большинство вокруг. Были и те, кого сразу били, всячески принижали, да и попросту измывались, как могли, как раз для таких и любили устраивать
Это был Коля, мерзкий такой типчик, старше меня на пару лет и выше на полголовы, он то как раз и пытался выслужиться перед старшими, с которыми был с одной школы. Я, спросонья, не долго думая, втащил ему куда-то в темноту, он закричал, выронил тюбик с пастой и злобно прошипел: «Завтра после завтрака будем биться с тобой, понял меня?» Я ничего не ответил, но уснуть уже больше не смог, понимая, что придётся завтра драться, вариантов у меня других просто не было. Мне было конечно страшно, на кону стояло всё, а соперник был старше, выше меня, тяжелее, но я твёрдо решил постоять за себя.
Утром после завтрака, когда я зашёл в отряд, все уже в предвкушении ждали драки и тихо перешёптываясь, сидели на своих кроватях ожидая выхода гладиаторов. «Идущий на смерть приветствует вас!», думаю что-то подобное пронеслось и в моей голове в тот момент, когда я осознал, что сейчас это произойдёт.
Коля вёл себя слишком самоуверенно и всем своим видом показывал своё пренебрежение ко мне, я для него был всего лишь навсего мелкий очкарик, которого следовало хорошенько проучить и принизить перед остальными. Я молча подошёл к другу Максу, который спал со мной на соседней кровати, по нему было видно, что он очень испуган за меня, и молча протянул ему свои очки. Я был хоть и мал, но уже примерно год занимался карате, по тем временам это было ещё в диковинку, и никто конечно не знал про то, что этот малыш в очках, а я действительно был небольшого роста и худой, – умеет такое.
Встали в стойку, и я, не долго думая, с ходу крутанул ногой подряд две вертухи, смотрится конечно это весьма эффектно, но в настоящей драке полная ерунда, не попал, но вызвал просто ошеломительный восторг у зрителей. Со всех сторон я услышал одобрительные свистки, крики, и видел как аж все поднялись с кроватей в нетерпении увидеть, а что же будет дальше. Это придало мне уверенности в тот момент, я поверил, что смогу победить, а так же я увидел в глазах Коли удивление, смешанное со страхом, он явно не ожидал такого поворота. А потом мне просто повезло, как это часто бывало, я со всей дури влетел в своего соперника, и мы вместе полетели на стол, и угол этого стола как раз попал ему на уровне почки, которой он сильно и со всего маху ударился. Одной рукой он схватился за бок, а второй жестом показывал мне, что драка закончена, и медленно поковылял, прихрамывая, к своей кровати, лицо его исказила гримаса боли, и тихо так еле слышно сказал: «Всё, хватит, я сдаюсь…»
Это был мой триумф, все по очереди подходили и жали мне руку, старшие ребята в тот же день взяли меня с собой на завод вместо побеждённого, и по лагерю пошли разные слухи о том, что мой папа – каратист с чёрным поясом, и я сам с пяти лет тренируюсь под его руководством. Короче за один день я стал звездой, и мой рейтинг резко пошёл вверх, а как потом говорили «Не важно, что о тебе говорят, главное чтобы говорили».
Тогда же, в этом же лагере «Солнышко» я узнал, что такое анаша. Как потом первая песня, которую я выучил на гитаре, и которой научил меня предатель Сашка была из трёх аккордов и припев её был такой: «Анаша, анаша, анаша жизнь моя, мне с тобой анаша, даже смерть не страшна!»
Как-то раз в арбузном поле, где мы работали до обеда, я познакомился с местными старшими ребятами, а я с детства был очень коммуникабельным ребёнком и легко входил в контакт с разными незнакомыми людьми. Они то мне и поведали про то, что оказывается у них тут растёт весёлое растение под названием анаша. Я всегда был любопытным мальчиком, и ещё в Архангельске от местных хулиганов слышал про дурь, коноплю, анашу и другие
производные этого слова и по их словам это был полный улёт.Договорились встретиться, и этой же ночью они приехали на мотоцикле к лагерю в близлежащий лесок. Пошёл к ним один, темно, хоть глаз выколи, страшно, но при этом при всём тебя просто мощно долбит чистый адреналин, и это просто завораживает твой юный разум, плюс моя тяга с детства к разным авантюрам сыграла не последнюю роль. Привезли большой пакет сырой травы, прям целыми стеблями с листьями, дали пачку Беломора и объяснили как забивать косяк, при этом сказали, что решат все вопросы если будут проблемы с кем-то из старших ребят в лагере. Отдал им деньги, которые мне мама дала на фрукты домой и тихонько так, прокравшись, шмыгнул обратно в свой отряд.
Проблема была только в том, что она была сырая, и сначала я пробовал сушить её под кроватью на газете, она, сцуко, плохо сохла, а до отъезда оставалось всего 20 дней, и я взял у девочек маленький утюжок, и под видом проглаживания футболки, в конверте сушил траву. Схема была просто блестящая, с первой просушки убилось пол-отряда, кто-то истерично смеялся на кровати, кто-то бегал по комнате с простыней и кричал, что он бэтмен, все были в восторге и требовали ещё. Тогда я впервые почувствовал себя этаким крутым парнем, местным наркобароном, дело помню пошло хорошо, я единственный, кто курил сигареты Винстон, мог купить сразу 20 пачек сладкой кукурузы и имел непревзойдённый авторитет и надёжную крышу местных пацанов.
И всё было бы ничего, а мои планы уже были привезти побольше домой, какие фрукты, мама, – когда тут такой эффект и фантастический выхлоп по деньгам, но меня сгубило две вещи. Первое, что мой друг, стоящий на шухере у душевой, сбежал, увидев зам директора лагеря, а второе, это просто е@ический запах самой травы, который разносился по всей душевой.
– Ты чего это здесь делаешь? – строго спросила меня она, затягивая ноздрями палевный, ни с чем не сравнимый сладковатый запах марихуаны.
– Я футболку глажу, Марья Ивановна, – глупо улыбаясь, ответил я ей.
– Какую ещё футболку?! – заорала она мне в ответ, вынимая конверт с травой из под неё, – Живо к директору лагеря! – с дико вытаращенными глазами она побежала в сторону домика директора, держа перед собой мой конверт в руке.
Мне реально повезло, что она сразу не провела шмон у меня под кроватью, наверное эта мысль просто не могло прийти ей в голову, потому что там была целая развёрнутая газета, где в несколько рядов сохли целиком растения под названием «конопля». Объём там была весьма серьёзный, я готовил посылочку для Архангельска, и тогда у меня не было понимания, что за это могут посадить, да и было то мне всего 15 лет, а может уже тогда ко мне в гости приходил Амиго? Уже тогда меня часто тянуло на разные авантюры, мне нравилось дружить с плохими пацанами, и я получал огромное удовольствие от самого процесса.
Потом, спустя наверное полчаса, меня вызвали к директору, сидели взрослые со всех отрядов, воспитатели, руководство и охрана, мой конверт лежал на центральном столе перед директором.
– Ты знаешь, что это такое? – злобно спросила она меня и грозно посмотрела мне в глаза.
А вот тут помог Плакса.
– Нет, сказал я дрожащим голосом, и слёзы покатились у меня по щекам.
– Это наркотики, где ты их взял? – продолжала она свой допрос.
– Я не знаю, – захлёбываясь от слёз отвечал я ей, – Мне ребята местные дали, на машине подъезжали, когда мы арбузы собирали.
– Какие ребята, на какой машине? – продолжала она.
– Не знаю, на зелёной, – рыдая навзрыд отвечал я ей, глотая сопли и слёзы.
Думаю тогда мне можно было смело вручать Оскар за лучшую роль, поверили все, кто-то даже сказал директору, чтобы так не наседала на меня и была помягче. А я ещё ко всему прочему был в очках, что всегда внушало доверие и часто играло мне на руку в дальнейшем, этакий образ умного послушного мальчика, плюс за мной до этого случая косяков по поведению в лагере не было. Наоборот, я занял 2-е место по шахматам, 3-е место по настольному теннису, был всегда на хорошем счету, а тут такое ЧП общелагерного масштаба. Заставили писать покаянное письмо родителям, которое по итогу так и не дошло, я продал всё оптом в соседний отряд, накупил фруктов домой и каждый день рано утром в течении двух месяцев бегал проверять почтовый ящик, чтобы уничтожить его. Отец мне всегда говорил в детстве: «Сынок, всё, что угодно, только не наркотики!», а тут такая история, да в 15 то лет.