Барнар - мир на костях

Грегори удивлённо взглянул на Тару, выслушав её доводы, а затем подошёл к тому самому рослому мужчине.

— Здравствуйте, — кивнул он незнакомцу. — Вы ведь кузнец? Мы с супругой видели, как вы закрыли кузню.

— Да, но у меня обед сейчас. Так что возвращайтесь позже, — угрюмо ответил тот.

— Я извиняюсь, но, понимаете ли. Если только между нами. Я взял свою девушку в ж"eны против её родителей. И сейчас они, возможно, преследуют нас. Вы ведь понимаете меня? Любовь. С ней ничего не поделаешь. Так вот. Нам завтра уже нужно продолжать путь. Мы не можем задерживаться. Поэтому я готов заплатить любую цену, какую вы потребуете, если вам удастся выковать мне меч к тому времени. Не можем же мы продолжать путь без оружия. На дорогах всякое творится, а свой прежний меч я в спешке забыл.

Мужчина резко и неожиданно выбросил кулак в лицо Грегори, но тот успел увернуться.

— Что это было? Зачем вы попытались меня ударить?

— Ты лжёшь, — спокойно ответил кузнец. — У тебя слишком быстрая реакция для сопливого влюблённого паренька. Такая реакция может быть получена только в ходе многократных сражений. Выходит, ты воин, а истинный воин никогда не забудет и не потеряет своего меча, даже когда он вусмерть пьяный. Меч — это всё, что нужно для того, чтобы воин смог выстроить свою судьбу с самых низов и до самого верха. И да, если бы вы действительно были незаконно помолвлены, то не стали бы трепаться об этом на каждом шагу. А у меня и без вас работы хватает. Я выполняю заказы в порядке очер"eдности, и ничто не заставит меня её нарушить. Или у вас есть более веская причина, чтобы я променял свой обед на работу?

— А вы мне нравитесь, — улыбнулась Тара, но затем серьёзно сказала. — Вы очень проницательны, поэтому должны понимать, что правду мы вам никак не скажем. Очень жаль, что вы отказались помочь действительно хорошим людям и действительно за большую плату. Жаль. И в то же время удивительно, ведь вы не похожи на идиота. К тому же, я бы вам купила свежего молока и горячего хлеба с мясом. Кормила бы вас с руки, если понадобится, но, увы.

Кузнец расхохотался.

— Ид"eмте, я сделаю вам меч, какой пожелаете, — он наконец, согласился. — А если честно, то что с прошлым мечом случилось?

— Он сломался пополам в бою, — ответил наёмник.

— И какой только бездарь вам его выковал. Тьфу. За такое кузнецов раньше вешали.

Тем временем Конрад с Карлин тоже уже были внутри города. Они разыгрывали из себя брата с сестрой. По легенде, Конрад вёз её выдавать замуж в другое графство, а коней они покупали новых, потому что те заболели какой-то заразой и сдохли.

Друзья сразу же отправились на ярмарочную площадь, чтобы запастись всем необходимым, а затем сняли приличную гостиницу, в которой проживало много приезжих дворян. Они сытно перекусили, и Карлин поднялась наверх, чтобы надолго залечь в ванну.

На Конрада накатила внезапная скука с апатией, и он в полнейшем одиночестве сидел у барной стойки, медленно потягивая сладко-кислый сидр из лучших яблок Дормана.

Амелия, хорошенько умывшись в съёмной комнате таверны, направилась на окраину города, где, как ей сказали, находится единственная нормальная конюшня. Там она приобрела себе новую кобылу с красивым золотистым окрасом, а также изящное кожаное седло. Ведьма чувствовала себя устало, но сразу же решила проверить её полностью в деле. Девушка пустилась вскачь по лугу за городом, и это её неплохо взбодрило.

Иорик Бэбкок тоже направился за покупками. Но не успел он добраться до центральной части Торианвиля, как его избили и ограбили. Поэт пытался отважно защищаться, как умел: кусался и плевался. Но это не помогло. Он очень опечалился, что лишился доверенных ему новой подругой денег. Бедолага не знал, что ему делать. Выбора не было. Надо было найти кого-то из своих и признаться.

Первым, кого ему удалось встретить в городе, был Конрад. Он увидел его через окно гостиницы.

— Конрад, — он подошёл к на"eмнику с дрожащим голосом и теребя измятую шляпу. — Я знаю, что не должен сейчас здесь быть, но я…

Не успел он договорить, как тот набросился на него, придавив испуганного поэта к стене.

— Ты, сволочь, зачем назвал моё имя? — скрежетал со злости зубами на"eмник. — Тебе повезло, что здесь сейчас пусто и никого нет. Какого чёрта ты здесь делаешь?

— Меня избили и ограбили, — только и смог из себя выдавить Бэбкок.

— А это не мои проблемы! — выкрикнул тот.

Конрад почувствовал в себе сильный прилив гнева: ему хотелось избить до полусмерти Иорика. Это его напрягло. Он не понимал, почему он так взвился на бедного поэта. В последнее время наёмник часто замечал за собой излишнюю агрессию.

— Может всё это из-за нервов и беспокойства об Узгулуне, — задумался он про себя.

— Где тебя ограбили? Сможешь меня туда провести и если что, показать нападавших? — попытался успокоиться Конрад.

— Да.

Они направились в кишащий огромными крысами грязный район, где на каждом шагу стояли деш"eвые беззубые проститутки, переболевшие всеми видами половых заболеваний. Им повезло. Грабители не додумались далеко сбежать. Ограбив поэта, они тут же отправились пропивать добычу в ближайшей корчме. Конрад сломал им носы и пальцы, а также забрал уцелевшие ещ"e деньги.

— Держи, — вручил он их Иорику. — Тут осталось ещ"e немного, — пораздумав, он добавил ему своих монет. — Сейчас тебе на всё хватит. Потом вернешь мне с процентами, если разбогатеешь, — наёмник усмехнулся. — И только попробуй ещё раз их потерять, тогда я и тебе нос сломаю. Иди на площадь, там более приличное место и нет всякой падали.

— Конрад, я очень благодарен вам! Но тут даже гораздо больше, чем мне необходимо.

— Это тебе на меч. Найди кузнеца. Пусть сделает тебе л"eгкий простенький меч.

— Но зачем? — удивился Бэбкок.

— Я буду учить тебя биться. Потому что никто из нас не будет постоянно спасать тебя. Мужик ты, в конце концов, или нет.

— Я? Я мужик! — обрадованно воскликнул поэт и бросился обнимать наёмника. — Спасибо большое. Не думал, что у вас такое доброе сердце. Видимо, стихи творят чудеса.

— Проваливай от меня. Чтобы до завтра я тебя больше не видел, — выпутался от него Конрад. — Стихи здесь ни при чём. Просто я устал смотреть на твою немощность.

Все разошлись по своим делам. Ночью Грегори захотел соития. Он взглянул на лежащую к нему задом Тару в тонкой сорочке. Член его напрягся от этого.

— Ты не спишь?

— Нет ещё.

— Может, развлеч"eмся? — игриво спросил на"eмник, целуя её белые голые плечи.

— Грегори, я не хочу заниматься любовью. Я очень устала. Вообще нет настроения, — она повернула к нему голову. — Сходи вниз, может там есть шлюхи или просто свободные девушки, жаждущие приключений.

— Но, Тара, зачем мне куда-то идти, если ты лежишь вот тут, рядом. Зачем мне усложнять себе жизнь? Тем более, мой дружок уже встал. Не буду же я так разгуливать по таверне. И тебе вовсе не обязательно напрягаться. Я сам вс"e сделаю.