Барон Дубов 2

«Да твою мать!» — прошипел плачущий студент. А граф усмехнулся:

— Хорошо, Дубов. Я докажу тебе, что я человек чести. Госпожа Морок, я прошу у вас прощения.

Он встал и поклонился оркессе, а та только ресницами в ответ похлопала. Но моё внимание уже привлёк какой-то дикий шум с улицы. Словно собралась целая толпа и давай буянить. Я оглянулся и увидел примерно это. Куча гномов стояла возле входа в столовую и кричала оскорбления. Их сдерживали несколько человек из персонала. Еда им, что ли, местная не по нраву? Как по мне, дак очень даже ничего. Странно.

— Раз уж мы заговорили о чести, Дубов, — снова обратил на себя моё внимание худой Дорофеев. — За тобой должок за тот подлый удар в лесу пару дней назад.

— А?

— Я вызываю тебя на ду…

Граф не договорил. Ему в лицо прилетел хороший такой булыжник.

Глава 19

Граф Дорофеев, загремев стульями, рухнул навзничь. Не скажу, что сам не хотел так сделать, но сейчас мы в чужом королевстве и должны держаться друг друга. Как сказал бы сам Дорофеев, мы в бою. Хорошо хоть он успел отчасти уйти с линии удара, поэтому отделался огромным синяком…

Я помог посадить его на стул и затем вышел на этаж. Перед столовой собралась приличная толпа гномов, и у многие имели при себе импровизированное оружие: ножки от табуреток, топоры и вилы. Что ж, либо по гномским меркам в этом месте кормят так плохо, что поварам место на костре, либо у них претензии к посетителями, то есть к нам.

— Помяните моё слово, друзья! — бесновался в толпе высокий и тощий гном с жидкой бородой. Под ней просвечивала тонкая шея с выпирающим кадыком. Взгляд подстрекателя лихорадочно горел. — Не будет добра гномам от людей! В их жилах течёт коварство! Их дворянство — это клубок змей!

Толпа поддакивала гному и напирала на ряды персонала столовой. Повара и официанты пытались сдерживать народ, но их быстро теснили. А гном не унимался:

— Я знаю со слов кузена, что они явились из Шутовского ущелья! Видит Омур, они принесли с собой проклятье Шута! Если мы не прогоним их, то наше царство погибнет!

Я довольно сильно топнул ногой, отчего первые ряды бунтовщиков подпрыгнули и испуганно попятились. Другие студенты высыпали за мной и встали позади, прикрывая вход в столовую. Дорофеев пока приходил в себя, а Северов с седым Коротковым ему помогали. Княжна встала справа от меня, а Лакросса — слева и призвала копьё, но я взглянул на неё и мотнул головой. Только резни здесь не хватало.

— Он прав! — громко сказал я. — Мы прошли через Шутовское ущелье и столкнулись с монстром. Но я победил его, и никакого проклятья на нас нет.

— Враньё! — вскричал гном, и его поддержал гул голосов. — От Шута нет спасенья, это каждый гном знает. Если попал под его чары, то ты увидишь такой кромешный ужас, что не сможет сдержать приступ истерическэо хохота. И затем так и будешь смеяться, пока не умрёшь. Ни один гном, попавший под действие проклятья, не спасся! Один Омур ведает, сколько душ пожрал Шут! А теперь вы принесли эту смерть нам!

Народ снова начал напирать, полетели первый камни, но пока мимо. Девушки спряталась за моей спиной, а вот Верещагину досталось по лбу. Из ссадины потекла кровь. Я также задвинул его рукой за себя.

— Почти все, кто стоит за моей спиной, попали под чары вашего Шута. И выжили! Ущелье теперь безопасно. Лучше задайтесь вопросом: как студенты Пятигорской академии оказались в Шутовском ущелье? Чьи карты их туда завели? Ведь у нас, людей, нет ваших маршрутов.

Толпа схлынула, как волна, но людской пыл от этого не поубавился Отовсюду на меня смотрели недоверчиво, даже, я бы сказал, с подозрением.

— Ха! — нашёлся подстрекатель, тыкая в меня пальцем. — Посмотрите на него! Он ещё и на гномов хочет вину свалить! Все знают, что ваш Император спит и видит, как заполучить секреты нашей Кузницы. А это куда проще сделать, если уничтожить большую часть гномов, верно, огр?

Некоторые гномы в толпе ахнули. Будто до этого не замечали.

— Р-р-р! — не сдержался я от злости.

— Вот оно! — кричал гном. — Лицо зверя! Коварного и беспощадного!

— Ваш король пригласил нас, как гостей!

— И совершил ужасную ошибку! Мы исправим её, верно, друзья?!

— Верно! — понеслось с разных концов толпы. — Долой их! Пусть убираются отсюда!

Одного из официантов ударили, и он с криком упал. Этим тут же воспользовался подстрекатель.

— Взгляните! Они уже не стесняются своих намерений! Мы должны прогнать их, пока не стало поздно! Долой людей!

Тощий и бледный гном схватил камень и кинул в меня. Но я вовремя призвал Инсект, и булыжник глухо стукнул по морёной плоти. Следом полетели ещё снаряды, и всё тело поглотила дубовая плоть, чтобы защитить от случайных ран. Камни и обломки дробью стучали по моему телу.

Персонал столовой ещё сдерживал толпу, но отдельные гномы уже начали прорываться. Вдруг я заметил маленького гномского мальчика, у которого уже выросла короткая борода. Того самого, которого испугал вчера. Как он здесь оказался?

Пацан шёл ко мне, спотыкаясь и почти падая, тянул руки, то сжимая, то разжимая маленькие ладошки, словно хотел пощупать морёный дуб. Тем временем мимо него бежали самые ретивый гномы. Они сцепились с поварами и парой студентов. Верещагин опять получил по лицу, но не захныкал, а отчаянно дрался. Инсект никто не призвал, завязалась рукопашная.

— Торвиль! — сквозь гул прорвался женский крик. — Где Торвиль?

Так вот как тебя зовут, малыш.

Я отозвал Инсект, и какой-то камень тут же рассёк мне бровь, а другой ударил в грудь. Но я склонился над маленьким гномом, посадил на ладонь, а другой рукой закрыл от камней. Хотел тут же призвать Инсект, но передумал. Вдруг случайно задену его как-то не так, и ребёнок пострадает. Пусть уж в меня камни летят, но его не тронут. Вот только то обстоятельство, что толпа гномов чуть собственное дитя не разорвала, выводило меня из себя.

Я посадил малыша на шею, тот уцепился за кончики моих ушей и забрался на затылок.

— Стойте! У него мой Торвиль! — пытался кричать темноволосый гном в грязном переднике.

Я выцепил его глазами из толпы и попытался дать понять, что не причиню ребёнку вреда, но вдруг тощий кулак подстрекателя врезал отцу Торвиля в челюсть. Гном упал, как срубленное дерево.

— Вперёд! — кричал тот тощий засранец. — Огр хочет съесть ребёнка! Остановите его!

Бунтовщики толпой ринулись на меня, метя по ногам вилами и топорами. Выше им дотянуться было сложно. Грудь теснила дикая ярость. Я сделал ноги дубовыми и топнул раз. Пол покрылся трещинами, а пыл гномов угас. Топнул второй ногой и направился к провокатору. Он замер и из бледного стал зелёным. Я шагнул третий раз — часть гномов упала, и глубокая трещина вдоль балкона отделила меня от остальных студентов. Бунтари тоже отступили в сторону столовой, побросав оружие.