Барон Дубов 3

Вдруг Онежские и директор подошли ко мне. Вокруг нас сразу образовалось пустое пространство.

— Ты тот самый Дубов? — спросил князь.

— Я.

— Будем знакомы. Владимир Владиславович Онежский. Светлейший князь Якутии, — мужчина протянул мне руку.

Я её пожал:

— Николай Иванович Дубов. Барон.

Князь не убрал руку, сжав мою сильнее. Я ответил тем же. Отец княжны хмыкнул:

— Насколько я знаю вашу историю, вы пока ещё не барон.

— Это вопрос времени.

Теперь я сжал руку князю. Имел полное право, ведь он начал этот поединок.

— Да, Николай, я наслышан, что у вас большой… потенциал. — Владимир Владиславович увеличил давление на мою кисть. Я почувствовал холодок от его ладони и что у меня скоро кости затрещат.

Почему-то при этих словах княгиня прыснула в кулачок и покраснела.

— Ну да, — пожал я свободным плечом, — директор тоже говорит, что у меня большой потенциал.

— Что?! — взревел князь. А потом чуть не взревел я, когда он стиснул мою ладонь. — И директор тоже?!

Степан Степанович развёл руками:

— Что правда, то правда, Ваше Высокопревосходительство. Господин Дубов — очень одарённый студент… К тому же, обладает весьма выдающимися габаритами, что не может не сказываться на его потенциале.

— Значит, ты и с директором, и с моей дочерью…

Князь просто рычал, сжимая мою руку своей клешней. Она покрылась льдом и обожгла холодом, так что на свою я тут же призвал Инсект. Пусть попробует сжать морёную плоть!

Княгиня вдруг расхохоталась, пытаясь прикрыть жемчужную улыбку рукой.

— Боже, Вова, я думаю, слово «потенциал» они употребляют в его прямом значении…

— Да, папочка, — невинно заявила княжна и встала рядом со мной. — Мы с ним просто спим.

— Что?! — взревел князь.

— Что?! — заорал я.

У меня ладонь натурально затрещала. Если так пойдёт и дальше, Светлейший таки сожмёт мою дубовую руку!

— Какой-то барон спит с моей дочерью?.. — рычал соперник.

— Она сама ко мне приходит! — парировал я, вливая ману в кисть. Морёная плоть держалась и даже немного сжимала ладонь князя.

— Что?! — Князь взорвался мощной аурой, у меня аж комок к горлу подкатил, настолько сильной она была.

Неужели придётся драться с отцом Василисы? Таких сильных врагов я ещё никогда не встречал. Невольно вспомнились слова директора о возобновлении тренировок…

А княжна с княгиней просто ухахатывались, глядя на нас. Теперь понятно, в кого Онежская порой такая язва. У них даже смех был похож. И довольно приятный.

— Князь, — вдруг строго сказал директор. — Я напомню вам, что вы находитесь на территории вверенной мне академии…

Владимир пронзил меня взглядом холодных глаз и хрипло сказал:

— Я требую объяснений. Немедленно, дочь. Или разнесу эту академию вместе с Дубовым. Если он обесчестил княжну…

— Прости, пап, я сильно соскучилась и хотела сделать нашу встречу незабываемой.

— У тебя получилось дочь…

— Просто взгляни, что я умею.

Тут Василиса взяла меня за руку, а ладонь другой руки раскрыла. На ней закружился воздух, появились снежинки и принялись сталкиваться в вихре. Они складывались и падали, и через миг на ладони княжны лежала прекрасная роза. Её лепестки были из тончайшего льда, и свет солнца пускал от них блики. Окружающие, увидев такую красоту, вздохнули. Директор довольно хмыкнул, а княгиня прильнула к мужу, улыбаясь.

— Раньше у меня это не получалось, папа. А ещё вот…

Она зажмурилась и крепче вцепилась в мою руку. Гладкий лобик прорезали морщинки, зубки закусили нижнюю губу, а на виске выступила капелька пота. Первым, что происходит, понял князь.

— Холод исчез… — поражённо произнёс он и отпустил наконец мою руку.

Правда, сразу не получилось, потому что вокруг наших сцепленных ладоней наросла глыба льда сантиметров двадцать в толщину. Но она быстро треснула, рассыпалась и растаяла.

А холод, всегда шедший от Василисы, и правда исчез. Я почувствовал тепло октябрьского солнца. Затем княжна выдохнула и вытерла рукавом выступивший пот. Она стала ещё бледнее, нос покраснел, а губы задрожали. И снова по моей коже загулял мороз.

— Вот. На целых… — выдохнула она и слабо улыбнулась, — десять секунд. И это всё благодаря Дубову. Почему-то рядом с ним я становлюсь сильнее и лучше контролирую свой дар. А ещё тренировки…

Ноги Онежской подкосились, и она чуть не рухнула на землю. Я успел её подхватить и взять на руки. Отец Василисы тоже дёрнулся к ней, просто в этот раз я оказался ближе.

— Я в порядке, Коля, — мягко сказала княжна. — Можешь опустить.

Я сделал, как она просила, а к ней тут же бросились Агнес с Вероникой.

— Господин, мы поможем Василисе! — бойко протараторила Ника, подхватывая снова качнувшуюся княжну. — Отведём в комнату нашу подругу.

Я кивнул, князь тоже не стал возражать, а директор с облегчением выдохнул. От здания академии навстречу девушкам бежала Тамара Петровна. Видимо, относила вещи княжны, а когда узнала о дирижабле, бросилась сюда.

— Ладно, барон Дубов, — глухо произнёс Светлейший, — вижу, что вы… нормальный парень. Но если хоть волос с головы моей дочери упадёт…

Я взглянул на свою ладонь. На морёной плоти отпечатались его пальцы. Отозвал Инсект, и кожа разгладилась, принимая прежнюю форму. Ответил князю:

— Тот, кто станет причиной этого, умрёт.

— Именно, — кивнул отец Василисы. — Именно…

— Любимый, хватит угроз. Пойдём лучше посмотрим, как здесь наша дочурка обустроилась, — княгиня потянула мужа в сторону академии.

— Ты видела, у него даже служанки есть?! Пускай с ними и спит, а не с моей… — говорил, уходя, Светлейший.

— Нет, Вов, ты опять всё неправильно понимаешь. В первую очередь, это не служанки, это подруги…

— О…

Я наконец спокойно выдохнул, а директор, стоявший рядом, похлопал меня по плечу. Правда, дотянулся только до локтя.

— А почему они вообще прилетели? — спросил я его.

— Как почему? Из-за тебя и твоих подвигов. Это они ещё о ночном нападении наёмников не знают. Ты разве газеты не видел? Первые полосы занимает пересказ твоих геройств в королевстве гномов.