Барон Дубов

— Держи! — она протянула мне конструкцию из кожаных ремешком и блестящих шипов. Я тут же сел и нацепил их себе на ботинки. Так-то лучше! — Я встретила Агнес, и она сказала, что тебя увели в полицию. Знаю, ты просил не волноваться, но я не смогла. К тому же соскучилась за день.

— Да… просто шеф полиции хотел побеседовать. Ничего серьёзного.

— Хорошо, — она снова улыбнулась, глядя на меня голубыми глазами из-под пышных ресниц и взяла за руку. — Тогда пошли скорее, пока Тамара Петровна меня не потеряла. Мне срочно нужен мужской взгляд!

Дождь стал тише. Но по тротуарам бежали ручейки воды, которые тут же замерзали рядом с княжной. Мы шли по ним, проламывая ледяную корочку шипами. Василиса привела меня в торговый центр. Огромный, в центре города. Здесь были собраны магазины с товарами из всех уголков Российской империи, и немного из Османской. Едва я переступил порог, это место начало меня усыплять. Фух, ненавижу бродить по магазинам. Княжна отвела меня в одну из примерочных, где уже сидела её нянька и симпатичная молоденькая продавщица в ужасно, точнее, прекрасно короткой юбке, с широкими бёдрами, в плотной белой блузке с бейджиком и шерстяным пиджаком сверху. Её звали Анастасия. А примерочная была большой комнатой с несколько зеркалами и ширмой.

— Что он здесь делает? — тут же завопила Татьяна Петровна. — Немедленно убирайся, Дубов! Ещё не хватало, чтобы он пялился на то, как княжна меряет бельё.

Так вот зачем я здесь.

— Не волнуйтесь, Тамара Петровна, — сказала Василиса. — Мне нужен именно мужской взгляд. Вы — моя старая добрая няня, так что я для вас красива в любом белье, а Анастасия скажет, что угодно, чтобы я купила как можно больше комплектов. Дубов незаинтересованное лицо.

— Но княжна, он же… Вы посмотрите на него! Весь побитый, взгляд, как у голодного волка. Что, если он вас…

— Дубов? Он не способен на такое. Правда, ведь, Коль?

Я кивнул.

— Да и зачем ему это? — продолжала княжна. — Взгляните на Анастасию. Она уже сама готова запрыгнуть на него.

— Что? — покраснела продавщица и одёрнула юбку, чтобы сделать её прилично короткой. А я успел заметить, как она пожирала меня глазами. — Да я… да я никогда!

И что они во мне находят? У меня зубы из-под нижней губы торчат. Хотя ещё кое-что кое-где торчит, но вроде не так заметно.

— В самом деле? — княжна подошла ко мне, приобняла сбоку и провела рукой по ноге снизу вверх. — Я видела, что у него там. Весьма достойный размер.

— Княжна! — хором завопили нянька и продавщица. А я, похоже, покраснел, потому что почувствовал, как кровь приливает к щекам. Наверно, впервые в жизни.

Василиса заливисто засмеялась, тряхнув двумя тугими косами из голубых волос.

— Видели бы вы свои… апчхи! лица! Оно того стоило.

Княжна заскочила за ширму из косых деревяшек, и сверху на пол начала падать её одежда. Сначала шарф, потом свитер, затем гетры и юбка. А я бухнулся в большое мягкое кресло. Ну эту Василису с её шуточками!

Но она, будто желая ещё больше нас подогреть, выглянула сбоку ширмы, держа в руках чёрные трусики из толстой ткани.

С хихиканьем скрылась опять за ширмой, кинув трусики сверху. Продавщица Настя бросила на меня испуганный взгляд. Я пожал плечами, а она поёжилась, кутаясь в пиджак. Тамара Петровна поджала губы, но ничего больше не сказала. А я что-то задумался: зачем снимать нижнее бельё, чтобы померять верхнюю одежду? И с чего я взял, что одежда будет верхняя?

И тут вышла княжна. Она надела тёмно-синее, почти чёрное платье. Длиной оно было чуть ниже ягодиц и очень выгодно подчёркивало её небольшую грудь идеальной формы. Тканью платья был тончайший шёлк, и я понял, почему она сняла бельё. Под таким платьем, оно бы выпирало, а так… наряд подчёркивал стройную фигуру и изящные ножки. Василиса повернулась боком, игриво подмигнула и крутанулась пару раз вокруг своей оси. Платье просто идеально сидело на её небольшой аккуратной попке. Если у Лакроссы был безупречный персик, то у княжны Онежской — две половинки абрикоса совершенной формы. Ткань шла гладкими волнами при каждом движении княжны.

— Ну как? — спросила она.

— Сногсшибательно! — не соврал я.

— Да, это платье мне тоже понравилось. Жаль только в нём… апчхи! Холодно. Но, если рядом будешь ты, то и в нём тепло!

Да, княжна уже говорила что-то такое. От одного моего присутствия ей становилось чуточку теплее. Я пока не понял, почему.

— Так что я его беру! — бросила княжна и скрылась за ширмой, прокричав оттуда: — Осталось посмотреть ещё полсотни вариантов.

О, Боже, нет! Лучше прикинусь, что отключился!

Я закрыл глаза, но меня тут же больно ткнули локтем. И локоть, конечно же, принадлежал Тамары Петровне

— Если тебе такое показывают, — прошипела она., — то изволь смотреть, ирод!

Она так посмотрела на меня, что я даже взбодрился. Ещё бы, будь у неё дула винтовок вместо глаз, давно бы расстреляла меня.

Княжна же выскочила в новом костюме. Утеплённый жакет, приталенная юбка и чёрные колготки с начёсом. Я его отмёл, как слишком скучный. Она даже не расстроилась и бросилась скорее его снимать. Слава Богу, Тамара Петровна, блюститель приличий, отвела её обратно за ширму.

Как позже выяснилось — могла и не отводить. Но это позже. А пока княжна примеряла различные костюмы, платья, юбки, халаты и даже пижамы. Нашлось несколько довольно милых. Одну я одобрил: с белыми медведями и пингвинами. Хоть в реальной жизни они вместе не встречаются, зато встретятся на пижаме Василисы. Правда, пижама оказалась слитной.

Сзади кусок ткани закрывался на пуговицы. В его назначении лично у меня сомнений не возникло, а у Василисы… то ли она думала, что так надо, то ли забыла. Когда крутилась перед нами, этот карман бултыхался в воздухе, как какой-то пиратский флаг на ветру, а мы все преспокойно лицезрели голую попку княжны. Тамара Петровна бросилась закрывать мне глаза, но слишком поздно. Всё равно я всё видел. Ещё даже до этого дня.

Затем наступило то самое «позже». Василиса перешла к нижнему белью. Тут я смотрел во все глаза и был весьма придирчив. А там такие соблазнительные комплекты, что ни в сказке, ни пером описать. Скажем так, они прибавляли бодрости. Особенно запомнился один. Тонкие, почти невесомые чулки с поясом и подвязками, тончайшие трусики, которые закрывали только самое непотребное, и прекрасный лифчик с красивым узором из кружев. Ткань была настолько тонкой, что я не удержался и спросил:

— Они ведь совсем не греют?

Василиса отмахнулась:

— Чепуха! Это ткань Ледяного шелкопряда, который живёт только в Гималаях. Его шёлк обладает магическими свойствами — согревает везде и в любую погоду. Даже сейчас мне в нём тепло. Хочешь потрогать?

— Нет! — вскрикнул я. Ещё не хватало! Меня Тамара Петровна тогда сожрёт. — Нет необходимости, я верю.

— Как хочешь, — засмеялась княжна. — Этот беру.

Она снова спряталась за ширмой, и невесомое бельё медленно опустилось сверху.

Следом была ещё парочка комплектов, но уже не таких соблазнительных. Княжна, нянька и продавщица Настя отправились оформлять покупки, и, когда источник моей бодрости ушёл, я со спокойной совестью отключился. Я толком не спал почти двое суток. Мысли начинали путаться, а раны — болеть. Болезненно болеть. Мне было необходимо поспать хоть чуть-чуть.