Баронесса де Крейс

— Я думала, он любил меня, если спустя три года не отослал меня прочь из замка и не потребовал развода из-за того, что я не подарила ему наследника. И я понимала, что в походах… у него могли быть другие женщины. Но не в замке, не Мелани… и не эта девочка, что ждет от него ребенка.

Я никогда никого и не утешала, а сейчас обняла Лауру, позволяя ей не только высказаться, а ведь все эти мысли не давали ей покоя последнюю неделю, но и выплакаться.

Она плакала почти беззвучно, но так сильно дрожала, что я не знала обнимала я ее или держала. Не знаю, сколько времени мы просидели так. Причем я не пыталась сказать какие-то слова или как-то успокоить ее. Нет, может, она и сняла траурное платье, облачившись в зеленый наряд, но она не отпустила прошлое, не отпустила Уоррена. До этой минуты. Да и какая теперь по сути разница — любил он ее или нет, о чем лгал и где говорил правду. Он был мертв. Его тело погребли в усыпальнице рода де Крейс, рядом с отцом и матерью.

И его надо было забыть. Поставить точку в прошлом и двигаться вперед.

В какой-то момент Лаура затихла. Видимо, сказалось перенапряжение, но она заснула. Уложила ее удобно на сидение и набросила на нее плед. Грустно улыбнулась, и все же я не понимала, как Уоррен мог не ценить ее? Он ведь понимал, что он не сможет утаить своего ребенка от нее. И он не мог не понимать, какую боль ей причинит этим.

А может, не отослать бесплодную жену — это все на что хватило его любви?

Глава 35

К вечеру мы прибыли в небольшое селение. Трактир там был один, и мест конечно в гостевых комнатах на втором этаже для всего отряда не хватило. Северяне обратились к селянам, чтобы остановиться у них на постой. И даже если те и были против такого количества гостей, причем вооруженных, отказать они им не осмелились. А несколько воинов собирались расположиться прямо в коридоре трактира, чтобы охранять меня и других женщин.

На ужин мы собрались в зале трактира. Я хоть и устала за этот день, но мне не хотелось ужинать одной в спальне.

Из северян в трактире остались только десять воинов вместе с Ронаном и Араком. А вот своих людей я не стала отсылать, ведь их и так было довольно мало. Причем в какой-то момент четверо моих телохранителей отстранили северян, оказавшись за соседним столиком со мной.

Служанки чуть испуганно присели за стол, смущаясь, что им предстоит разделить ужин с госпожой. Флавия вообще осталась стоять, не смея присесть. Она выглядела уставшей, и я махнула рукой, разрешая и ей присесть. Но она испуганно мотнула головой. Причем я даже подумала, что она боится не только меня, но и Лауру.

— Садись уже. Я обещала, тебя никто не будет морить в дороге голодом, так что садись и ешь! — гаркнула я.

Девчонка сразу же выполнила приказ, присев напротив Лауры. Благо стол был большим и их разделяло больше метра.

— Только держи руки на виду, я не хочу чтобы ты что-нибудь подсыпала мне в еду, — не удержалась я от замечания.

Флавия побледнела, но заверять меня, что и не думает о таком, не стала. Правильно. Я приказала казнить всю ее семью, так что ко мне она точно не испытывала дружественных чувств.

И я не удивлюсь, если во во время прогулки в лес по естественным нуждам она сорвет какую-нибудь ядовитую ягоду или траву, а затем попытается подбросить отраву мне в тарелку.

Посмотрела на Лауру. Она была бледной, а ее глаза опухли после слез. Вела она себя тихо, не принимая участия в разговорах. Я была подумала что она сожалеет о своих откровениях, поэтому и не смотрит мне в глаза. Но потом поняла, что несмотря на попытку отпустить прошлое, оно все еще длинными щупальцами держало ее, давя на ее плечи тяжким грузом.

Время… наконец-то поняла я, ей требовалось время, чтобы оборвать каждую щупальцу. И я не собиралась давить на нее.

А вот разговор за столом совершенно не клеился. Но мне надо было привлечь служанок на свою сторону. И… когда я прибыла в замок, я думала, что мне надо заботиться о том, чтобы на моих землях соблюдались законы, а на полях был хороший урожай. Но Ронан был прав, когда уточнил забочусь ли я о благополучии своих людей. Но мне за прошедшие недели ни разу не пришло в голову поинтересоваться тем, откуда на лице Мии эти шрамы, нужна ли дополнительная помощь семье булочника, который, потеряв жену, остался один воспитывать пять детей.

Вот чем я отличалась от Лауры. Она знала обо всех, кто проживал на землях де Крейс, и пыталась хоть что-то изменить в их жизнях, потому что ей было не все равно.

— Ты красиво перешила платье Лауры, — обратилась я к Мии. И не потому что мне надо было привлечь ее на свою сторону, а потому что это была правда.

Мия удивленно взглянула на меня. И я только увидев ее взгляд, обратила внимание на то, что она пыталась прикрыть волосами правую щеку и все время старалась держать так голову, чтобы люди смотрели на нее с левой стороны.

— Спасибо, госпожа.

— Ты хоть и горничная Лауры, но надеюсь, ты не откажешься утром причесать меня.

— Что вы, госпожа, вам надо только приказать.

— Я могу и попросить, — мягко возразила я. — Ведь в обители мы все сами причесывали себя и одевались. Так что избалованной госпожой меня точно не назовешь.

Мия несмело улыбнулась. А я перевела взгляд на вторую служанку. Ее непросто будет расположить к себе. Так как не взирая на то, что она сидела за столом с нами, создавалось впечатление, что она далеко отсюда. Мыслями даже не в другом месте, а скорее в прошлом, в котором ее семья была жива. И да, она была красивой, но не хрупкой и воздушной красотой как Лаура, а скорее привлекала взгляд яркой и роковой внешностью. Но вот ее потухшие глаза, они заставляли всех мужчин держаться от нее в стороне.

Я не стала обращаться к ней. Мне просто нечего было ей пока сказать. Поэтому я перевела взгляд на Флавию. Хоть я и сказала ей ужинать, она едва притронулась к еде, то пряча дрожащие пальцы под стол, то вспоминая о моих словах, неловко демонстрировала их, чтобы доказать мне, что она не прячет в ладонях яд.

Ощутила какой-то укол в сердце. Ведь она носила в чреве ребенка Уоррена. И хотя я и утверждала, что мне он был никем. Все же это было не так.

— Ты едва притронулась к еде, но ты должна хорошо питаться, чтобы ребенок родился здоровым и сильным.

В зале трактира после моих слов наступила тишина. И даже сама Флавия едва не отпрянула от меня. Теперь, кажется она подумала, что я подсыпала ей яд в тарелку, поэтому и предложила пищу.

Отличное начало пути...

Резко отодвинула лавку и распрямилась. И сразу за мной все кроме северян вскочили со своих мест. А ведь служанки еще не закончили трапезу. И если я откажусь от их услуг, самостоятельно справившись с платьем и водными процедурами, четверо моих телохранителей останутся голодными, так как они явно намеревались не спускать с меня глаз.