Барракуды
Шрифт:
– Она моя одноклассница, Майки, – игриво сказал однажды Лобански, заметив, как я наблюдаю за работой Софи в баре. Мы сидели на своем привычном месте, потягивая пиво из тяжелых кружек.
– Кто она? – отсутствующе спросил я.
– Женщина, с которой ты глаз не спускаешь. Не валяй дурака. Давай познакомлю, она хорошая.
– Она хорошая, – передразнил я Кифера, – а я нехороший. Мне там ничего не светит, – я сделал жест в сторону Софи.
– Ты слишком строг к себе, Майки. Софи, Софи!
– Дурак, Лобански. Тебя никто не просил, – пока я шипел на друга, плывущей, но профессионально быстрой походкой подошла София, одной
– Когда ты сегодня заканчиваешь? Можем мы тебя проводить до дома? – обратился Лобански к ней.
Софи уже давно поняла мой интерес к ней. И вопрос она сейчас решала не о проводах домой, а стоит ли связываться со мной. Это было видно по всему ее виду. Вообще она посмотрела на нас, как на насекомых.
– До десяти, малыш. Твой друг не отравился часом у нас тут? Молчаливый что-то.
– Софи, это Майк Биллигер, мой новый друг, очень хороший малый. Майк, это София Эстерллойд.
– Очень приятно, Софи, – сказал я как можно увереннее.
И тут раздался противный голос за барной стойкой:
– Софи, работать сегодня собираешься? Заказы ждут!
Софи выпрямилась и, уходя, бросила:
– Ладно, ребята, до скорого!
Мы не поняли, было это согласием или отказом, сидели как два осла, глядя ей в след.
– Майки, будем ждать ее у бара в десять.
– Я не знаю, Лобански. Глупо это все. У меня нет шансов. Посмотри не нее, и на меня – мы ведь две разных планеты.
– Что ты мелешь? Отреставрируем тебя потом, будешь как новенький. Выше нос, дружище, – Кифер похлопал меня по плечу, но это меня нисколько не приободрило. Чертов придурок. Жил себе спокойно без друзей. Так нет же, надо было связаться с этим рыжим приставалой.
Через пару часов мы вышли на улицу. Воздух был свежий, приближалась осенняя холодная ночь. Мы закурили. Я очень нервничал из-за всей этой затеи с Софией. Сто лет ни разговаривал с женщиной, а тут такая красотка… Внезапно Лобански дернулся, глядя на часы.
– Черт, Майки. Меня же родители просили пораньше сегодня быть, какая-то помощь нужна! Вот я осел, забыл совсем. Я побежал, – Лобански хлопнул меня по спине и удалился так стремительно, что я не успел ничего сказать или сделать. Понятно было, что никто Кифера там не ждал рано. Вот сводня! Талантище!
Я стоял спиной к бару, наблюдая, как с огромной скоростью вдоль мостовой удаляется Лобански, только кеды сверкали в темноте. До меня донесся звук хлопнувшей двери позади бара. Я обернулся, на меня не спеша шла София. Она была в джинсах, кроссовках и спортивной коротенькой курточке, из-под которой виднелся живот. Софи улыбнулась, поправляя на плече сумку.
– Можно было догадаться, что провожатый у меня будет один, – игриво сказала она.
– Прости.. гм… Лобански в своем репертуаре. А ты против?
– Нет, что ты. Кифера я знаю сто лет, что нового он может мне рассказать? А тебя не знаю. Ну что, провожать будешь? Прохладно.
– София, конечно! – ее дружелюбный и легкий голос снял некоторое напряжение. Я расправил плечи, и мы не спеша двинулись в сторону мостовой. Асфальт блестел от воды и света фонарей.
– У Вас интересное имя. Откуда Вы? – наконец я нашелся, как начать разговор.
– Давай-ка на "ты". Мои родители итландцы. Они приехали в Нордлэнд
в поисках лучшей жизни.– Зоммервилль, конечно, не то место, где сбываются мечты.
– Они приехали вкалывать, чтобы пробить дорогу мне, – слова Софи прозвучали немного резко, как будто я задел ее за живое.
– Прости, я, наверное, сказал глупость.
– Да, собственно ты прав… Я отучилась в школе в Зоммервилле, потом поступила на художника-оформителя, закончила заведение с отличием. Родители, поняв, что не смогут здесь подняться, решили уехать обратно в Итландию. Естественно со мной. Но я отказалась и осталась здесь. По профессии поработала совсем немного. Так, разовые заказы в столице. Пока подрабатываю в баре с красноречивым названием "Яма". Ну а ты, чем занимаешься?
– Инженер на водонасосной станции. На жизнь хватает. Я понимаю умом, что нужно выбираться отсюда. Но пока нет ни стимула, ни цели.
И так мы шли, рассказывая друг другу о своей заурядной жизни, довольно долго, пока не показался дом Софи – шестиэтажный кирпичный многоквартирный дом с уютным двором.
– Ладно, Майки, спасибо, что проводил. Поболтали. Дальше я сама, – она, было, развернулась, чтобы подняться по лестнице крыльца.
– София, я могу тебя еще раз как-нибудь проводить? Или у меня нет шансов?
Она остановилась, задержала на мне взгляд на несколько секунд, словно в раздумьях.
– Пока, Майки, – мягко сказал она, чмокнув легонько в мою небритую щеку, взлетела по лестнице и скрылась в подъезде.
Тут я понял, что однозначных ответов на затруднительные вопросы от этой женщины я не услышу никогда. Это, видимо, стиль у нее такой! Я стоял, как мальчишка улыбался и держал руку на той щеке, куда Софи меня поцеловала. Впервые за долгое время в моем существе проснулись дремлющие чувства. Я развернулся и зашагал в свой район. Это был начальный момент, когда мне захотелось жить…
Вот так закрутился наш роман с Софи. Она увлекла меня очень серьезно. Первая наша ночь случилась у нее дома в уютной квартире с жирным котом. В одно из провожаний, она пригласила выпить чего-нибудь. Этого приглашения я ждал месяца два. Но до виски не дошло. Как только женщина моих грез закрыла дверь за нами, она встала прямо передо мной с натянутым телом и открытым лицом в ожидании нормального мужского поведения на второй месяц знакомства. Я смотрел на нее. Как она чертовски привлекательна! Эти ниспадающие темные волосы, глубокие глаза, высокие скулы, большие чувственные губы, стройное подтянутое тело… Я взял ее голову в свои руки и начал целовать мелкими легкими поцелуями ее глаза, лоб, щеки, губы. Потом обнял за талию и поцеловал в податливые губы. Целовал и обнимал, пока не понял, что не могу больше терпеть одежду на ней. Я молниеносно сорвал все с нее и с себя. И мы слились в страстной долгожданной борьбе одни в целом космосе. Я понял тогда, что люблю ее.
Нам было легко вместе. Так прошло пару лет, пока не назрел конфликт.
Меня устраивала наша жизнь. Мы с Софией не съезжались, а встречались, то у меня, то у нее, ездили на природу с пикниками, иногда брали с собой Лобански, который невероятно гордился тем, что свел нас. Но зачастую я находил Софию в глубокой задумчивости и молчаливости. На очередном свидании она спросила очень просто:
– Что мы будем делать?
По ее безучастному виду я понял, что она не имеет сейчас в виду этот вечер, а спрашивает о нашем будущем.