Бару Корморан, предательница

— Да. Но я подумала: стоит ли об этом упоминать? Какой ему прок во лжи? Чем она поможет Трону? Ведь, чтобы связать всех между собой, нужна только правда.

Верно. У них была та единственная ночь — и все, что она означала.

— Я не лгала, — прошептала Бару.

— Я размышляла над этим долгими ночами после Зирохской битвы, — тихо произнесла Тайн Ху в ответ. — Думала: неужто ты настолько глупа, что поддалась чувствам, зная о своем задании. Гадала, может ли все то, что ты шептала мне тогда ночью, быть правдой, а не хитростью для отвода глаз? Нет, Бару Рыбачка, ты — не дура. Конечно, и я не дурочка, однако в конце концов оплошала.

Тайн Ху положила ладони на стол. Ее волосы — кое–как остриженные, влажные от морской воды — были запорошены песком. Близость ее вызывала смуту в сердце.

— Так я ему и ответила, — произнесла она.

Значит, Трон получил свой секрет, а Тайн Ху — хоть крохотное, но отмщение. Содомитам — каленое железо, трайбадисткам — нож. Но не сейчас. Пока она хранит верность Трону, ей не угрожает ничего. Но стоит Бару Корморан отклониться, поскользнуться, стать угрозой для остальных — нож.

Тайн Ху оперлась на предплечья, все–таки сохранившие следы былой силы…

Бару тотчас вспомнила замок над водопадом и Тайн Ху, склонившуюся над развернутой картой в поиске брешей в обороне.

— Ударами мы обменялись. Теперь у меня есть для тебя рекомендация. Стратегический совет твоего генерала.

«Посмотри, куда привела тебя собственная стратегия, — с горечью подумала Бару. — Стоит ли мне тебя слушать?»

Однако Тайн Ху не удалось победить только саму себя.

— Продолжай, — сказала Бару.

Широкие плечи Тайн Ху напряглись.

— Ты должна убить меня. Не покориться Трону и укрепить собственную власть.

— Ты что, оглохла? — зарычала Бару. — Или тебе запудрили мозги? Убив тебя, я докажу свою верность, Тайн Ху! При чем здесь непокорность Трону?

— У тебя не выйдет, — объяснила Тайн Ху. — Они все понимают. На это они и надеются.

Красное вино в свете лампы потемнело, как запекшаяся кровь.

— От меня требуется просто отдать приказ, — сказала Бару с лихостью, которой вовсе не чувствовала. — Мне не привыкать отдавать жестокие приказы, княгиня.

— Ты должна наблюдать за казнью — твердо и безмятежно. Но ты не сможешь, — продолжала Тайн Ху, глядя в пустоту, как будто она уже наблюдала за собственной гибелью со стороны. — Увидишь прилив и начнешь умолять их пощадить меня. Они согласятся. Даруют тебе возвышение, а меня будут держать, как собаку на привязи. А ради моего спасения ты сделаешь все что угодно. Я стану их крючком, с которого ты не сорвешься.

Помолчав, Тайн Ху улыбнулась одними уголками губ.

— Лучше бы ты дала мне погибнуть на поле боя, — добавила она. — Ты оказалась щедрым счетоводом.

Бару хотелось возразить Тайн Ху, но она почувствовала во всем этом холод истины и прикусила гyбy.

За время, проведенное в «Неучтенном замке», она часто думала о том, каким будет ее последнее испытание, и не раз представляла себе всяческие кошмары… но сегодняшняя встреча с Тайн Ху опрокинула все вверх дном.

Она сделает все что угодно, только бы спасти ее!

— Но у них есть секрет, который им нужен, — выдавила Бару наконец. — Ты открыла его им. Я уже у них на крючке.

— Они предпочли бы нечто более надежное. Они боятся тебя, Бару Рыбачку. Их страшат твой ум, обаяние и твой дар вести за собой народ. Они дрожат от страха, когда чуют тебя, Бару. Ты завоевала любовь Ордвинна и сможешь заполучить власть среди тех, кто прячется за Троном. Если ты не связана убийственной тайной, досужие сплетни и странное отсутствие любовников не причинят тебе вреда. — Тайн Ху устало сомкнула веки. — Ничего подобного он мне не говорил. Наоборот. Твердил, дескать, он не сомневается, что ты казнишь меня не задумываясь. Но ты научила меня прислушиваться к себе, когда чувствуешь ложь.

Ее близость сводила с ума, как больной зуб. Как хотелось дотянуться до нее через столешницу, через всю кровь и предательство, пролегшие меж ними. Через долгие месяцы, прошедшие с зимовки в лесах на подножном корму.

— Зачем ты так говоришь? — спросила она. — Почему помогаешь мне?

— Потому что ты не лгала, — прошептала Тайн Ху, отвернувшись.

Не сводя с нее взгляда, Бару пыталась справиться с рваной раной в груди.

Мысли не давали покоя. А если Тайн Ху жаждет сохранить свою жизнь и старается заставить Бару снасти ее? Нет, вряд ли она дорожит жизнью — Вультъяг и весь Ордвинн потеряны. Может, она намерена помешать возвышению Бару, убедив ее проявить нелояльность к Трону? Или Тайн Ху сломлена и помогает Трону в новом испытании, как мальчишка наложник?

Бару с непринужденным видом глотнула вина. Истина жгла изнутри, как лед: она явилась поговорить с Тайн Ху в надежде, что позже ей станет легче увидеть ее смерть. Она уповала на ненависть, крики, клятвенные угрозы мести. Верила, что найдет здесь врага, которого завтра предстоит утопить.

«Если я попрошу, она будет спасена, — думала Бару. — А я получу место за Троном. И им будет спокойнее от возможности держать меня в узде. А она со временем простит меня».

Плечи Тайн Ху затряслись.

У Бару ком подступил к горлу. Она не могла смотреть на сломленного и униженного генерала «Армии волка».

Уж лучше смерть.

Но то был не плач. Тайн Ху смеялась — хрипло, приглушенно.

— Надежда Ордвинна! — воскликнула она, словно поднимая на бой незримую стену щитов. — Справедливость — от Честной Руки! — Не сводя с Бару взгляда, она расхохоталась в голос и зазвенела кандалами. — Надежда Ордвинна!

Это было невыносимо. Бару развернула кресло налево, и княгиня Тайн Ху ушла в ничто. Теперь ее хохот достигал слуха Бару лишь эхом.

«Надежда Ордвинна…» — мысленно повторила она.

Игра Тайн Ху стала понятной. Ее война еще не кончилась.

Сабля лежала на столе, в пустоте справа. Интересно, знает ли Тайн Ху об ее увечье? Или продолжает издевательски славить Бару и принимает ответное молчание за силу?

* * *

Час прилива наступил перед рассветом. Бару Корморан лично заковала пленницу в цепи. Шепнула на ухо единственное слово по–урунски, глубокое, точно укус мурены.

Затем отошла и сказала — быть может, в насмешку:

— Поздравляю с победой, княгиня Вультъяг.

Глаза Тайн Ху были сухи.

Бару приказала морским пехотинцам отвести Тайн Ху к скалистым утесам, где прибой особенно жесток.

Несмотря на тяжесть цепей, Тайн Ху проделала весь путь самостоятельно. Морпехи пристегнули ее к скале, продев цепи в заржавленные скобы. Волны плескались и мерно шумели у ног княгини.

Бару Корморан, временная правительница «Неучтенного замка», восходящая звезда комитета, правящего Имперской Республикой, смотрела на Тайн Ху со скального выступа. Сзади к ней подошел Вестник. Ветер трепал его рыжие кудри.