Барышня-бунтарка

От отчаяния я чуть было не заплакала в голос, но всё-таки сдержалась. Что толку рыдать? Нужно искать выход, а не впадать в панику.

Сделав несколько глубоких вдохов, я постаралась успокоиться. Поразмыслив немного, я решила, что единственным верным решением будет продолжить свой путь в храм Макошь. В любом случае, даже если жрицы откажутся принимать меня в обучение, я смогу остаться жить при святилище, попросив убежища и крова. Уж в этом служительницы Небесной Пряхи отказать не смогут.

«Так, отлично. Иду в храм. Вот только как до него добраться? Ведь я в жизни там не была», – думала я, бредя вперёд по лесу.

Мысли о том, чем я буду питаться в дороге и где спать ночами, я гнала от себя, боясь даже думать об этом.

«Потом поразмыслю обо всех этих проблемах. Сейчас главное – уйти от полиции и Ярогорского. Вполне возможно, они ищут меня. И если схватят, то всё остальное будет уже неважным», – решила я и ускорила шаг.

А лес между тем становился всё темнее. Подозрительная и какая-то неестественная тишина разлилась над деревьями, как будто ни единого живого существа не скрывалось в зелёных ветвях, не пряталось в траве. Ни птичьих трелей, ни жужжания насекомых, ни шороха мелких зверюшек в лесной подстилке, ничего не было слышно. Мёртвое, звенящее безмолвие окружало меня, и от этого делалось жутко.

Я ускорила шаг и в какой-то момент вновь перешла на бег. Мне хотелось как можно скорее выбраться из этого неприятного места. При этом я продолжала судорожно прислушиваться, желая услышать птичий гомон, гудение шмеля, или хотя бы шелест листвы под порывами ветра, но безуспешно. Лес замер и, казалось, злорадно наблюдает за мной.

Меня окутала паника. Я подхватила юбку, чтобы она не путалась в траве, и побежала со всех ног. Страх или, вернее сказать – сверхъестественный ужас гнал меня вперёд, придав новых сил. Я сама не знала, что именно вызывает испуг, но чувствовала, что нечто зловещее близится и вскоре будет рядом.

Впереди вновь возникли густые заросли калины, которых в этом странном лесу было в изобилии. Я свернула вправо, желая оббежать их, так что мне пришлось замедлить движение. В этот самый момент высокий силуэт выступил из-за куста. Глаза мои расширились от ужаса, когда я узнала Ярогорского.

Спокойный и даже скучающий, он появился из-за зарослей и, разведя свои огромные ручищи, бесшумно двинулся в мою сторону.

Я и ахнуть не успела, как мужчина подскочил ко мне, схватил в охапку и повалил на землю, навалившись сверху.

Глава 14

Вместе с Радимиром мы рухнули в траву возле калинового куста. Каким-то чудом, он поддержал меня, не позволив сильно удариться. Благодаря ему, я не ушиблась, но безумно испугалась, и не столько резкого падения, сколько неожиданного появления мужчины.

И тут меня накрыло. Весь тот ужас, что мне довелось пережить за последние сутки, всё волнение и беспокойство, что я пыталась подавить, внезапно прорвались наружу. Мне было совершенно непонятно, почему все эти несчастья обрушились на мою голову. Чем я так не угодила богам, что они посылают всё новые и новые испытания.

Не в силах больше сдерживаться, я неожиданно даже для самой себя заплакала. Слёзы брызнули из глаз, рыдания рвались из горла, и сдержать их не получалось никаким способом.

В этот миг мне вспомнилось всё: предательство семьи, унижение, которому меня подвергли, продав как бездушную вещь. Свою лепту внёс страх, испытанный при виде мёртвой жрицы, и отчаяние, охватившее меня после обвинений полицейского.

Я лежала на примятой траве и рыдала в голос от безумной жалости к себе и страха за своё будущее. Слёзы градом лились вниз по щекам, стекали к вискам, падая на землю, орошая мои растрепавшиеся волосы. Я всхлипывала и скулила, и это проявление слабости заставляло меня сходить с ума от стыда, вот только перестать рыдать, было выше моих сил.

Судя по всему, Ярогорский несколько опешил от столь бурного проявления чувств. Он приподнялся на локте, с изумлением глядя на меня. Даже надменное выражение на время покинуло его лицо, уступив место растерянности.

– Искра… – начал он и замялся, не придумав, что говорить.

Я же, заметив его замешательство, заревела ещё громче, сама не знаю, почему.

– Искра, послушайте… Да хватит рыдать! – воскликнул вдруг он, и на секунду на его лице промелькнуло выражение беспомощности.

Разумеется, рыдать я не перестала. Напротив, заголосила ещё громче, вдобавок начав вырываться и толкать его, желая сбросить с себя.

– Искра, я в последний раз говорю… – сделал ещё одну попытку Радимир, но я не слушала, а ужом извивалась под ним, пытаясь выбраться из-под большого мускулистого тела.

Ярогорскому это совсем не понравилось. Он перехватил меня сильнее и лёг мне на грудь, подмяв под себя, так что я не могла больше шевелиться. Его лицо оказалось совсем рядом с моим, и я почувствовала на коже его горячее дыхание. И это произвело на меня потрясающее впечатление.

Мои чувства обострились до предела. Я ощутила терпкий мужской запах, смешанный с ароматом травы и влажной лесной земли. Услышала, или даже скорее, почувствовала, как колотится его сердце в широкой груди. Я увидела, как дрожат его ноздри – Радимир с жадностью втягивал воздух возле моего лица, как будто желая сильнее вобрать внутрь мой собственный запах.

Твёрдое тело мужчины было так близко, что я ощущала его силу каждым сантиметром кожи. Даже плотный лён платья и ткань одежды Радимира не были препятствием, они не защищали от его прикосновений, а, наоборот, усиливали телесный контакт, делая его почти невыносимым.

Где-то в животе зародилась горячая волна и покатилась по венам, опаляя каждую клеточку. От тела мужчины шёл жар, и он передавался мне, подчиняя, завораживая, заставляя трепетать.

– Прекратите истерику, Искра, – прошептал Ярогорский, вжимая меня в себя, так что я едва могла дышать.

Сказать по правде, рыдать мне и самой внезапно перехотелось. Заворожённая необычными ощущениями, я забыла обо всём на свете. Но его приказной тон разозлил меня. Естественно, я не собиралась подчиняться.

– А то что? – воскликнула я и уставилась ему прямо в глаза, желая показать, что не боюсь.

– Пожалеете… – протянул он, разглядывая мои губы.

Вместо того чтобы прислушаться к словам мужчины и успокоиться, я вновь принялась вырываться, в этот раз из чувства противоречия. Хотя вырываться, это громко сказано. Прижатая к земле сильным телом, я бессильно трепыхалась под ним, тем самым ещё больше усиливая наш контакт.

Неожиданно из мужской груди вырвался тихий, хриплый стон. Дыхание Радимира сбилось, а жар, исходящий от тела, усилился.