Башня Близнецов 1

Менталистка сначала растерялась и удивилась.

Что ты такое? — спросила.

Неважно, — сказала другая.

Действительно, неважно, — интересно было бы выяснить, что создал Хаар на основе задумок Миа, но сейчас, увы, некогда. Потому что я тебя… — вас — сейчас убью.

Гранд вытянула руки. Металлические пластинки с травлением и кристаллы с магическими записями, свитки древнего иссохшего пергамента и целые кипы новомодной бумаги, невесомые лохмотья узелковой письменности и тяжеленные камни с высеченными рунами. Такой вид приняли заранее приготовленные массивы информации, что обрушились на девушек.

И всё это пропало напрасно. Одна из непохожих близняшек, похожая на свою физическую оболочку, поначалу споткнулась, заваленная было грудой, но вторая поддержала её. Знания шли через них, пропадая где-то в Лабиринте.

Ещё! — потребовала вторая.

Удар. Удар. Удар. И вот запланированное уже "скормлено" двум сёстрам, но им было мало!.. В панике, понимая, что её план потерпел неудачу, гранд хотела рвануться наверх, вызывая хрустальный шар.

Её схватили за руки и потащили в глубину. Прозрачное озеро вдруг отрезали от неё грубые постройки из бетона, шлюзы из армированной сталиоказались накрепко закрыты.

Ещё! —потребовали в два голоса. Убить нас хотела, свести с ума? Говори!..

Лабиринт кружился, путь назад, в собственное тело, забылся напрочь. Девичьи голоса терзали душу, вгрызались подобно теневым падальщикам. Алая Капля сверкала нестерпимо.

Говори! Ну же, скажи нам, поведай нам всё!..

Хаар заигрался! Магнус Дома сотворил чудовище!

Волшебница взвыла, наугад отмахиваясь теми блоками, которые были предназначены лишь для искусников высокого ранга, для грандов. Она истекала информацией, как кровью из раны. Желая перегрузить разум девчонки, менталистка заранее настроилась на возможно большую скорость отдачи — и теперь эта скорость убивала её.

Ещё!

Ещё!

Ещё!

И тогда она отдала всё — вообще всё, что знала.

А знала древняя волшебница немало…

Я чувствую себя обожравшимся вампиром, — сообщила Сара мрачно. Кальви хмыкнула, поймав её образ. Она точно умерла?

Я видела огонь отлетевшей души.

Сара вздохнула с облегчением. Они по-прежнему находились в глубине, у Лабиринта. Стояли у подножия кучи, сложенной из того, чем в них исступлённо швыряла менталистка.

У неё был какой-то огонь? По-моему, одни головёшки.

У любого человека, даже самого негодящего, есть огонь.

Вот мы и убили своего первого врага. Жалеешь?

Кальви подумала.

Не особо. Конечно, мне жаль эту несчастную старуху, но…

Нам она уготовила участь ещё страшнее. Представляешь, такое чудовище как мы — и чокнутое. Кстати, Хаар не сможет расспросить труп или там вызвать душу, или как это у вас делается?

Нет. Все высокие сановники всех Домов проходят ритуалы Молчания. Это магия, препятствующая реконструкции и посмертному извлечению из памяти важных сведений.

А она — высокий сановник?

Да. Я узнала её. О ней ходят легенды, похожие на страшные сказки. Будь уверена, она не встанет и не скажет обличительную речь.

Это хорошо…

Значит, вот как ты выглядишь на самом деле…

Раньше девушки друг друга не видели, довольствуясь смутными ощущениями присутствия. Теперь же, при вторжении постороннего в их внутренний мир, они визуализировались. Кальви была похожа на себя саму, разве что чуть взрослее. Сара выглядела немного старше её — невысокая, изящная девушка с коричневой почему-то кожей, тёплыми ореховыми глазами, тёмными вьющимися волосами, убранными в пучок.

Это идеализированный вариант меня, — она с удовольствием оглядела воображаемое тело. На самом деле в последние мои дни дома я была худая, как щепка, и лысая, как бильярдный шар.

А кожа, что с ней? Тоже та болезнь, из-за которой ты умирала?

Девушка засмеялась.

Нет. Я мулатка. Что, у вас и негров нет? Какой бедный мир… А ты красивая. Пожалуй, когда мы научимся толком менять облик, будем использовать этот образ. Раз ты говоришь, что от моей коричневой кожи будут падать в обморок.

Не будут. Но человеком точно не посчитают.

Очень мило, — Сара пнула кучу, подобрала пергаментный свиток. Надо навести порядок. Ненавижу генеральную уборку!.. Жуть, как подумаю, сколько на это времени угрохать придётся, но ничего не поделаешь.

Послушай, я тут подумала, —робко начала Кальви. Думала за них обеих обычно Сара.

Ну, говори…

Кальви сказала. Сара помолчала. Завопила, схватила соседку за руки и попыталась исполнить один из дикарских танцев своих далёких африканских предков.

Хаар был в бешенстве.

Хаар был напуган.

О чём он думал, когда потребовал у старой ведьмы опасного ритуала? Лень было возиться с обычным неторопливым обучением туповатой дикарки? Захотелось быстрого эффекта?

Старуха сказала, что ей надо подготовиться. Готовилась она до самого вечера, а потом потребовала девчонку в свою лабораторию. Хаар надеялся, что утром ему продемонстрируют первые результаты.

Да, результаты были впечатляющими.

Хаар по требованию волшебницы не пользовался возможностью смотреть глазом девчонки — посторонняя магия во время ритуала может всё испортить, привести к непредсказуемым последствиям.

И лишь к полудню следующего дня, когда магнус, занятый делами Дома, вспомнил о своей игрушке и намеревался призвать к себе волшебницу, явились напуганные адепты. Один из них держал на весу обожжённую руку. Встревоженный тем, что госпожа всё не показывается, хотя вечером дала на утро несколько распоряжений, он попытался войти в лабораторию.

Хаар поспешил к логову старой ведьмы, предчувствуя катастрофу. Взломал запирающее дверь заклинание.

В лаборатории витало эхо смерти. Хаар уделил лишь взгляд телу менталистки и подскочил к девчонке.

Его игрушка лежала, растянутая цепями, глядя в потолок сухими глазами. Хаар поймал взгляд, попытался найти биение разума…

Ничего.

И что это значит?

Тоже ничего. Разум изменённой работает иначе. Девчонка, может быть, и мыслит, и вполне жива, и не сошла с ума, но это никак не проверить, пока она сама не подаст знак.