Башня из красной глины

— Пока вас не было, я заглянул ему в рот. — Дымин указал на Кожина. — Ничего не доставал, просто разжал челюсти.

— Что именно не доставал? Записку?

— Наверное. Там листок бумаги, но что на нем написано или нарисовано, не знаю. Наверное, опять «тав». Глину, как ты сам понимаешь, разглядеть я не мог. У меня даже фонарика с собой нет.

— Давайте заглянем ему в рот, доктор, — сказал Смирнов, — если у вас есть длинные щипцы.

— Эти подойдут? — невозмутимо поинтересовался врач, доставая из портфеля тонкий пинцет.

— Простите, как вас зовут?

— Артем Федорович Доценко.

— Артем Федорович, во рту у этого человека находится важная улика. Скорее всего, на ней нет отпечатков пальцев и прочих следов, но чем черт не шутит? Короче, извлечь ее нужно как можно аккуратнее.

— Может, подождать криминалистов? — предложил Доценко.

— Нет, мы должны увидеть улику немедленно.

Пожав плечами, врач натянул перчатки, открыл покойнику рот и заглянул внутрь.

— Посветите мне, пожалуйста, — попросил он. — Фонарь в портфеле.

Рыкин взял медицинский фонарик, которым светят в глаза, и направил луч в рот Кожина. Доценко погрузил туда пинцет и через пару секунд вытащил сложенную бумажку.

— Развернуть? — спросил он.

— Только аккуратно.

Врач расправил листок при помощи пинцета и какого-то незнакомого Смирнову инструмента. В центре красовался знак «тав» — словно арка над адскими вратами. Он явно был нацарапан смоченной в крови иголкой.

— Наш клиент, — проговорил Дымин, как будто до этого момента у кого-то были сомнения.

— Я задержу отплытие и свяжусь с Тумариным, — сказал Смирнов. — Предупреди Чубейкина, чтобы смотрел в оба: все ли вернутся на борт, — добавил он, обращаясь к Рыкину.

Тот кивнул и сразу вышел. Смирнов набрал номер Тумарина. Патологоанатом ответил после второго гудка:

— Алло?

— Это Смирнов. Вы сейчас где?

— В морге. Только что принялись за утопленника. А что?

— У нас еще один труп.

— Чей?

— Техник из лаборатории. Во рту записка и глина. Его надо забрать.

— Еще бы! Я пришлю кого-нибудь.

— Мы в порту Лесобруйска. Думаю, смогу задержать отплытие.

— Ладно, я сейчас обо всем договорюсь.

Отключившись, Смирнов взглянул на Дымина.

— Будь здесь. Оружие при тебе?

— Всегда. — Опер похлопал себя по карману брюк.

— Не потеряй. Доктор, — следователь перевел взгляд на Доценко, — там на нижней палубе женщина в шезлонге. То ли спит, то ли без сознания. Я ее разбудить не смог.

— Надо было сразу сказать! — Врач взял портфель. — Покажите, где она! Может, это тепловой удар.

Смирнов отвел Доценко к Викуловой. Девушки, которых он оставил за ней присматривать, с интересом наблюдали за тем, как врач измерил давление, пульс и посветил в глаза женщины фонариком. Доценко нахмурился.

— Что с ней? — спросил Смирнов.

— Похоже на снотворное.

— Не удар?

— Вряд ли.

Смирнов поблагодарил девушек за помощь и очень вежливо попросил их уйти. Когда они скрылись из вида, он сказал Доценко:

— Возьмите кровь на анализ.

— Хорошо, но я не смогу сделать его прямо тут, на борту.

— И не надо. Я отправлю его криминалистам. Они скоро приедут за телом.

Смирнов взял стакан с остатками какого-то коктейля.

— Это я тоже пошлю в лабораторию. А что будем делать с ней? — Он указал на Викулову.

— Я введу ей кое-что, чтобы она пришла в себя. Доза большая, но не смертельная, промывание не требуется.

— Значит, убить ее не пытались?

— Если и пытались, то неудачно. Но вряд ли. Думаю, она сама перестаралась. Можно оставить ее здесь или положить в лазарет.

— Побудьте с ней, хорошо? Я найду кого-нибудь, чтобы перенести ее.

— Конечно, не беспокойтесь.

Прихватив стакан, Смирнов почти бегом направился на капитанский мостик. Там он поручил старпому послать троих матросов на нижнюю палубу, чтобы они перенесли Викулову в лазарет.

После этого следователь вернулся в каюту. Дымин и Рыкин были там.

— Я предупредил Чубейкина, — сообщил Рыкин. — Он проследит, чтобы все вернулись. Если кто-то не явится на борт, поднимет тревогу.

Когда Смирнов вошел, Рыкин укладывал записку в целлофановый пакет.

— Всегда прихватываю несколько, — пояснил он.

— Правильно, я тоже. Только аккуратно.

— Не в первый же раз.

— Извини. Я просто немного не в себе. — Смирнов опустился на койку Викуловой рядом с Дыминым. — Надо проверить, есть ли в каюте снотворное, и снять с него отпечатки пальцев.

— Зачем? — спросил опер.

— Викулова без сознания — накачана снотворным.

— Ты поэтому стакан прихватил?

Смирнов кивнул.

Рыкин протянул ему запакованный листок с тавом.

— Я проверю лекарства, — пообещал он.

Через десять минут тщательного обыска Рыкин объявил, что снотворного или неподписанных препаратов нет.

— Значит, снотворное ей подмешали, — сделал вывод Смирнов. — Но радует, что хотя бы не убили.

— Похоже, ее просто вывели из игры на то время, которое понадобилось, чтобы расправиться с Кожиным, — заметил Дымин.

— Мы ее спросим насчет снотворного, когда она очнется, — сказал Смирнов. — Может, она просто взяла таблетки у кого-нибудь из пассажиров. Тут, по-моему, все обмениваются чем ни попадя.

В это время вошел Доценко.

— Мы перенесли пациентку в лазарет, — сообщил он. — Кровь вам отдать?

— Да, только возьмите пробу и у него. — Смирнов кивнул в сторону Кожина.

— Это может сделать патологоанатом, — заметил врач.

— Хорошо, как хотите.

Следователь взял у Доценко пробирку с кровью Викуловой и присоединил ее к записке и стакану. Все это он вручит криминалистам, которые прибудут за телом Кожина. Когда судовой врач ушел, он позвонил Несметову и обрисовал ситуацию.